Тайна лесного озера

самом  деле!

Я  сидел  и  слушал заявительницу, не  перебивая, но с трудом сдерживая  улыбку.  Всё ж таки, основное я уяснил:  случилось то самое уголовное преступление, наличие и раскрытие которого так жаждало моё начальство.  Двойное  убийство – это вам не украденная курица.  Только  вот  меня  смущал возраст  заявительницы.

Тётя  Соня -  дама  на  возрасте. И  с ней это  случилось не  вчера  или чуть  позже. И  песня Майи Кристалинской об  аисте  была  модной  в семидесятых  годах.

            - А почему  вы раньше не подали заявление, сразу, как только это  случилось, гражданка Цукерман?
Я постарался придать  голосу строгость.
Тётя  Соня,  поёрзав по  стулу обширным задом, тяжело  вздохнула и  продолжила  своё повествование:

            - Первые дни  я тряслась,  как  осиновый листик, и  при  каждом  скрипе  калитки пряталась в  погреб. Дедушка  не мог понять, почему  я так боюсь людей, а  потом привык.  Он вообще считал  меня дурой  с детства. А  родителям было не до  меня: они жили в городе  и зарабатывали деньги  на чёрный день. Мне же  от страха  каждый день казался  чёрным.
Но ни через месяц, ни через год никто этими туристами не заинтересовался. В конце  концов,  я  устала  бояться, но заявление,  всё же, написала. И вскоре забыла  про  него. Потому что пришла беда похлеще этой. Началась  перестройка, и  наступил всеобщий  чёрный день.
Деньги,  накопленные  моими  родителями, исчезли, а  вскоре за  ними ушли в мир иной  родители, не выдержав горечи утраты. За  ними  следом  ушел  дедушка, и  я  осталась  одна круглой  сиротой. Тут, сами понимаете, не до  заявлений в  милицию.
Вскоре  появилась  семья: дети и муж, который  всегда  на заработках, да  и деньги  на  автобус  мне тратить  не хотелось.
А  недавно я решила  навести  в доме  порядок и  нашла  половинку  от  старого заявления. Бояться  мне уже нечего: дети  выросли, муж-таки не вернулся из города,  и  я решила  снять  грех  с души.

Приняв из  рук заявительницы листок, я положил его  в папку и отпустил пожилую женщину домой, пообещав, что обязательно разберусь с изложенными фактами.
В этот вечер я долго сидел в кабинете, курил и думал. Если  верить  заявительнице, то  на  участке в то  время, когда ваш покорный слуга только  родился, произошло  двойное  убийство, о  котором никто,  кроме  участников  и заявительницы, не знает.  Нужно  подать  запрос: не  пропадали ли туристы    в нашем  районе?

Вскоре  из областного  архива пришёл ответ с подтверждением, что  в  одна  тысяча девятьсот шестьдесят девятом году пропали  два вело туриста. Оба были студентами  областного юридического  университета.
  Выезжали  в поход  вшестером, а  вернулись четверо. Вернувшиеся студенты подали  заявление об исчезновении товарищей.  Якобы после  первой  ночёвки  в лесу они  поругались, и двое уехали  от  них  в неизвестном  направлении. Розыск  ничего  не дал.  Четверо  подозреваемых придерживались одной  версии, и  их  вскоре  отпустили за  недоказанностью причастности к исчезновению  сокурсников.

      А что  если  трупы  пропавших студентов и по  сей день лежат  на дне того озера, на  берегу  которого  тётя  Соня Руль пела песню об  аисте?
Не откладывая дела в долгий  ящик, я на  своём стареньком  Уазике подъехал  к  дому Цукерманов и  пригласил тётю Соню в  автомобиль. Старая женщина, тяжело  дыша, с  трудом  влезла  на  сиденье  рядом  со  мною, и мы,  проехав  чуть меньше  пятисот  метров, уперлись в берег озера.

Тётя  Соня уверенно  показала поляну, на  которой она  изображала  птичку, и  где затем  произошло  двойное  убийство.
Выход  с этой поляны  на берег  озера  был один.  К  нему  вела  едва заметная тропинка, по  которой  к  воде спускаются местные любители рыбной  ловли.

            - Если  трупы лежат  на дне, то их не могли  опустить  в  воду далеко  от берега.  У туристов  не было  лодки.  Скорее  всего, с ними на дне  и  их велосипеды. Приятели убитых, студенты юрфака, отлично понимали, что  малейшая зацепка  могла указать  на  них.
Поэтому они  всё  спрятали  под  водой, – думалось мне.

            - И где  мне брать  водолазов?
Официально  их  никто  не пришлёт. Да  и дело уничтожат  в самом зародыше, так как, по  моим справкам,  те оставшиеся четверо  туристов вот  уже  не один десяток  лет числятся бомжами, не  пощадила  их  перестройка.
И родители  пропавших  студентов  давно  ушли  в мир иной. Не пощадило их горе.

Выход из этой  ситуации пришел  в голову  сам по себе. Раздевшись, я залез  в воду. Стояла  середина  лета и  вода была приятной  температуры, лёгкой  прохладой  остужая  моё  разгорячённое от  волнения  тело.

Не сказать,  что  быстро, но  мои  ноги, всё-таки,  нащупали раму велосипеда. Нырнув  глубже и  ухватившийся за  трубу рамы  я пытался  поднять  то, что осталось от  велосипеда  и  того груза, который был  привязан к нему. Но  усилия  оказались напрасны.  Всё  затянуто  илом, который крепко держал  добычу.

Передо мною встал  вопрос: поднимать  груз  со  дна или пусть  озеро  дальше хранит  эту  тайну?

Замерзнув от  непривычной прохлады,  вылез из воды и  сел на  солнцепеке,  подставив  ни разу не загоравшую спину  жарким  лучам послеполуденного  солнца.
Пригрелся,  даже  слегка  потянуло  в дремоту.
Вдруг  чувствую,  что мне на  голову кто-то  невидимый водрузил  панаму, а  на  спину накинули  полотенце, но  мне  лень  было открывать  глаза и  прерывать  сладкую дремоту  которая не так  часто посещает,  мое  помятое  временем и  службой,  тело.
Но  всплески  воды  и молодой,  восторженный голос, заставили    приоткрыть  один глаз.
Недалеко  от берега плескалось женское  тело,  чем-то напоминающее тетю  Соню, но  гораздо  свежее  моложе и стройнее. Ворчание тети Сони послышалось  у меня  за  спиной:
–  Сколько  говорю, Лизаньке, не  купайся  в этом  месте,  она  меня  с детства таки не  слушает, ей  видите ли родная  мама  не  указ. Не  могу  я  ей  сказать,  что  там мертвяки  спрятаны.
  –  А  почему Вы так  уверены?
  –  Таки я  скоко раз об  них леску рвала, когда карасиков ловила. Приходилось нырять и  отцеплять крючки  от лисапетов. Таки  пришлось отказаться от закидушек. С  удочкой  надо цельный день  сидеть, а  закидушку  кинул  на  ночь, а  на  утро,  на  завтрак  свежая  рыбка. А  тут  эти лисапеды. Будь  они неладны! –  В голосе  тети Сони  слышалась  плохо  скрытая горечь.
Эти  слова уважаемой женщины и мамы такой симпатичной девушки по  имени Лиза,  имели  решающее значение,  я решил  вытащить из  воды эти  таинственные  «лисапеды»,  подручными  средствами.
Мой  УАЗ  снабжен  лебедкой,  которая  вот  уже много лет ржавела  на  переднем бампере. Но  как только  я  принял этот  раритет,  его  мне  перебрали  в  мехпарке и  все  функции  направленные на  вездеходность восстановили,  восстановили  и лебедку и даже  намотали новый  трос, который механики не  успели  пропить  в городе.
Подъехав к  самому краю озера, я установил машину на  тормоз и  кроме  прочего под  каждое  колесо подложил аварийные  колодки. Распустил  трос. Лиза  до  того  с интересом наблюдавшая  за  моими действиями,  взяла  крюк и  с ним  в руках  подплыла к тому  месту где из  ила  торчала  рама. Нырнула и  недолго  пробыв под  водой, вынырнула с поднятым  вверх большим  пальцем.  С  волнением  в груди я включил  лебедку,  через  небольшое  время почувствовал, что  трос  натянулся.

–  Лиза,  отплыви  дальше от  этого  места:  крикнула тетя Соня  ныряльщице.

Убедившись, что опасности для Лизы нет,  я включил  лебедку. УАЗ,  пополз  к воде, но,  все же  тина отпустила  добычу, и  трос медленно стал наматываться на барабан. Вскоре на  пологий берег    выползло то,  что  осталось от Туристического  велосипеда и  спальный  мешок, из  которого вытекала вода вперемешку  с илом.

            – Лизанька,  возьми у господина  полицейского крючок и зацепи вторую  раму,  она где-то там,  рядом  с  первой, будь  она  неладна, сколько  раз  мне  приходилось  нырять до  нее,  чтобы освободить  грузило.
А  как  Вы думаете, господин полицейский,  нам  тоже  хотелось  кушать, и  рыба  была большой  помощью  к нашему бедному  столу.

Все  повторилось вплоть до  мелочей и вскоре  на берегу лежали  два туристических  велосипеда и  привязанные  к ним спальные мешки.
          Надрезав ткань в районе лица, я  увидел  пустые  глазницы  и белозубую  улыбку.  Точно  также мне  улыбнулись  и  из  второго мешка.

Более  я ни к чему не  прикасаясь,  намотал  трос на лебедку,  убрал  колодки и  позвонил  в район,  полковнику. Если  он  пожелает, то  может  открыть уголовное дело. Но  мне  кажется, что все это будет  прикрыто за  давностью  лет.
Позвонил  полковнику и попросил прислать  следственную  бригаду:
          – Яша! Ну  вот  надо было  тебе доставать это,  из под  воды,  ну лежало  оно  там  пусть бы  и лежало. Ты представляешь, сколько  труда придется  затратить,  чтобы  списать это  дело, за  давностью лет.
Хотя  отчетность это  тебе  улучшит,  а то  смешно  читать  твои отчеты,  о  поимке козы Маньки на  чужом  огороде.

Прошло время, эти лисапетные дела тети Сони, давно забылись, она  теперь моя теща, и каждый день забегает проведать Лизоньку и нашу  малышку Аленку.