Оставление Москвы

Замоскворечье баржи с зерном и сеном.
  - А Ростопчин запрещал курить на улицах во избежание пожара. Сгорит Москва, помяни моё слово. Не будут французы в тепле ночевать. Да и как можно врагу отдать древнюю нашу столицу целой и невредимой? Пепелище на месте города отдать можно, а так нельзя, грешно.
  В конце Таганской улице у заставы справа расположен Покровский монастырь. Пушек в бойницах его стен Мюрат не заметил, но на всякий случай, прикрываясь обозом с беженцами и русским арьергардом, приказал разведать: что там? Разведка доложила:
  - Ничего. Только русские раненные солдаты и монахи за ними ухаживают.
  - Там место есть?
  - Есть.
  - Тогда надо и наших там разместить.
  Арьергард русской армии скрылся за поворотом, авангард Мюрата вышел следом через ворота Покровской заставы.
 
  Поздним вечером два капитана-кавалериста из 3-его корпуса Великой армии Кампо и Паскаль въехали в Москву через ворота Дорогомиловской заставы в поисках изысканного ужина и прочих ночных удовольствий. Они долго блуждали по тёмному пустому городу: ни жителей, ни света, ни шума. Только у реки слышались крики. Это сапёры наводили мосты. Они вспоминали Вену: как хорошо они кутили в захваченном городе! Наконец они наткнулись на пьяного пехотного майора в сопровождении не менее пьяных солдат.
  - Подскажите, господин майор, - обратился к нему Кампо, -  не заметили ли вы где-нибудь здесь поблизости что-нибудь вроде гостиницы, ресторана, трактира, да хотя бы и кабака. Мы не будем уж очень разборчивыми.
  Майор пьяно расхохотался:
  - Какие кабаки, какие рестораны? Тут, даже ещё более пустынно, чем в Египте? Вы были в Египте, господа? Но не всё потерянно. Езжайте прямо, потом налево, затем направо. Или наоборот. Не важно. По шуму найдёте.
  - И что там? – спросил Паскаль.
  - Там, капитан, прекрасные французские и испанские вина, - махал руками пьяный майор. - Вина есть, а хозяев нет, что, в общем-то, облегчает…
  Что облегчает, он недосказал, его разобрала бешеная икота. Капитаны поехали в темноту московских улиц.
  У входа в подвал горели факелы, пьяные солдаты ходили туда-сюда. Капитаны наткнулись на пьяного полковника.
  - Весело тут у вас, господин полковник.
  - Да-а.
  - Можно присоединиться?
  - Пожалуйста, господа.
  - А дамы имеются?
  - Да вон одну имеют.
  Со второго этажа здания раздавались отчаянные женские крики.
  - Дворянка или крестьянка? – поинтересовался Паскаль.
  - Я вам скажу, капитан, - ответил полковник, - что в голом виде дворянка от крестьянки мало чем отличается. Но, к сожалению, одна на всех.
  - Что делать, полковник, - сказал Кампо, - мы на войне.
  - Тогда слезайте с коней, и прошу за мной.

  Авангард французов расположился на ночлег на берегу Симоновского ручья за селом Карачарово.  Мюрат завернулся в казачью бурку и заснул у костра. Завтра он оставит авангард на генерала Себастьяни и уедет в Москву, он на Яузкой улице приметил себе дом в итальянском стиле.
  Русский обоз после краткого отдыха в деревни Вязовка поедет дальше, русский арьергард останется до утра.
  Полковник Ефремов и штабс-капитан Акинфов выехали в поле за деревню перед ручьём. На другом берегу мерцали костры французов – не все поместились в селе. На западе небо отсвечивало розовым светом.
  - Видишь, Фёдор?
  - И что это, Иван Ефремович?
  - Я думаю, что это Лефортово, а то и Покровка или и то и другое вместе. А вон там левее, думаю, что Замоскворечье полыхнуло от тех барж. И это только начало. Что ж пошли спать, Федя. Завтра к себе в полк, к Шевичу поедешь или со мной останешься партизанить?
  - Я бы остался, но Иван Егорович приказали прибыть в полк.
  - Приказы надо исполнять штабс-капитан, здесь ничего не поделаешь.

  Лейб-казачий полк Ефремова вёл французов до Бронниц, пока генерал Себастьяни не понял, что перед ним, кроме казаков более никого нет. Русская армия исчезла самым таинственным образом.