Русские духом(часть 1)

Дамы 18 века с удовольствием сменили жесткие корсеты и прочие вкладыши на более легкие и удобные наряды. Во времена Екатерины даже делали валики, сами знаете куда. Светлые локоны модницы закреплены на затылке в высокую прическу. Несколько кудряшек спущены вдоль висков. Мраморный лоб оставался открытым и касался подбородка полковника.
Александр Викентьевич получил повышение недавно. До этого воевал против горцев в чине поручика. Руководил казаками, занимался переброской обозов. Прямой и открытый перечил своему командиру в Севастополе. Не робкого десятка, вступал в схватки с курдами. Слишком самостоятельного и независимого воспитанника графа Арчеева оставили прикрывать обходные тропы.
- Помолимся за тех, кто в это время штурмует перевал, - по православной традиции начал Ковалевский.
Большинство офицеров поддерживало справедливость освободительного похода против мусульман. В молодости сильное впечатление произвела картина разоренного хутора. Младенца изверги насадили на пику. Мать, не выдержав мук, умерла от разрыва сердца. Разумеется, далеко не все турки вели себя настолько жестоко. Но это подавленное состояние осталось навсегда в душе воина.
- Господа, что вы приуныли? - Ваган Гидулян подошел с бокалом красного вина. - Рекомендую попробовать. Сладкое, как поцелуй женщины! Впрочем, юноша, вам еще рано об этом знать.
Семен Петрович скривился. Соперник умело играл словами. Довольно узкий в плечах, обладал преимуществом в росте. Внешность своеобразная. Гордый орлиный профиль принадлежит настоящему горцу. Небрежно накинутый пиджак с эполетами открывает белую манишку.
- А вот еще один случай, - рассказывал Александр Викентьевич. - Приезжал генерал с проверкой на учения. Преодолевая полосу препятствий один из солдат упал, позорно бросил ружье. «В чем дело?» - один из прапорщиков попытался исправить ситуацию. «Кажется, ногу сломал!» «Тогда не валяйся попусту, а продвигайся ползком!»
5.
Стены просторного зала отливали зеленым оттенком. Потолки высокие. Окна сделаны из мозаичной плитки, с полукруглой аркой. Потолок белый. Но углы давно не убирались. Висит паутина. Содраны с пола добрые ковры. Покрытие массивное — надежное, из обожженной керамики. Навсегда остались фрески Мухамеда и пылающего ангела с мечом. Комендант Штоквич пригласил музыкантов. Играет вальс. Выстроилась очередь из кавалеров. Каждый желает пройти круг с Александрой Ефимовной.
Полковник не ревнив. Не возражал, если хозяйка окажет честь гостям. Пускай играет роль милостивой императрицы, если желает душа. Александра кликнула девушек, желая представить офицерам. Младший командный состав оживился, ведь очередь до них, точно, не дойдет. Лишь хан Нахичеванский в гордом одиночестве раскладывал пасьянс.
- Полковник, а почему вы не с нами? - придерживая пышный шлейф платья, красавица раскраснелась не столько от движения, сколько — от внимания мужчин.
- Нэт! Я шашке в руке больше довэряю, чем женщьине.
- Ах, вот вы какой? - модница обиженно надула пухлые губки.
- Мадам, не обращайте внимания, - галантно взял под руку капитан. - Ком, цу мир! Пардон, а ваши ля фам умеют танцевать мазурку?
- Ну, разумеется, они обучались в пансионате Лэтруа.
В высшем свете в порядке вещей оказывать покровительство обедневшим дворянским родам или же брать на воспитание из приютов. Для этого не обязательно обладать звучной фамилией или богатством. У госпожи Ковалевской нет собственных детей. Возможно, именно ради этого приехала в ставку мужа. Выбрала санитарную деятельность, надеясь вымолить у Бога. По крайней мере не на словах, а на деле старалась облегчить труд госпиталя. Привезла нужные медикаменты.
Миниатюрная невысокая Светлана горела желанием познакомиться с потенциальными женихами. Мужицкие ухватки казаков вызвали лишь улыбку. Потому охотно согласилась на трудное и опасное путешествие. До конца дней оставаться гувернанткой, а не хозяйкой собственной усадьбы, не хотелось. Упирающуюся скромную подругу приходилось буквально тащить.
- Барыня очень просила! Неужели, хочешь отказать нашей благодетельнице?
- Не по Божески, срамно, - возражала тихим голосом Ирина.
Несмотря на все увещевания закуталась в простой хлопчатый платок. Но природную красоту не скроешь. Светло-русые волосы заплетены в пушистую косу, длинной до пояса. Среднего роста, обладает привлекательной фигурой, еще не оформившейся до конца, как у взрослой женщины. Такая не располнеет. В нежных глубоких глазах отражается небо.
Светлана невольно завидовала привлекательности подруги. Смотрятся рядом, словно галчонок со светлым лебедем. Типичное сравнение пришло на ум внимательному Семену. Невольно признал: стоит взять скромницу за руку и от счастья закружится голова. Опасался конкуренции и не подошел вместе со всеми. Младшего командного состава не так уж и много — около пятнадцати, но гордыня не позволяла дворянскому отпрыску показывать интерес.
- А ты чего не в погоне за юбками? - тяжелая грубая ладонь Михаила опустилась на загривок, силясь придавить. 
Старший прапорщик всячески старался показать превосходство. Надеялся склонить непокорную выю. Впрочем, бывший студент выдержал натиск. Уделял время физической подготовке. Занимался фехтованием и борьбой. В силу генетических особенностей не обладал высокой скоростью и подвижностью. Действительно, важной для хорошего бретера.
- Лихим наскоком эту «крепость» не взять, - молодой человек использовал нравоучительные нотки отца. - Нужно грамотно развернуть батареи, иначе первые редуты падут!
- Вот же стервец, - Кубышкин попытался отвесить подзатыльник, но Семен вовремя перехватил. - Как по писанному чешет!
- Не зашиби парня, - усмехнулся Ваган Гидулян, завершивший единственный круг с женой полковника. - Вот, обязательную программу выполнил…
- И, как она? - похабно ухмыльнулся Михаил. - Мягкая в нужных местах?
Грубиян заржал. Ходуном могучая грудь. Трясется живот. Ладони, словно лопаты. Выросший в мужицкой среде, не научился культурному обхождению. Продвинулся по службе благодаря отменным навыкам наводчика. Артиллерист хороший, а в общении несносен, заносчив, нахален и груб.
Ваган по дружески прихватил за плечи, поспешно потащил молодого в сторону шумной компании. Под неожиданным напором Семен по началу не сопротивлялся. Поведение поручика не выходит за рамки дозволенного. Словно встретились два закадычных приятеля. Замедлившись обернулся и увидел, как полковник отчитывает Кубышкина. Похоже, Ковалевский хорошо расслышал фразу насчет жены. Вовремя Гидулян предпринял маневр отступления.
- Господа, позвольте представить, кто еще не в курсе, недавнего выпускника-артиллериста, - Ваган действовал на правах старого знакомого. - Красавицы, прелестницы обратите внимание на перспективного жениха.
Любопытные и недовольные взгляды скрестились на нарушителе запланированного вечера. Семен озирался в поисках выхода. Большинство офицеров выше ростом, более подтянутые, стройные. Старшему, поручику Томашевскому, за тридцать. Сын хана — Аман командовал сотней лихих джигитов. Презрительно оттопырил губу с черным пушком. Лицо больше европейское скуластое. Загар характерен лишь для горцев. Достаточно высокий и жилистый еще не успел возмужать. Холодные синие глаза, безусловно, редкость среди азербайджанцев.
- Этот, что-ли жених? - небрежно ткнул пальцем. - Он даже кобыле до хвоста не дорос!
Обидно засмеялся. Остальные повели себя более сдержанно. Прятали усмешки в уголках губ. Ирина вздохнула, сочувствуя. Подруга сконфузилась, не зная, как разрядить напряженную ситуацию. Отвернувшись, закручивала черные локоны на палец. Взвизгнула и оказалась в объятиях одного из ухажеров, когда молодые люди сцепились. Никто не ожидал стремительного броска, не перехватил.
Семен позже признавал, что не сразу сообразил, когда оказался на полу. Сверху навалился соперник. От резкого рывка Аман опрокинулся набок, а налетевший идиот по инерции пролетел дальше и неуклюже завалился на спину. Гнев не помогает победить, а лишь вредит, помутняя разум. Вспыхнувшая сумбурная драка завершилась, не успев начаться. Молодых людей быстро растащили в разные стороны.
Аман горячился, хватаясь за ремень. Громко сожалел, что не захватил ятаган. Турецкое оружие, в отличие от длинной казацкой сабли, очертанием напоминает хищную щуку. Подрезать зазевавшегося противника гораздо удобнее или пырнуть в живот. Но, когда рубишь, уже нет того преимущества. Разумеется, саблей тоже можно колоть, но пропадает особая резкость.
- В принципе, кому как, - рассуждал капитан Штоквич о тонкостях игры клинком.
Коменданта негласно выбрали секундантом. Полковник не возражал против дуэли, желая проверить в деле. Не знал, да и не хотел, из-за чего все началось. Горячие головы проще всего остудить, когда в открытую выяснят отношения. По крайней мере, на виду у всех лучше, чем коварный выстрел в спину. С артиллериста станется шмальнуть картечью во время боя, «случайно» не в ту сторону. Честолюбие и амбиции, непереносимый максимализм, ранимая гордость, желание доминировать — все это больше свойственно молодым. 
Поскольку Аман был вызванной стороной, выбрал холодное оружие. Вовсе не из-за преимущества в длине рук и скорости. Стреляться слишком просто, не получит никакого удовольствия. В бою лихой джигит испытывал упоение. Настоящий адреналин появится, когда острая сабля сверкает над головой. Когда летишь навстречу врагу. Несмотря на юный возраст, слыл искусным рубакой. Уже принят ветеранами в первые ряды.
Семен об умении противника не знал. После гневной вспышки впал в ступор. Мутным взглядом уставился в одну точку. Примириться и отказаться от дуэли не позволяла гордость. Далеко не все начальство одобряло столь рисковое мероприятие. В штабах не раз налагался запрет. Мы все прекрасно помним поступок Александра Сергеевича Пушкина, дворянская честь — дело серьезное. Машинально взвесил в руке настоящий боевой клинок. Русские сабли с односторонней заточкой мало уступают в бою хваленым японским катанам.
- Господа, в последний раз спрашиваю: желаете помириться? - секундант пригладил пышные усы. - Право слово, зачем идти на поводу дьявольской гордыни?
6.
Мучительное томление в груди нарастало. Все звуки доносились словно сквозь вату. Искривленные губы дрогнули от внутреннего противоречия. Семен осознал: потупил не благородно, набросившись с кулаками. Следовало отшутится или кинуть перчатку в лицо. Съедал стыд за мужицкое поведение. Молодой прапорщик не боялся умереть. Военное ремесло, определенно, закалило характер. Грохот и пальба на учениях выработали психическую устойчивость.
Не дождавшись ответа, секундант дал отмашку. Не успела опуститься рука, как нетерпеливый Аман нанес пробный косой мах. Больше стращал, раскручивая саблю над головой. Неуклюжий с виду, противник ушел в нижнюю стойку и выполнил классический выпад. Зацепил бедро. Горячая кровь побежала по штанине. Впрочем, на этом успех Семена закончился. Не справился с  более быстрым и горячим горцем.
Сын хана колол и сек, умело играя клинком. Несерьезная рана подстегнула, словно плетка норовистого коня. Знатоки холодного