Дневники потерянной души

камешки в воду, и они, подпрыгивая, один за другим скрывались в темно-синих волнах далеко от берега.

Сзади бесшумно подошел Эль-Ронт, присаживаясь на скалы и глядя на горизонт.

Еще два-три раза размахнувшись и побив очередной рекорд на дальность, Маура повернулся и присоединился к чужаку, садясь рядом.

— Почему меня так притягивает вода? — задумчиво произнес он. — Словно успокаивает и как-то странно будоражит одновременно… Тебе это знакомо?

— Знакомо, — кивнул правитель. — У нас на родине пустынные условия, а природные водоемы — большая редкость. Вода воспринимается в глубине сознания как источник жизни, радости и наслаждения, а здесь она в изобилии.

— Я… скучаю, — вдруг признался Маура. — Или мне так кажется… Я ничего не помню, и все же… Теперь я понимаю, что Аргон имел в виду, когда сказал, что дом всегда будет звать меня назад…

— Это так, — сочувственно произнес Эль-Ронт. — И я тоже слышу этот зов. Постоянно.

— Но ты точно знаешь, где твой дом… А я как будто… Разрываюсь пополам. Часть меня все еще хочет вернуться к прежней жизни… Хотя это невозможно. И не только из-за моего состояния. Я уже слишком изменился. Изнутри, понимаешь?

— Ты перестал убегать от себя самого. Да, это меняет восприятие и отношение ко всему окружающему. И это невероятно тяжелая доля. Ты правильно заметил тогда, в Карнин-гуле, что мне не понять до конца, что ты испытываешь. Так же, как и то, что испытывает Аргон. Ведь никому пока так и не удалось устранить то, из-за чего все преимущества меркнут — отсутствие потомства у мужской части. Ты, вероятно, об этом тоже успел прочесть.

Маура кивнул, закусывая губу.

— Но у вас особая судьба, — продолжил говоривший. — Ты знаешь, почему нами были начаты опыты по скрещиванию? Мы до последнего надеялись, что в здешних людях не заложено семя войны. Мы хотели остаться здесь и начать рождаться в их телах, усовершенствованных нами, но без памяти о нашем прошлом. Мы хотели забыть. Если не узнаёшь своего врага, не возникает и желания мстить за причиненное зло. Но задуманное оказалось почти невыполнимым — даже когда рожденные серколлир начали выживать, они были либо бездушными и безвольными рабами без искры жизни, либо агрессивными дикарями, ведомыми только голодом и страхом, потому что внутри была энергия аннан, а не наша. Исключения были столь редки, что мы прекратили эту работу. Но теперь я рад, что вражеская группа ее продолжила.

— Но они ведь не хотели мира?

— Мы убедились в этом после того, как было раскрыто предательство. Они изначально хотели вынудить рождаться в этих телах только нас, тех, кто мешал их планам по захвату. Если бы им удалось ослабить нас и лишить памяти, никто бы уже не стоял у них на пути.

— Они забрали у тебя все… — покачал головой Маура, думая о том, что слышал о прошлом правителя. — Твое счастье, твою силу, возможности…

— Это случилось, и этого не изменить, — коротко заключил Эль-Ронт. — Но я не могу не быть им благодарен. За то, что дали мне… тебя. Ты унаследовал лучшее из двух миров. И я горжусь тобой.

— Я провалился во всем, что пытался сделать, — резко возразил сидящий рядом. — Вряд ли у тебя есть повод мной гордиться.

— Ты сам коришь и обвиняешь себя больше, чем смог бы кто-нибудь извне. Прости себя, Маура. Это наиболее верный путь.

— К чему? — тот поднял на него глаза.

— К покою, — пояснил Эль-Ронт. — Мне еще не удалось полностью обрести его. Но я хочу, чтобы ты и в этом меня превзошел.

* * *

— Что это такое? — поинтересовался Маура у Эль-Ронта тем вечером, рассматривая плоскую вытянутую коробку с локоть длиной, усеянную ровными мелкими отверстиями, на передней стенке которой были натянуты рядами тонкие полупрозрачные нити. — Похоже на музыкальный инструмент…

— Да, это рилай, — пояснил Эль-Ронт, с удивлением беря предмет у него из рук. — Где ты его нашел?

— В стенном шкафу, за стопкой с покрывалами, — ответил мой хозяин.

— Должно быть, он принадлежал кому-то из проживавших здесь, или одному из лекарей, — предположил правитель. — Он довольно старый, я не видел такого образца со времен моего детства. У моей матери был точно такой же, и она учила меня играть.

— А она… — Маура замешкался, не закончив вопрос.

— Она погибла в одной из атак, — подтвердил Эль-Ронт. — Мне тогда было столько же, сколько тебе сейчас. Отец погиб еще раньше. Когда наконец мы все поймем, что война бессмысленна?.. — тихо сказал он сам себе, поворачивая находку в руках.

— Пожалуйста, сыграй что-нибудь, — попросил Маура.

— Не уверен, что еще помню, — с сомнением покачал головой чужак. Он сел на кровать, проводя длинными тонкими пальцами по натянутым нитям, которые издали мелодичный звон, отдающийся нежным эхом где-то в глубинах инструмента. Затем, постепенно восстанавливая сложный мотив, правитель все более уверенно перебирал струны кончиками пальцев, зажимая их в определенных местах.

Присевший рядом хозяин долго слушал с видимым восхищением на лице; затем, не выдержав, тоже потянулся к инструменту, и, когда рука Эль-Ронта уходила в левую половину коробочки, осторожно дергал за нужные струны справа, и дополнительные ноты идеально встраивались в основную партию.

Вместе они играли в наступающих сумерках, при неярком оранжевом свете.

* * *

Присев на кровать, Эль-Ронт осторожно смазал губы лежащего увлажняющей мазью из плоской коробочки, затем взял плошку с бледно-желтой смесью, напоминающей пюре.

— Не могу, — чуть покачал головой Маура. — Сегодня особенно плохо.

— Я знаю, — тихо произнес Эль-Ронт. — Но тебе нужно поддерживать силы.

— Для чего?

Вместо ответа правитель набрал небольшую ложку и поднес к губам лежащего.

Маура нехотя подчинился, с трудом глотая.

— Кисло…

— Это уменьшит тошноту.

Съев, сколько мог, мой хозяин отвернулся, и Эль-Ронт опустил посуду, глядя прямо перед собой.

— Что?.. — спросил Маура, дотягиваясь до его пальцев.

Эль-Ронт отставил плошку на столик и взял обе его руки, держа их между своими.

— Я еще раз говорил с Эль-Сонром. Эль-Регир и Эль-Эдан оба хотели стать твоими танрун [8]. Эль-Эдан оказался наиболее подходящим. Через двое суток он будет здесь, на платформе это еще быстрее, чем по воде. Риск отторжения очень велик, из-за того, что твоя мать — ана, и сейчас твоему телу будет особенно трудно справиться с инородным материалом…

— И Эль-Сонр сказал, что слишком поздно, да? — спокойно добавил Маура в образовавшейся паузе. — И что я вообще не переживу этой операции. Тогда, на берегу… я услышал это в твоем голосе. Ты уже знал результаты.

— Это было его мнение, но я не обязан с ним соглашаться, — твердо сказал правитель. — Я не хочу подвергать тебя лишним страданиям. Но пока есть хоть малый шанс, мы попробуем, и сделаем все возможное.

— Нет, — тихо, но решительно возразил мой хозяин. — Отмени это, запрети Эль-Эдану прилетать. Я все читал. Это риск и для него.

— Осложнения при пересадке случаются крайне редко.

— Но случаются.

— Это не повод ничего не предпринимать. И мы все к этому готовы.

— Я не готов.

— Маура, — настойчиво проговорил Эль-Ронт. — Тебе нельзя сдаваться. Это единственный шанс, и моя ответственность.

— И мое тело.

Продолговатые веки Эль-Ронта опустились, скрывая боль.

— Отец… Не надо. Я так… устал. Я хочу только… отдохнуть, — очень тихо сказал лежащий.

— Обсудим подробности, когда тебе станет немного лучше, — произнес чужак, словно хватаясь за соломинку. — Сейчас я не имею права требовать от тебя такого решения.

— Мое решение не изменится, — прерывисто выдохнув, возразил Маура. — Ты как-то сказал, что я сильный, но в этом ты ошибся. Я оказался слишком слабым. — Он отвернул лицо, не сдержав навернувшихся на глаза слез.

— Это не так, — Эль-Ронт тепло приложил руку к его щеке, заставляя посмотреть на него, затем вновь взял его руки, грея их между своих ладоней. — В тебе нет слабости, ир мье.

— А-те лам, бaаб [9], — прошептал Маура. Слезы уже открыто струились по его щекам.

— Аг лам а-те, Эль-Маур [10], — ответил Эль-Ронт дрогнувшим голосом.

Маура потянулся к нему, и правитель помог ему сесть, и руки моего хозяина обвили плечи чужака, а голова склонилась на его плечо.

Заняв место рядом на кровати и опираясь спиной на подушки, Эль-Ронт прижимал к себе и легонько укачивал худое изможденное тело, гладя длинной темной ладонью взмокшие пряди медных волос, касаясь щекой горячей макушки.

И в прохладной послеполуденной тишине комнаты чужак запел нечто, напоминающее мотив без слов; однако в его интонациях было больше, чем возможно было передать словами. Странные переливчатые звуки, какие вряд ли смог бы с такой тонкостью и мягкостью издать человек, похожие на протяжное мелодичное гудение, но невероятно ласкающие слух. Эти звуки успокаивали его сына, и вот уже разгладились морщинки от напряженно сведенных бровей, а на губах заиграла легкая улыбка. Маура мирно спал, отдыхая на узкой груди, в которой израненное, пробитое сердце чужака неровно билось, отдавая безмерную отцовскую любовь тому, кто был так долго ее лишен, и только теперь согласился ее принять.

* * *

Услышав тихий стон со стороны кровати, сидевший у стола обернулся и быстро приблизился к спящему, когда тот резко очнулся от своего кошмара, тяжело дыша и жадно хватая ртом воздух.

— Я здесь. — Эль-Ронт положил руку поверх одеяла, успокаивающе поглаживая его по груди и животу. — Это был сон.

Постепенно придя в себя, лежащий устало посмотрел на него.

— Опять этот огонь… я горел в нем заживо… Столько взрывов, рушились целые здания… Здания выше деревьев… И эти черные летающие лодки, только намного больше, чем те из Румина… А потом я видел остальных детей из прозрачной клетки, в которой мы жили… Я вдруг вспомнил их имена и лица… Их окровавленные тела среди осколков… Почему эти кошмары никак не прекратятся?

— Ты слишком многое пережил, чтобы это прошло бесследно, — вздохнул его слушатель. — Во сне преграды ослабевают, и все подавляемое вырывается наружу. Но это хорошо, таким образом ты избавляешься от боли. Так же, как и когда говоришь об этом.

Маура медленно кивнул.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил чужак.

— Нормально, — хозяин сел на кровати. — Уже совсем не лихорадит.

Эль-Ронт немного подержал ладонь на его влажном лбу, проверяя сам, затем кивнул и отошел обратно к своему рабочему месту, давая вставшему пойти умыться и привести себя в порядок.


— Так ты еще и тел-нетри? [11] — вернувшись, удивленно спросил хозяин, разглядывая стол, усыпанный мелкими гибкими прозрачными трубочками и металлическими нитями, который был принесен прямо в спальню, чтобы Эль-Ронт мог находиться неподалеку от спящего.

— Нет, это всего лишь базовая сборка деталей для будущего светопроводника, — улыбнулся правитель. — Мне просто нужно было себя занять. Я здесь в качестве советчика по условиям полета, только как лекарь.

Он указал на свободный край скамьи, и Маура сел рядом.

— С помощью информации и оборудования из Четвертого центра мы вновь попытаемся достроить корабль, — продолжил чужак. — А этот прибор позволит нам послать световой сигнал. Если там остались живые, и будет получен ответ…

— У вас получится… вернуться? —