Дневники потерянной души

ровно обточенных и плотно подогнанных друг к другу каменных глыб, в отличие от наших привычных бревенчатых домов и глиняных хибар.

Проходя мимо прилавка с ножами, топорами и рыболовными копьями, Маура выбрал длинный медный нож с простой костяной рукоятью и кожаным чехлом на ремешке, отдав за него один крошечный золотой слиток.

— Пригодится. Лучше быть ко всему готовыми.

Едва мы двинулись дальше, как нас окликнул изумленный голос:

— Мау?!

Мой хозяин резко повернулся:

— Каль?!

Его старый товарищ продрался к нам сквозь толпу, и они с размаху стиснули друг друга в объятиях.

— Ты жив, Мау! Небеса великие, ты жив! — обрадованно воскликнул Калимак, но тут же на его лице радостное удивление сменилось откровенным шоком, когда он отступил на шаг и присмотрелся:

— Что, ко всем чертям, с тобой случилось?! Ужасно выглядишь!

— Спасибо за откровенность, — усмехнулся Маура.

— Да от тебя половина осталась! Голодом тебя морили, что ли? Только по рыжей макушке и узнал… И то, обкорнали как. И толстяка твоего тоже, — перевел он взгляд на меня, все же удостоив приветливого хлопка по плечу, чего я никак от него не ожидал. — Это что, новое поветрие такое?

— Только для избранных, — с серьезным лицом ответил хозяин.

Калимак гоготнул.

— Ладно, не хочешь, не говори. Небось потом напьешься пьяным и все выболтаешь. А ты, тюфяк, — снова обернулся он ко мне. — Думал, ты и шагу не пройдешь в тех диких краях. Смотри-ка, жиру поубавилось немного! Мау, ну где ты шатался все это время?! Я места себе не находил, все гадал, как ты и что с тобой!

— Лучше скажи, ты-то как здесь оказался? — сменил тему мой хозяин. — Я думал, ты дома давно! Неужели они тебе все-таки проводника дали?

— Эх, да в Рокне я отсиживался, мы там с семьей Малкри долго в погребе прятались, просто кошмар творился, и вдруг разом прекратилось все, мы счастью своему не поверили! Только вчера сюда приехали, а сегодня на рынок выбрались. А попал я туда на такой диковинной лодке чужаков из этого Каргула, закрытая такая лодка, как домик прямо, она и под воду опускаться может, и по волнам несется, как стрела, а грести не нужно, да и паруса даже нет! — оживленно сыпал впечатлениями Калимак. — Они группу самых маленьких детей тайком вывезли, наверное, перед готовящейся атакой. Ох, у них даже дети в доску скучные! Представляешь, они вместо того, чтобы в солдатиков и лошадок играть, целыми днями в лодке читали, ядрена вошь! Читали!

— Представляю, как тебе нелегко пришлось, — рассмеялся Маура. — Так ты что, с ними напросился?

— Ага, все-таки уговорил меня с ними отправить, домой ведь все равно оказии не предвиделось. Решил хоть поближе к тебе быть, а там как повезет. Доплыли в Рокну, огромная деревня, но там все же по-нашему говорят, хоть и говор у них жуть, какой потешный, то окают, то акают. Детей своих эти серокожие забрали в укрытие, а мне сказали, иди мол, к своим, у них прячься. Ну, я быстро там с одной семьей сдружился, они меня приютили. А как поспокойнее стало, они к своим родичам сюда поехали, проверить, как они там, и я уже с ними увязался. Так и очутился здесь.

Его увлеченную речь прервал натолкнувшийся на него с размаху толстый мужик, несущий огромную корзину со свежей живой рыбой.

— Слышь, болван, не стой на дороге! — выругался он, чуть не уронив свою ношу.

— Да сам ты болван! — по обыкновению сжал кулаки Калимак.

— Слушай, мы и правда посреди площади стоим, пройти мешаем, — Маура решительно оттянул его за рукав. — Давай пойдем куда-нибудь, поговорим спокойно.

— С каких это пор ты такой сознательный стал? — фыркнул его друг, тем не менее, подчиняясь и отходя в сторону. — На солнце, что ли, перегрелся? У тебя вон щеки горят просто.

— Ага, наверное, — пожал плечами Маура. — Жара же сегодня.

— Так давай в кабак завернем, отметим встречу. Знаю я тут одно отличное местечко! Пошли.

Из ближайших же дверей послышался резвый оклик:

— Калик, мать твоя кобыла! Ты где шлялся, мы тебя потеряли! Иди сюда, выпьем!

Мы приблизились к молодому светловолосому парню, встретившему нас щербатой улыбкой.

— Штаны подвяжи, Сикир, — хохотнул Калимак, бросив на него взгляд. — Вы, кажись, уже без меня налакались. А я тут старого друга встретил!

— Я Маура, это Баназир, — сам представил нас хозяин, зная, что Калимак, как всегда, обойдет меня вниманием.

— Здорово, мужики, — тот пьяно похлопал нас по плечам. — Айда вниз.

Мы осторожно спустились в подвал-кабак по прогнившим шатким ступенькам. Помещение было довольно просторным, и в нем царил полумрак — очевидно, хозяева экономили на лучинах и масляных плошках. Там сновало множество людей; они натыкались друг на друга, чертыхались, черпали кружками из огромного чана в углу, ели за длинными деревянными столами. Запах дыма смешивался с аппетитнейшим ароматом жареного мяса и овощей, сквозь гул голосов то и дело прорезалось чье-то пьяное пение. Атмосфера была одновременно и знакомая, и угрожающая, так как я находился здесь впервые в жизни, и со всех сторон на нас смотрели — в основном, подозрительно. Многочисленные атаки чужаков научили этих людей постоянно быть начеку.

Калимак что-то шепнул Сикиру и небольшой группе парней, сидящих у стола, и они закивали, пересмеиваясь. Пока Маура с интересом осматривался вокруг, эти парни подкрались к нему сзади, и до того как я успел их остановить, принялись с уханьем подбрасывать его на руках в воздух. Меня поразила эта дикость, и я испугался, что они заденут его раненую руку. Но хозяин особо не сопротивлялся, и даже присоединился к их смеху. Мне подумалось, что если бы меня начали так бросать к потолку, меня бы немедленно стошнило.

Похоже, и Маура через несколько секунд все это разонравилось, потому что он сначала с улыбкой, а потом всерьез, выкрикнул им: «хватит!». И только когда он перешел на серьезный тон, а Калимак толкнул ближайшего из парней в спину, они наконец угомонились.

Получив возможность встать на ноги, мой хозяин, шатаясь, оперся на Калимака.

— Ты каждый раз превосходишь себя, — заметил он, на что его друг самодовольно ухмыльнулся:

— Это я на радостях.

Маура провел тыльной стороной ладони по лбу, вытирая выступившие капельки пота.

— Черт побери, твоя рука! — вдруг с ужасом и сочувствием воскликнул Калимак, оказывается, только что заметивший перевязанную кисть, которую Маура до этого старательно прятал за спиной.

— Ну да, случайно ножом отхватил, когда стрелу натачивал, — нехотя пояснил он.

Я вовремя прикусил язык, помня, что если он не желает вдаваться в подробности, то и мне не следует.

— Ты?! — изумился его собеседник. — Случайно отхватил себе палец? Да еще и под самый корень?!

— Не рассчитал, лезвие соскользнуло. С кем не бывает, — мой хозяин отвернулся, давая понять, что разговор на эту тему окончен.

— Сильно болит? — тихо спросил Калимак.

— Нет, — заверил его Маура. — Чуть-чуть.

— Извини, я не видел. Ладно, идите пока места занимайте. Я это… нам пожрать закажу. Потом про все свои передряги расскажешь как-нибудь… — Калимак неловко и горестно погладил его по руке, затем тяжело вздохнул и направился к владельцу, сидящему у входа в кухню.

Мы прошли к одному из свободных столов у стены.

— Слушай, не одолжишь пару-другую медяков? — вскоре возвратился Калимак. — Я тебе верну, вот только разживусь чуток.

— Да нету у меня, Каль, — пожал плечами хозяин. — Ты уж извини, последнее истратил.

— Что, совсем-совсем нету? — не поверил тот.

Как раз в этот момент к нашему столу стали подносить блюда с мясом, фрукты, хлеб и миски с дымящейся похлебкой.

— Ну и какого лешего ты столько назаказывал, если сам без гроша? — возмутился Маура.

— Так на тебя ж положился!

— Ну и козел ты, Калимак…

Прислуга уже обступила нас, заподозрив неладное, хотя мы еще и не притрагивались к угощению.

— Платить перед едой, — угрюмо заявил один из них.

— Займи у своих веселых ребят, — кивнул Маура в сторону соседнего стола.

— Они и так уже все растратили на обед, я спрашивал…

Маура снял с пояса приобретенный совсем недавно нож. Прощально его погладив, он отдал оружие выжидающим людям. Те критично оглядели поданное, по очереди поскребли ногтем не позеленевшую еще медь и попробовали кончиком пальца, не затупилось ли лезвие.

— Идет, — в конце концов дал добро самый хмурый мужик. — Жрите.

Калимак и я тут же с радостью набросились на еду. Маура только допил кружку с пивом, и, отодвинув ее в дальний край стола, принялся забрасывать в нее зажаренные лесные орешки. Они пролетали через весь стол ровной дугой, и с гулким «блям» падали на дно кружки.

— А ты есть не собираешься? — удивленно спросил Калимак, на секунду подняв голову от блюда.

— Не отвлекайся, а то все остынет, — сказал Маура. Один из орешков резко изменил траекторию полета и угодил Калимаку прямо в лоб.

— Эй! — вскинулся тот.

— Извини, промахнулся.


Не успели мы вдоволь насладиться трапезой, как в подвале появился новый посетитель.

— Ух ты, какие гости к нам! — присвистнул Калимак. — Вы с этим долговязым так и сотрудничаете?

Пришедший проследовал прямиком к нашему столу.

— Эль-Орин приказывает вам немедленно возвращаться.

— А тебе не надоело быть его мальчиком на побегушках? — невозмутимо спросил мой хозяин.

Аргон на мгновение задержал дыхание, но никак не отреагировал на эту колкость.

— Пойдем отсюда, Маура. И ты, Баназир, тоже, — кивнул он мне.

— А я? — встрепенулся Калимак. — Я что, пустое место? Или ты меня уже забыл, Ар?

Но Аргону было не до шуток, и он даже не повернулся в его сторону. Приблизившись к Маура, он попытался поднять его из-за стола за плечо. Хозяин в ответ резко толкнул его, на мгновение скривившись от боли.

— Хочешь так? Давай, чего боишься? — и он принял боевую позу под азартные возгласы окружающих.

— Я не хочу с тобой драться, — спокойно сказал Аргон. — И ни с кем другим, ты это знаешь. Если в тебе осталась хоть капля здравого смысла, ты пойдешь сейчас со мной. — И, отвернувшись, он направился обратно к лестнице.

Маура постоял несколько секунд, сжимая кулаки. Потом со вздохом вышел.

Калимак ловко ссыпал все орехи за пазуху, туда же покидал оставшиеся яблоки и груши, и, бросив взгляд по сторонам, запихал в широкую рубашку еще и целый каравай хлеба, после чего спереди стал напоминать беременную бабу. Опрокинув в себя кружку пива напоследок, он заторопился к выходу, по пути махнув рукой своим вконец окосевшим друзьям. Боясь, что в краже продуктов обвинят меня, я побежал следом.


Маура шел, заткнув большие пальцы рук за пояс, и это значило, что у него жуткое настроение.

— Эй, не огорчайся ты так, — легонько подтолкнул его Калимак, по-своему истолковав причину хмурого лица товарища. — Хочешь, я тебе новый нож подарю? Вот только рокнинские тарелки разменяю, и прикоплю чуток…

Пальцы моего хозяина еще глубже воткнулись в кожаные складки пояса.

Когда мы миновали базарную площадь, рядом с нами в толпе оказались две женщины, молодая и старая. Они шли чуть впереди нас, и нам видны были только их спины, но Аргон вдруг вздрогнул и быстрым шагом догнал их.

— Амири, — негромко окликнул он.

Престарелая женщина обернулась, прищурилась.

Странник подошел вплотную.

Она несколько секунд молча разглядывала его.