сказала девица и посмотрела сначала на правого соседа, потом – на левого. – Жирный какой-то, опять же.
Вот тут мне почему-то стало очень обидно. Не могу сказать, будто обладаю неким супер-пупер спортивным телом, но вот жирным меня до сегодняшнего дня ещё никто не называл. Бывало, что Оля брала двумя пальцами за складку на животе и трясла, одновременно со смехом интересуясь: можно ли отрезать чуток, чтобы пожарить картошки. Но вот так, чтобы кто-то сказал, типа я жирный…Говорю же, стало очень обидно.
- Да, сходство не назвать идеальным попаданием, - сказал тот лысый, что стоял слева. – Но у вас имеется определённое время, дабы устранить отличия.
-Три дня – очень малый срок, - девица взяла себя пальцами за подбородок и нахмурилась. – А искусство применять нельзя.
- Исключено, - в один голос сказали оба мужчины.
– Что происходит, мать вашу? – я таки сумел откашляться. – Какого хрена вы несёте эту фигню?
- А вот голос почти совпадает, - девица щёлкнула пальцами. – Не так, как в позапрошлый раз.
- Пришлось придумывать стратегию поведения, - согласился тот, который стоял слева, - а это отняло дополнительное время и принесло дополнительные трудности.
- К счастью, длилось всё не очень долго, - добавил правый.
- Поднимайся, - девица протянула мне руку. – И хватит задавать дурацкие вопросы. Всё, что тебе нужно – тебе сообщат, а всё, что тебе не нужно – оно и не нужно.
Я сумел-таки встать на продолжающие дрожать ноги. При этом я старался не обращать внимания, на груды мяса, не так давно бывшие четырьмя вполне себе живыми мужчинами. Всякий раз, как они попадались на глаза, во рту ощущался привкус желчи, а глотка начинала болезненно сжиматься.
- Хочешь обратиться ко мне – зови Мерой, - сообщила незнакомка и кивнула в сторону деревянных мостков. – А теперь – следуй за мной и следуй, как можно быстрее. Если получится, что тебя увидят посторонние, мне придётся самой спихнуть тебя вниз.
- Стоило тогда спасать? – проворчал я, внутренне обмирая от холодной уверенности, которая прозвучала в голосе Меры. – И вообще, какого хрена меня тут все хотят прикончить?
- Не тебя, совсем не тебя, - Мера повернулась пошла вперёд так, словно нисколько не сомневалась, что я пойду следом. Впрочем, а что мне оставалось? – А спасать? Да, стоило. Но спасать я буду лишь до того, пока в тебе имеется нужда. Пока она есть.
Не слыша больше шагов за спиной, я оглянулся: двух лысых и след простыл! Причём, такое ощущение, будто оба просто растворились в воздухе. Говорю же, в этом месте происходила натуральная дьявольщина.
- Что такое? – Мера обернулась. – Что-то забыл?
- А эти двое, - я ткнул большим пальцем за спину. – Они где?
- Нигде. Так же, как и всегда. Ты идёшь или продолжаешь меня бесить?
- Даже не начинал, - пробормотал я. Тяжело вздохнул и осторожно ступил на край деревянных мостков, по которым уже торопливо шагала Мера. – Ох ты ж чёрт…
Вам никогда не доводилось шагать по тонкой доске над многокилометровой бездной? Мне, до этого дня, тоже. Я обливался потом, глотал слюну и ощущал, что моя задница готова перекусывать гвозди. Путь в десять метров показался длиннее, чем километровый забег и отнял приблизительно столько же сил, сколько пробежка на такое расстояние. Честно, за такое нужно давать награду! Или хотя бы налить сто пятьдесят коньячку.
Вместо этого, меня обругали за то, что двигаюсь подобно беременной улитке. А ведь нам, со слов спутницы, ещё предстояло преодолеть ещё около двадцати ярусов…В смысле, двадцати?! Что такое, мать его, ярус? И сколько в каждом ярусе этих долбанных мостков? Десяток на каждом? Всё – мне жопа. Пусть лучше сразу скинут вниз.
Так я и сказал. После чего Мера совершенно серьёзно осведомилась: шучу я или уже реально пора? Похоже, тут кто-то ни фига не понимает простейшего юмора. Вниз я совсем не торопился, поэтому, сцепив зубы до хруста, продолжил ползти по вздрагивающим, от каждого шага мосткам. Одна доска так и вовсе вздумала весело подпрыгивать под ногами и от этого мои внутренности моментально завязались в плотный узел.
Естественно, по сторонам я ни хрена не смотрел, так что не мог вспомнить ровным счётом ничего, кроме шатких досок переходов и благословенно твёрдой земли между ними. Так ко всему, эти хреновы мостики ещё и оказались разной длины. Среди них попадались короткие, в пару шагов и длинные, метров на тридцать. Вот на этих, в самом их центре, когда доска изгибалась дугой, становилось непереносимо жутко.
Когда-то я смотрел видос про горных туристов и хотелось попробовать, как оно, когда ты карабкаешься по скалам, постепенно поднимаясь над уровнем облаков…
Так вот, мне больше не хотелось! Я бы сейчас с радостью пошёл куда угодно: на работу, по магазинам, даже в гости к Олькиной матери, лишь бы оказаться, как можно дальше от чёртовых прогибающихся мостиков.
А Мера, черти бы её взяли, шагала легко и уверенно, точно перемещалась не по трясущимся над бездной деревяшкам, а по твёрдой ровной поверхности. Девица даже принялась насвистывать какую-то мелодию, навевающую воспоминания о шансоне в маршрутках. Я даже не знаю, рисовалась спутница передо мной, чтобы лишний раз унизить, или же ходьба по проклятым доскам действительно была для неё привычным занятием, но легкомысленное посвистывание лишний раз бесило меня, добавляя дрожи внутренностям.
Когда я на трясущихся ногах, проходил особо длинный мостик, ко всему ещё и шатающийся из стороны в сторону, конечности решили окончательно предать хозяина и тело повело в сторону от каменной стены. С ужасом я понял, что сейчас точно улечу вниз. Это осознание пришло, как вспышка, от которой тут же заледенело всё внутри. Потом меня схватили за ворот и резко дёрнули вперёд. Ощущение дикого ужаса тут же сменилось обжигающим жаром, и я едва не вывернул остатки содержимого желудка. Ну, если после предыдущего раза там что-то ещё оставалось.
- Ну что же ты за бесполезное дерьмо такое? – с досадой произнесла Мера, которая уже второй раз спасала меня от падения. – Моя бабка перед смертью и то ловчее ковыляла, чем ты!
- Твоя бабка, небось всю жизнь тут проковыляла, - я смахнул пот, выступивший на лбу, и помолился, чтобы сердце, лупящее в грудину, не проломило её. – А я эквилибристикой, если что, ни хрена не занимался.
- Чем не занимался? – подозрительно спросила Мера. – Это имеет какое-то отношение к искусству?
Мне показалось или она невзначай положила ладонь на рукоять своего свинореза? Мля, этого ещё не хватало! Что я опять не так сделал или сказал не то?
- Ты о чём? – дыхание вроде начало приходить в норму, однако индикаторы тревоги в поясничной зоне продолжали полыхать красным.
- Ты знаешь искусство? – с отчётливо различимой угрозой в голосе спросила спутница. При этом она поворачивала голову из стороны в сторону, точно пыталась что-то во мне разглядеть и теребила левую серёжку. – Умеешь?
- Да о чём ты вообще? Искусство чего? Ты про эквилибристику? Так это только какие-нибудь циркачи или гимнасты могут, а я такого сроду не умел.
- То есть с искусством ты никак не связан? – почему мне всё время, кажется, будто это слово она произносит как бы с большой буквы, да ещё и с каким-то отвращением, что ли? Ладно, не важно, главное, что Мера вроде бы начала успокаиваться.
- Ни хрена не понимаю, про что ты толкуешь, но думаю, что ни фига не связан.
- Думает он! - она хохотнула, но пальцы с рукояти ножа всё же убрала. – Всё, мы почти на месте и скоро я смогу отдохнуть от тебя и твоих идиотских выходок. Утомительно, понимаешь ли, приглядывать за калекой.
С этими словами она подошла к стене, около которой мы остановились и толкнула её обеими руками. Послышался тихий треск и по серой поверхности внезапно побежала трещина. Поначалу – тонкая, не толще волосинки, однако с каждым мгновением щель становилась всё шире, пока не образовался проём, достаточный, чтобы в него пролез человек. Мера прекратила толкать отъезжающий камень и повернулась ко мне.
- Приглашения ждешь? Дуй сюда и лезь внутрь. Там будет темно, но ты ничего не бойся: вартангов тут нет и никогда не было. Поэтому просто иди вперёд и постарайся не упасть.
- Вартангов? – переспросил я, приблизившись к тайному ходу. – Это ещё что за звери? Они сильно опасные?
- Иногда, - Мера оскалилась, потянула за рукав и толкнула внутрь. – Ну, давай быстрее! Вот точно сказала: как долбанная беременная улитка. Иди, не останавливайся. Я закрою дверь и догоню.
Ну что же, вартангов, которые иногда могут быть опасны, здесь точно нет, так что можно смело…Чёрт, а вот про ступеньки можно было хотя бы упомянуть. Я едва не упал, в который уже за сегодня раз и упёршись растопыренными руками в стены, начал медленно спускаться по высоким ступеням. Вот темно тут было реально, как в известном месте у известной расы. Да и пованивало, откровенно говоря, не очень хорошо. Самой хреновое, что чем ниже я спускался, тем сильнее и насыщеннее становилась вонь. Сверху донёсся недовольный возглас, но смысла сказанного я не разобрал.
А потом стало не до того. Левая рука угодила в какую-то липкую хренотень, вроде липучки для мух. Выругавшись, я попытался врываться, но не сумел, а когда постарался помочь правой рукой, то попался и ею. А после того, как и обе ноги угодили в липкий капкан, меня немедленно дёрнули за все четыре конечности и потащили вперёд. Честно, я даже испугаться не мог, потому что всё время лупился о ступени то рёбрами, то затылком. Ну, не так, чтобы сломать всё к чертям, но достаточно неплохо. Вспышки в глазах выглядели не хуже праздничного салюта.
А потом я остановился и во мраке вспыхнули два больших красных глаза. И вот теперь я испугался. Сильно.
То, что вижу именно глаза, а не какие-то огонёчки, вроде сигнализации, я сообразил, услышав хлюпающие звуки, напоминающие дыхание больного насморком. А так, вообще-то, на гляделки они походили весьма отдалённо. Неизвестный, продолжая мерзко хлюпать, приблизился и меня пару раз дёрнули за каждую руку-ногу. Так, будто проверяли: смогу я вырваться или фигушки. Я тоже проверил – фигушки. И от вс его происходящего было жутко до одури.
Тварь во тьме нависла надо мной и та вонь, что я ощущал прежде, стала невыносимой до тошноты. Захлюпало, хрюкнуло и я услышал звук, с которым мясники на рынке рубят свиные туши. Потом надо мной тихо выругалась Мера и вспыхнул крошечный, но очень яркий огонёк жёлтого цвета. В его свете я увидел кое-что, одновременно пугающе и обнадёживающее.
Меня поймал не какой-то местный паук-переросток, как я предполагал. Хуже, мать его, много хуже! Тварь, стоящая надо мной, походила на человека. Человека, который утонул и пролежал на дне, недель эдак пять назад. Синее распухшее тело, покрытое огромными жёлтыми наростами. Именно из этих омерзительных опухолей исходили толстые, сочащиеся слизью жгуты, которые и спеленали мои конечности. Рожа твари состояла из большого слюнявого рта, коричневой дырки на месте носа и собственно тех самых красных глаз. Шишковатый череп без единого волоса покрывало что-то, вроде зелёного геля. Ну, или размазанных по синей коже соплей.
Это всё, понятное дело, о плохом. Теперь о хорошем. Во лбу монстра торчал тот самый большой нож, который я прежде видел на бедре у Меры. Сама девица, продолжая удерживать рукоять оружия, заскрежетала
