Ничто не истина

берущим свое начало со времен всепоглощающего Кроноса. Оглядевшись Арис, понял – что было не так. Кроме него в крепости никого не было. Конечно, он не мог это увидеть в темноте. Но полная тишина, в которой не было слышно даже лошадей бактрийцев, говорила сама за себя. Да вообще, откуда в крепости взялись дети? Смех то он явно слышал.
Арис снова почувствовал, что на него кто-то смотрит. Однако это чувство отличалось от того, что он испытал в заброшенном селении. Там было чувство, что его оценивают. Здесь – тяжелый взгляд из неизвестности.
Арис кинул на угли сухих веток, которые постепенно начали разгораться. Костер запылал, как будто и не угасал до этого. Пламя костра выхватило из темноты противоположную от македонца сторону. Там на земле сидела маленькая фигура в длинном бесформенном одеянии.
– Ты кто? – спросил Арис, незаметно пытаясь нащупать меч, который он положил рядом перед сном. –  Как ты здесь оказался?
Македонцу никто не ответил. Фигурка сидела неподвижно. Арис обошел костер и подошел ближе и, протянув руку, откинул покров с головы сидящего. И тут же отпрянул назад, чуть не упав на землю. На месте, где должно было быть лицо, зияла пустота.
И снова раздался тихий детский смех где-то в темноте.
Выхватив меч, Арис резко повернулся в сторону, где наиболее отчетливо слышался смех. Но там никого не было, кроме ночной пустоты. Тогда македонец снова повернулся в сторону, где сидел неизвестный. Там сидела молодая девушка. Она была почти обнажена, если не считать украшений из звериных когтей на шее и браслетов из белого металла на запястьях. Она взглянула на него черными глазами без зрачков и произнесла что-то непонятное. В голове у Ариса возникли фразы: - «Уходите отсюда. Это не место для людей. Это место для Истинных».
– Эта земля наша по праву завоевания! – резко произнес Арис.
И снова раздался детский смех. На этот раз очень громкий. Настолько громкий, что Арису сделалось плохо от его звуков и он потерял сознание, провалившись в темноту.

Его разбудили крики Лисандра, который устроил разнос двоим рядовым воинам. Арис встал с плаща, который хоть и служил защитой от холодных ночей в горах, особенно когда лежишь на тонкой подстилке, тем не менее, тонкая шерстяная ткань не могла согреть в холодное предрассветное время. Хотя земля вокруг вчерашнего костра хорошо нагрелась, к утру уже чувствовался холод от голой почвы.
Что ночью произошло? Видение, или реальность? Хотя, скорее всего сон, навеянный переживаниями и усталостью.
Солнце только показалось из-за гор, но уже начинало припекать.
– Лисандр, что случилось? – крикнул Арис.
– Эти двое паршивцев не доложили сразу, что на рассвете кто-то приходил к воротам со стороны Железных пещер, – в гневе уже не сдерживая себя, ругался Лисандр.
Арис подошел к ним и внимательно посмотрел на обоих караульных. Те отвели взгляд в сторону, словно провинившиеся ученики гимнасии.
– Рассказывайте, – приказал Арис.
– На рассвете… это… - начал тихо говорить один из провинившихся.
– Это я понял, – перебил его Арис. – Дальше что?
– … ну, мы стоим и смотрим. А там к воротам подошел старик.
– Как он выглядел? – спросил Арис.
– Обычный старик в белой одежде.
– В руках что было у него? – вмешался в допрос Румин.
Оба воина переглянулись между собой.
– Отвечайте! – резко приказал им Лисандр.
– Палка длинная, – почти хором ответили оба провинившихся.
– На палке было что? – снова спросил Румин.
– Ну, череп, – ответил, хранивший до этого молчание второй воин. – Похож на звериный.
Румин, услышав ответ, нахмурился и отошел в сторону. Арис, заметив это, подошел к нему.
– Что-то серьезное? – спросил он бактрийца.
– Да, – угрюмо произнес тот. – Прикажи своим готовиться к нападению. Обычно они нападают рано утром. Но сейчас тихо. Значит, нападут после высокого солнца.
Арис подозвал Лисандра.
– Возьми десять человек и быстро осмотри с ними все здания в крепости. Домов здесь мало, так что справитесь. Остальных на стены. Тех двоих, если выживут, посадить на ячменные лепешки и воду на два дня. После скачи в Эсхату и как хочешь, но приведи сюда всех наших, кто там остался. Да, и вот еще что…
– Я слушаю, командир, – ответил Лисандр.
– Если что, то мы будем отходить по дороге через заброшенное селение, –  тихо и жестко сказал Арис. – Ты меня понял?
– Да, – кивнул Лисандр.
– Что будешь делать? – спросил Арис, обращаясь уже Румину.
– Лучников и их главного я оставлю тебе. Он понимает юнанский. Я с другими выйду на стену. От меня и конницы нет толку здесь. Недалеко есть миндальная роща. Там я засаду сделаю.
Арис кивнул в знак согласия. На споры времени не было. Да и интуиция подсказывала правильность решения бактрийца.
Спустя некоторое время, Арис стоял напротив своих воинов, которые выстроились в ровные два ряда. Мимо них в сторону ворот пронеслись бактрийские всадники. В этот момент к нему подбежал Лисандр.
– Командир, мы осмотрели дома и вот что там нашли, – запыхавшись, выпалил Лисандр, протягивая руку. В ней лежали черепки, подобные тем, которые они с Румином нашли накануне. Другого Арис и не ожидал почему-то увидеть.
– Арсенал проверили? – спросил Арис Лисандра.
– Да, там есть запас стрел и больше ничего.
– Проводи к арсеналу бактрийского лучника. Пусть разбирают всё.
– Ты им так сильно доверяешь? – удивился Лисандр.
– У нас нет другого выбора, – отрезал Арис. – Как проводишь бактрийцев, возьми моего коня и выполняй мой приказ.
Арис повернулся к строю.
– Вы все хорошо знаете, с кем вам придется драться, – громко начал свою речь Арис. – Противник вам знаком хорошо. И я знаю, что вы не побежите. Местные скифы не имеют средств для штурма крепостей. Однако, вы так же должны быть готовы к неожиданностям. Что вы бы не увидели, и с чем бы не столкнулись в ходе боя, без приказа не отходить! Крайний рубеж – это цитадель. Даже если стены не выдержат, цитадель даст возможность продержаться до прихода подмоги. Необходимо продержаться до захода солнца. Потом к нам придет помощь из Эсхаты.
– Командир, ты думаешь, что нападающих будет много? – раздался голос из шеренги.
– Я считаю, что нужно готовиться к худшему, чтобы потом быть готовым к любому развитию событий, –  мрачно произнес Арис. – Еще вопросы есть?
Шеренга молчала.
– Тогда всем выстроиться в фалангу за восточными воротами, – продолжил Арис. В это время к нему подошел командир бактрийских лучников.– Ты со своими людьми на стены. Без приказа не стрелять!
Тот кивнул в знак того, что понял. Резко и отрывисто скомандовал своим. Лучники рассыпались на группы по три человека и тут же взобрались на стену. За ними быстрым шагом последовали греки и македонцы, бывшие до этого в обозе.
Арис, надев быстро доспехи и шлем греческого гоплита, почти вбежал быстрым шагом на башню восточных ворот.
Перед его взором раскинулась относительно ровная площадь внизу за воротами, на которой четко и без спешки выстраивалась небольшая ровная фаланга, сразу же ощетинившаяся множеством копий-сарисс. Вдалеке виднелись арчовые и ореховые рощи, покрывающие склоны густыми зарослями близлежащие горы и холмы. Дальше этих рощ греки и македонцы не заходили обычно. За рощами и находились те самые Железные пещеры.
Именно там,  в рощах начался гул, похожий на звук местных медных праздничных труб. Но в отличие от звуков, которые обычно оглашают местную округу в период торжеств, этот гул был постоянным и непрерывающимся.
– Это же… – громко воскликнул рядом стоящий с Арисом грек с пращой, указывая на ряды вышедших из рощи людей. – Но как?!
Среди воинов прошел ропот.
Арис, увидев неприятеля, понял удивление своих людей.
.
3.
Выйдя из крепости, конный отряд бактрийцев тут же нырнул в ближайший арчевник. Румин вел своих людей по еле заметной тропе, которая вела вдоль горной речки к миндальной роще. Благо арча, выросшая до немыслимых размеров, позволяла проскакать всадникам без каких-то осложнений.
Несмотря на дневное время, в арчевнике не было слышно ни одного звука птиц или насекомых, которые обычно можно было здесь услышать. Это показалось очень странным Румину. Но мысли его были занятым другим, чтобы обращать на это внимание. Главное сейчас обойти незаметно вероятного врага и затаиться в засаде у него за спиной. Сделать это почти сотня всадников в полном боевом облачении казалось,  не смогла бы. Но, у людей Румина был хороший опыт и умение действовать в подобных ситуациях. Выйдя к миндальной роще, строй рассыпался на небольшие группы, которые в нужный момент собирались в единый кулак, способный в неожиданном для врага месте нанести удар. Теперь все зависело от выучки бактрийских всадников и вовремя сделанного сигнала.
Румин вместе с несколькими наиболее знатными всадниками ушел вперед, углубившись в миндальник. Он прекрасно понимал насколько рискует. Ведь в случае гибели его отряда, остальные также обречены на уничтожение поодиночке. Но Румин прекрасно понимал, что местные – это не персы с их умением самостоятельно воевать, и не юнаны с их мастерством  маневра в строю. Местные страшны только в большом количестве, когда на тебя движется стена из людей, которым нечего терять. Большое скопление даёт очень много шума. А вот шума то, как раз Румин и не слышал. Более того, и в миндальной роще тоже, как и в арчевнике, не было слышно даже птиц. Его взгляд упал на протекавший неподалеку ручей. Обычно звонкий шум горного ручья на этот раз словно погрузился в непроницаемую невидимую пелену. Румин понял, что что-то не так с этой рощей. Он хотел уже приказать своим людям выбираться отсюда, но оглянувшись, никого возле себя не увидел. Деревья вокруг внезапно начали расплываться, словно в отражении плохого бронзового зеркала, становясь бесформенными пока совсем не исчезли.
– Беро, Румин, здравствуй! – раздался знакомый голос.
Из ниоткуда появилось четкое очертание фигуры, знакомая своей стройностью, забытой болью и воспоминаниями.
– Беро, Маруш! – тихо ответил Румин. – Ты прекрасна как всегда, как…
– Оставь, Румин, – поморщила она свой носик. – Тебе никогда не удавались сравнения. Ты же воин, а не певец.
– Да, не то, что моему брату… – проговорил бактриец.
– Да, твой брат Рустам был певцом от богов.
– Поэтому ты любила его больше, чем меня, – грустно произнес Румин.
– Нет, – она резко отрезала, – Любила я тебя, а им восхищалась. Но ты своим прямым сердцем это понял так, как понял.
– Как я мог это понять, когда…
– …когда соседи тебе сказали, что твоя жена лежит с твоим братом, пока ты воюешь, – грустно, но без укора она продолжила его слова. – И ты поверил им.
– Неправда! – вскричал Румин. – Я им не поверил.
– Но ты и мне не поверил, Румин… И у меня не было другого выбора…
–…как уйти к своим, – тихо проговорил бактриец.
– А что мне оставалось делать? Я в Бактрии была чужая. А ты ушел воевать с Искандером...
– Это был мой долг.
– … даже не оглянувшись на меня.
– Теперь то ты среди своих согдийцев. А я теперь чужак. Да я еще и привел юнанов, чтобы отомстить за смерть Рустама, которым ты восхищалась. Боги любят смеяться над людьми. 
– Зато с тобой твои люди. Что тебе мешает уйти от юнанов? Ах да, долг... Это тот самый долг, из-за которого ты вначале воевал против Искандера, а