ПОЛЮСА
Ну, подожди, еще чуток, еще не спета песня,
И не придуман мной последний эпизод...
В них нет тоски. И, если интересно,
Они легки, в них будем мы вдвоем...
А, если, вдруг, тоски протяжный ветер
Поднимет пыль и сон пройдет дождем,
Я жалюзи открою снова в лето,
Где нет тоски, где снова мы вдвоем...
(20.09.2015г, прим. авт.)
Глава 1
Элен открыла глаза. Яркий свет ударил острым лучом прямо в зрачки сквозь закрытые веки и остался, казалось, навсегда, на самом дне глазного яблока. Она тихо простонала. Хотелось пить. Так хотелось, как никогда. Словно она три дня провела в пустыне под палящими лучами солнца. Все тело ломило и жгло. Что было вчера? Где она теперь? Мысли застревали в голове, но никакого ответа не давали.
Где мы зависали... и с кем... с кем она провела последний вечер... ничего не помнила. Начисто все стерлось. Что же такое она пила, что не в силах вспомнить, даже кто она? В прочем, нет... раз еще помнит, что где-то с кем-то зависала... когда-то... еще не все потеряно.
ПИТЬ. Жажда громко говорила о себе. Элен попробовала вскочить с постели, чтобы дотянуться до своего хрустального бокала... но... рука... она, словно, прикована к кровати. Тяжесть в ногах, во всем теле... Элен медленно и осторожно попробовала приоткрыть глаза и приподняться. Веки не слушались, словно в них кто-то залил свинец. А-а... поняла... это послеоперационный наркоз. Еще одна пластическая операция ей не помеха. Значит, деньжат у нее на счету прибыло. Об этом она всегда помнила. Кто их подбросил? Альфред? Кстати, где он? Наверное, скоро заявится. Ему же первому надо глянуть на плоды своих стремлений... старый козел...
Немного погодя, Элен, все же, приоткрыла один глаз. Окинула им место, в котором находилась. Но, что это? Совершенно пустая комната. Никакой мебели вокруг. Впереди кровати только небольшое окошко. И то, высоко. И на нем... решетка. Где я? На дорогую клинику не похоже. Что было вчера?
Вдруг, память молнией обожгла мозг. Похоже, ей теперь долго придется находиться здесь, вот в таком состоянии. Элен содрогнулась. Все это из-за нее. Той деревенской простушки... она, кажется, просила денег, чтобы издать книгу. В ответ на это Элен предложила ей свои условия. Работать на нее. Она не согласилась. Тварь не благодарная. Вот, если бы не упрямилась, не пришлось бы ее заставлять насильно...
Перед глазами Элен стали проплывать события минувших дней. Стефани, сидящая на кровати, вот в такой же убогой палате одной из психоневрологических клиник... Шикарный стол, за ним Альфред. Они обсуждают, как избавиться от «опасной улики»... Аэропорт... приятный вечер в компании импозантного мужчины... загадочный незнакомец приглашает ее на танец... шикарное авто... вот этот незнакомец... он надевает ей наручники и выводит из авто... дальше подследственный изолятор... у нее нервный срыв, она кидается на стену, кидается на всех, кто пытается подойти к ней... во-о-от, почему она здесь! Вероятно, это тюремная психиатрическая больница. А где сейчас Альфред? Еще на воле?
Элен приподнялась на локте. Вот, до чего довела ее жизнь! За что? За то, что она хотела жить красиво? А ей никто не позволял... А она себе позволила. Позволила все, что хотела... себе... сама. Так пусть же удавятся завистью. Это все из-за злости и ненависти к ней. Элен тихо заплакала, жалея себя.
Она вспомнила. Съемочная площадка. Камера. Мотор... и... этот неудачник. Она хотела быть в главной роли. Она хотела блистать. Она хотела... она этого заслуживает. А он... «отрицательную роль тоже нужно уметь играть»... просто посмеялся. Не мог сразу сказать, что эта роль не для нее. Не мог предложить что-нибудь лучше. Не мог давно предложить... а, еще говорил, что восхищается ее талантом... неудачник... это зависть. Зависть всех неудачников.
Элен вспомнила. Сцена... кулисы... она ведущая... выходит к зрителям... эта простушка... сейчас ее выход... надо объявлять... вот она... поет... зрители в восторге... Элен сводит судорога внутри. Почему так?! Почему несправедливо. Почему она впервые на сцене и уже фурор? А ты пройди столько, сколько я прошла. Элен хочет справедливости. Она не пропустит, не отдаст просто так... и только в этом она виновата.
Элен вспомнила. Она вспомнила себя маленькой. Они во дворе играют в принцесс. Ее подруги-одногодки наряжаются в бантики, сорванные цветочки. А Элен не наряжается. Она молчит. Просто смотрит на всех и молчит. Она ждет. Ждет, когда на нее обратят внимание и позовут играть. Но ждать приходится долго. Так долго, что ком застревает в горле. Хочется плакать, но Элен гордая. Она никогда не плачет. Она не будет жаловаться маме, как эти плаксы. Она будет мстить. Мстить им всем. Они не любят ее и заслуживают ее мести. А подружки, ничего не подозревая, так увлечены своей игрой, что вовсе не видят «главную принцессу» своего двора. Они заплетают друг другу косички, смотрятся в зеркало и ни капли... ни капли... ни капли не хотят видеть ее... нет, она не будет принцессой среди этих серых мышек. Она будет королевой. Но не сейчас. Время еще не пришло.
Из дверей подъезда выходит паренек. Он видит Элен, одиноко сидящую на скамейке. Но вид у нее не грустный, скорее, безразличный. Парень немного старшее ее, на пару лет. Он уже в пятом классе. Взгляд Элен оживляется. Победная искорка мелькает в нем. Вот сейчас я заговорю с ним и эти все помрут от зависти. Парень подходит к ней первый, он смущенно опускает глаза и произносит:
-- А сегодня в городе кино. Мамка денег дала. Пойдем?
-- Что за картина? – деловито, как взрослая, интересуется Элен.
-- Ну... я точно не знаю... мультфильм, кажется. Широкоэкранный, цветной. Ты любишь такие?
Элен поправляет косу и презрительно отвечает:
-- Мульти-пульти... пойди малышню позови. Я люблю фильмы про любовь.
-- Ну и ладно, -- беспечно отвечает паренек, поворачивается и быстро уходит.
Элен искоса наблюдает за ним. Такого поворота она не ожидает. Парень подходит к скамейке, где играет «малышня» и задиристо кричит:
-- Кто со мной на мультики? Ай-да!
Мигом стрекозы вспархивают со скамейки и бегут вслед за пареньком. Набегу, они достают мелочь со своих карманов, которую мамы дали на конфеты, складывают и суют пареньку, чтоб тот купил билеты. А Элен остается одна... совсем одна... глотает горький ком и уходит домой. Но она помнит обиду. Помнит долго. Всю жизнь.
Глава 2
Экран погас. В зале вспыхнул свет. Некоторое время зрители еще находятся под впечатлением увиденного фильма. В зале тихо. На сцену выходит режиссер картины Валентин Василевский. Он слышит аплодисменты и обращается к зрителю:
-- Мы рады вас видеть на презентации нашего фильма. Хотя, история его появления так же загадочна, как и судьба самой героини этого фильма. Нет, не главной. Той, другой, второстепенной. Кто она? – спросите вы. А я отвечу: это прообраз самого автора сценария. И имя ее Стефания Кариева-Чайка. К сожалению, ее среди нас нет сейчас... Но, я думаю, мы скоро увидим ее в своих рядах. А сейчас на сцену выйдут исполнители главных ролей, которые так старались донести вам эту удивительную и, в какой-то степени, поучительную, историю.
Зрители снова захлопали. На сцену вышли актеры, раскланялись. Среди них был Даниил Агниев, рядом – его коллеги, близкие друзья и подруги. Первым начал говорить Данила. Он жестом оборвал усилившиеся аплодисменты зрителей.
-- Дорогие мои, я приветствую вас на нашей премьере. Я счастлив представить вам актрису, сыгравшую главную роль, и заставившую вас поверить в правоту этой истории. Она не выдумана. Построена на абсолютно реальных фактах и событиях. Кроме того, автор сценария, не побоюсь этого слова, обладает даром предвидения. Она писала этот сценарий, находясь в заточении и уже там предвидела свой исход. История создания этого фильма драматична, даже, я бы сказал, трагична. Потому, что нет среди нас ее автора. Нашей дрогой Стефани. А фильм готовится на Каннский фестиваль. И мы сделаем все, чтобы автор сценария смог быть среди нас.
Из зала послышались выкрики:
-- Где она? Почему ее нет здесь? Она так хорошо пела...
На это Данила только грустно улыбнулся:
-- Вы внимательно смотрели фильм? Чем он закончился? Я же сказал, история не выдумана нами.
Зрители не унимались:
-- Неужели, это так?! Как можно помочь? Так не должно быть...
На выручку пришел Валентин:
-- Вот, именно для этого мы и выпустили эту киноленту, чтобы рассказать людям правду. Актриса, ради которой писалась главная роль, не захотела сниматься в фильме, посчитав роль отрицательного персонажа ниже своего достоинства. А теперь, мы выдвигаем фильм на одну из Всероссийских премий и пусть она не сетует на несправедливую судьбу...
Глава 3
Елена сидела у окна и потягивал дешевый черный чай. От него оставался темный осадок на белой чашке. Она с отвращением посмотрела на чашку, потом вниз во двор. Там было грязно после весеннего дождя. Вот, такая же погода, как тогда, когда она выступала на передаче и впервые столкнулась с ней... С этой недотепой. Она что, заколдована? Из-за нее все неприятности. У всех. А, может, пойти погадать? Или, еще лучше, порчу навести. Это так было бы кстати. Но Елена вспомнила, что ее финансов хватит только на то, чтобы оплатить квартиру еще на месяц вперед. Что она будет делать дальше?
Сигнал мобилки отвлек ее от ярости, накипавшей изнутри. Она, не глядя на высветившийся номер, подняла трубку:
-- Да, я слушаю, -- сухо проговорила, пересохшими от гнева губами.
-- Лена, это я, Аркадий. Я звоню с другого номера. Ты же знаешь, мои все на прослушке у полиции.
-- Чего надо?
-- Да ничего мне не надо. Я хотел тебе сказать, чтобы ты к Столяру обратилась. Он тебе поможет.
-- Какому столяру? Ты опять блефуешь? Оставил меня без копейки денег и смылся.
-- Да, я оставил тебя без копейки и на свободе. А сам «смылся», вернее, слился в места не столь отдаленные.
-- Мне за квартиру платить надо. А ты блефуешь.
-- Нет, дорогая. Блефуешь ты. Если бы я тебя не выгородил на суде и все на себя не взял, то за квартиру тебе платить бы и не пришлось. Здесь все комнаты бесплатные. И небо над головой чистое, сосны кругом, как на курорте. Хочешь, окажешься рядом со мной?
-- Как мне жить дальше? – Елена изобразила плач.
-- Я тебе говорю, иди к Столяру, я тебе адрес дам, записывай. Ты не думай, что я тебя просто так на свободе оставил. Он тебе денег даст и новые поручения.
-- Давай, записываю, -- Елена вытащила ручку и блокнот.
Аккуратно записала адрес.
-- А ты знаешь, что Данила свою протеже снова на суд с показаниями против меня отправить хочет. Что с ней делать? Может, убить?
-- Еще мокрухи нам не хватало. Нет, тут улику против нее пустить надо бы... Слушай, а ведь она сама ее себе сделала. Она же у нас лечилась. Ее с наркотой словили в кармане. Вот и хорошо. Ладно, утро вечера мудренее. Пока, пока...
-- Пока, пока... – автоматически произнесла Елена и медленно опустила трубку.
Несколько минут она размышляла, что было так несвойственно для ее агрессивно-импульсивной натуры. Потом стала лихорадочно набирать номер подруги. Как она была ей сейчас нужна. Ну, давай же... Кира подняла трубку только после десятого продолжительного гудка. Считать до десяти тоже было не в стиле продвинутой шоувумен. Но сейчас что-то на нее нашло. Дешевый чай так подействовал? Даже успокоил ее расшатанные нервишки. Или это последствия после изоляторной «релаксации»? Как ни странно, сейчас Елена
