Об этносах и верованиях Доисторического Китая

(цзун-мяо или тай-мяо; где цзу-мяо - храмы предков удельных князей), храмы легендарных императоров, святых мудрецов и военных героев, храмы духов гор, рек, морей, природных явлений и многочисленных духов-хранителей».
Как известно, в Древнем Китае были весьма востребованы алтари «ше/шэ» (М.Е. Кравцова), а термин «жертвенник» (в приложении к определёного типа и назначения алтарям (типа «шэ»)) полагался адекватным понятию «земля, божество земли» (в китайском пантеоне, как упоминалось, фигурирует божество по имени «Шэ», отождествляемое с богиней земли Хоу-ту (женское божество в эпоху Хань; и поскольку земля - Мать, то всё, связанное с землёй, и должно было стать женским)). Подобные алтари («шэ») функционировали в каждом уделе, в каждом городе и деревне (земля возделывалась везде), а также (индивидуально) у правителя и высших сановников. В одном из древних текстов говорится: «Ван для всего народа устанавливает (алтарь) шэ, называя его да-гиэ, а для себя устанавливает шэ, называя его ван-шэ; а чжухоу (вельможи) для своих людей устанавливают шэ, называя их го-шэ, а для себя устанавливают шэ, называя их хоу-шэ; дафу и те, кто ниже их, устанавливают множество шэ, именуя их чжи-шэ». Согласно данным Сыма Цянь, жертвы на алтаре «шэ» именовались термином «шань» (или (?) жертвы для «шань»), однако при этом у Сыма Цянь указания на соотнесение этого алтаря с каким-либо конкретным божеством отсутствуют.
Обратимся к терминологии (предпримем попытку выяснения этимологию наименования «ше»). Как известно, в таких названиях как Тянь-Шань («Небесные горы»), Лян-Шань, Тай-Шань слово «Шань» означает «горы», а на полуострове Шань-дун - холмы (известен и холм Цинню-шань). И поскольку (К.М. Королёв «Китайская мифология. Энциклопедия». 2007) «для мифо-религиозной традиции Китая характерен культ камней и гор, почитавшихся как предки», то, по всей вероятности, китайцам, как и прочим этносам Ойкумены - потомкам древних кроманьоидов, со времён верхнего палеолита было присуще преимущественное отправление культа на «высотах» (типа бомот Ханаана), или на высоких искусственных платформах (зиккураты). Таким образом, термин «Шань» может означать и горы, и холмы, т.е. возвышенности («высоты»). А так как наименование Тянь-Шань обозначается (записывается) иероглифом «天山», где 天 - «тянь - небо», а 山 - «шань - «гора, возвышение, высота»; то не исключено, что алтарь «ше» получил наименование по первому звуку иероглифа «山» (shan) и может означать «(сакральное) возвышение».
Так (попутно заметим), исходя из вышеизложенного наименование бога Неба - «Шан-ди» («Верховный Владыка» джоусцев), вполне можно трактовать как «Бог Гора (неба)» (ср. аккадское имя шум. царя богов Энлиля (бога воздуха) - «Эл Шадду», означающее «Бог Гора» (ср. «шан» - «шаду»)).
Вместе с тем (Сергей Георгиевский (1892)), «Горы считаются у китайцев наилучшим местом погребения покойников; и в глазах народа становятся местом жительства душ усопшпх людей; - отсюда понятно, почему в комбинационные иероглифы, обозначающие поняпе «гора (высокая, каме¬нистая, утесистая и др.)» входит нередко составным элементом иероглиф «гуй» (дух), выражающий первее всего понятие «душа усопшаго человека» («гуй» - земная посмертная совокупность душ «по», см. ниже).   
И как отмечается («Календарные обычаи и обряды». 1985), у протокитайцев похороны назывались «возвращением в гору (у ряда этносов гора отождествлялась с лоном Всеобщей матери)», а посещение могил предков - «поклонением горе». Иизвестно, что первоначально горы соотносились с Всеобщей матерью (вероятно, как с богиней Неба), но позднее, с торжеством воззрений патриархата, в ней (горе на западе) виделся и сам бог-отец, и его местопребывание (к примеру, Баал-Цафон, Зевс Кассий, Ахура Мазда). При этом сохранение палеолитического представления о том, что усопший «возвращается в гору», свидетельствует, что погребение усопшего в земле продолжало восприниматься как возвращение в «лоно» Матери, где он, в зависимости от характера концепции посмертного инобытия, либо возродится для новой жизни на земле, либо обретёт инотело для вечного пребывания в «Мире предков».
Следовательно, алтарь-жертвенник «ше/шэ» (как атрибут культа женского божества) вполне может ассоциироваться с горой (высотой) в качестве лона Всеобщей матери (жертвы «шань»). Заметим, что на острове Мальта некоторые храмы конструктивно (как снаружи - внешним видом, так и внутренним устройством) изображали лоно Всеобщей богини-матери.
Так (Дж. Томсон «Исследования... Первые философы». 1959), храм «Зал  судьбы», который китай¬ский император (как сын Неба) «периодически  посещал», имел четырёхуголь¬ное основание (символика бога земли), а крышу - круглую (символизирующую «куполообразное» нижнее небо). И тот факт, что в китайском термине «алтарь/жертвенник (jitan)» содержится нострат. слово «an» («небо»), может говорить о том, что первые жертвенники были воздвигнуты (вероятно, ещё в верхнем палеолите), чтобы «воскурять фимиам» богине Неба, Всеобщей матери (обычно в форме круга в плане). И поскольку (В.Л. Телицын и др. «Символы... 2003), «В Древнем и Средневековом Китае алтарь имел форму круглой и/или квадратной многоступенчатой террасы, что символизировало соответственно Небо или Землю (и подземный мир)», то возможно, что и алтарь ше мог быть дуальным по форме (в силу его универсальной функциональности, см. ниже).
Рассмотрим (насколько возможно) функциональное назначение алтаря «ше», как он использовался, по поводу чего, каких явлений и событий приносились жертвы на алтарь «ше» (так, в государстве Лу было два общезначимых алтаря шэ (один из них, видимо, государственный): бо-шэ и чжоу-шэ). Итак:
а) Весной и осенью совершались торжественные обряды жертвоприношений, сопровождавшиеся всеобщим праздником, шествиями, совместной трапезой (сезонные сельскохозяйственные празднества плодородия).
Жертвоприношения весной - при первой вспашке в году (начало сельхозработ), когда на сакральном поле правителя им проводилась первая борозда, а осенью - во время сбора урожая. Алтарь, на котором совершались благодарственные жертвоприношения, иногда именовался шэ-цзи (где под «цзи» понимается зерно проса).
Приносились жертвы (и совершались соответствующие обряды) и в честь плодородия земли (видимо, матери-земле), а также покровителей урожая и земледелия Шэнь-нун и Хоу-цзи, в честь предков.
b) В одной из ранних глав «Шуцзина» («Гань ши») есть фраза «если будете повиноваться, будете награждены в храме предков, если нет - будете убиты и принесены в жертву на алтаре шэ». Перед алтарём шэ обычно казнили преступников. Воины вражеской армии, убитые в многочисленных войнах времен Чунь-цю, тоже считались жертвами, принесенными на алтарь шэ (го-шэ).
с) Так, принести жертву (на алтарь шэ) земле своего проживания (как территории). У данного алтаря заключались наиболее важные государственные соглашения, а «табличку с него (договора) возили на войну». Разрушить где-либо алтарь шэ «означало нанести роковой удар, а то и погубить общность (общину, деревню, город), которой он принадлежал» (на территории которпй находился). Алтарь шэ переставшего существовать государства покрывался, крышей (как бы погребался).
d) Согласно сообщению Сыма Цянь, в царстве Ци в 671 г. до н.э. государственное жертвоприношение на алтаре шэ происходило вместе (параллельно) с парадом военных сил. Так, в 549 г. до н.э. циский правитель, стремясь заключить соглашение с  государством Чу, параллельно со смотром войск, дабы продемонстрировать послу Чу мощь своего царства, проводил и жертвоприношение на алтаре шэ. В 524 г. до н.э. в Чжэн торжественный обряд жертвоприношения на алтаре шэ сопровождался ревизией сохранившегося после случившегося там большого пожара оружия и военного снаряжения. И Л.С.Васильев констатирует, что «тесная связь которой (военной мощи царства) с алтарем и культом шэ была совершенно очевидна».
е) Когда случалось затмение Солнца (подобное происшествие произошло, в частности, в 612 г. до н.э. в царстве Лу), приносилась жертва на  алтаре шэ, а затем на нём били в барабаны. Отметим также, что у Ван Чуна («Лунь хэнь») говорится о некоем обряде принесения жертвы богине Нюй-ва (отождествляемой в этоми случае с божеством земли Шэ), сопровождавшееся боем барабанов (см. ниже).
В своей энциклопедии «Миф и символ» Ариэль Голан констатирует: «Почти все данные о (различных) женских божествах эпохи неолита сливаются в один общий образ» Великой богини. И поскольку образы многих Великих богинь подробно рассмотрены в работе «Древний человек и божество» (т.2), составим собирательный (аддитивный) образ Всеобшей богини-матери Древнего Мира (дабы продемонстрировать его многогранность и величие) и сопоставим его с содержанием пунктов a, b, c, d.
Так, выдающийся археолог Артур Джон Эванс (1851-1941 гг.) в книге «Дворец Миноса» замечательно образно (и подробно) описывает минойскую «Владычицу», Великую богиню-мать раннеземледельческой (матриархальной) культуры: «Мы видим (эту) Богиню с голубями, усевшимися на ее голове, что указывает на ее связь с Небом [Великая богиня - владычица Неба, Мать высоких, небесных, дождевых вод (тучи/облака - её грудь); а также она - источник белого, дневного, света (ранее (до экспансии ариев), заметим, что в архаичные времена Солнце нигде не считалось источником света)]... Как Богиню-мать мы видим ее с руками, возлежащими на пышной, как подобает настоящей матроне, груди... Как источник всякой растительности, она держит хлебный злак и головки мака [мак - эмблема растительной плодовитости] и лилии [лилия, как и лотос, - эмбле¬ма лона Всеобщей матери] и поднимается из земли, подобно Деметре («колос» и есть Деметра)... [Она - и богиня плотской любви, мать животного плодородия, а также пособница при родах (под именем «Эйлейтейя»)]… С луком и стрелами она [Великая богиня  - охотница и воительница] охотится на косуль, подобно Артемиде, или держит в руках свой символический двойной топор (лабрис - эмблема Неба)... По временам она держит якорь как Владычица моря [Всеобщая мать - владычица солёных морских вод, - как, к примеру, убеуд. Тиамат или хан. Великая Асират Морская; в Древнем Китае же богиня Нюй-ва в образе небесной женщины-змеи (с человеческой головой и хвостом, покрытым рыбьей чешуей) олицетворяла изначальные (предвечные) воды (подобно др.-егип. Наунет)]. Но [что весьма знаменательно] во всех этих изменчивых воплощениях [проявлениях] мы ощущаем присутствие, в сущности, одного и того же божества».
На одной из фресок (XVII в. до н.э.) храма в Акротири Великая богиня (Владычица), облачённая в одеяние с 5 полосами от колен и ниже, восседает на троне, установленном на трехъярусный помост (т.е. она - астральная богиня Неба, периодически «умираю¬щая» на небосводе из трёх сфер (ассоциация с планетой Венера, у китайцев - с богиней «утренней звезды» Нюй-цянь). Представлялась критская «Владычица» (кон. III тыс. до н.э.) и с головой птицы.
Как богиню плодородия, «Владычицу» характеризуют и бурные экстатические танцы, запечатленные во  многих произведениях  критского  искусства (как, к примеру, и в Ханаане (богиня Астарта/Анат)).
Так, на Крите (близ Тилисса) обнаружена терракотовая статуя (высота 53 см; позднемикенская эпоха),