Тигион, или Территория мысли

ведь вчера наш гость маялся, как ему лучше сесть, — покровительственно похлопал Дурды по плечу Лемешева. — А сейчас сидит, как истинный бахши. Это в колодце так тренируют?
Все засмеялись.
Сергей шепнул Марине:
- Чего смеются? Я был там убит.
—  Ну и шуточки у вас!
Марина потянулась за виноградом, который привезла с собой. Она чуть привстала и невольно все взгляды мужчин обратились к её оголённым белым бёдрам.
«Надо было взять с собой подругу, — подумала она. — Они же меня глазами сто раз изнасиловали. Что этот инструктор, бабник, что инженер, что все строители, давно, что ли, не видавшие жён? Только москвич выдерживает такт. Да, он ещё тот мужчина! А может атлет-импотент?»
—  Расскажешь мне после про своё воскрешение, — шепнула она, перейдя на «ты» и громко добавила,  — Сергей, пойдём, прогуляемся.
Они поднялись и вышли за дверь. Навстречу шёл Виктор. Он кивком головы подозвал Марину. Хотя они стояли в десятке метров от Сергея, он слышал, о том, что осмотр колодца ничего не дал, плёнка, действительно, была проявлена, но валялась засвеченной в вагончике Аликпера. Специалисты определят, что испортило чувствительный слой. Может смогут и восстановить. Пора докладывать в центр.
Даже когда они пошли к вертолёту, Сергей, не напрягаясь, а это было почти тридцать метров, слышал, как она передавала по рации: «Контакт установлен. Осмотр колодца показал, что радиации нет, стенки не оплавлены. Некое круглое тело находится в рюкзаке Лемешева. Во время следующего сеанса доложу подробнее, что это. Возможен вылет ночью».

Откровение мужчины
Марина вернулась к москвичу, и они ушли в пустыню. Надолго. Ветер, дующий с запада, постоянно играл с сарафаном девушки, задирая его, словно нетерпеливый любовник. И она поправляла, большей частью механически, подол.
— Да сними ты его! — смеясь, предложил Сергей.
— Да? А это идея, почему бы и нет! — сказала девушка. —  На мне купальник.
Они уже прошли первый бархан и направлялись ко второму, менее высокому, но более объёмному в диаметре. Марина отстала.
Сарафан был сброшен, и Сергей по достоинству оценил фигуру Марины, когда она его догоняла, легко преодолевая сыпучий песок. Конечно, в её теле не было безукоризненных пропорций, но девушка казалась более живым человеком, чем Звия.
— Так о каком собственном воскрешении ты мне говорил? — спросила девушка, нисколько не запыхавшись. С физическим состоянием у неё был порядок.
Это был тот вопрос, ответ на который должен был расставить всё по своим местам. Сергей выбрал честное признание, пусть нелепое и фантастическое...
—  Марина, я видел, как перевернулся мир. В буквальном смысле.
—  Что это значит? Это связано с тем, что ты носишь в рюкзаке?
—  Да, и благодаря модулю я воскрес.
—  Не понимаю. Ты серьёзно?
—  Я тебе всё расскажу, но не потому, что ты агент КГБ.
Марина с изумлением, но сердито посмотрела на него,
—  Ты же не отстанешь. Это ясно. Но, предупреждаю, тогда и у тебя изменится жизнь, и возврата к прошлому не будет. Так мне кажется. Скажу, что я не тот человек, который жил в Москве, и не тот, что летел сюда, в Каракумы, на вертолёте, и даже когда спускался в колодец.  Я тот, кто пережил свою смерть, даже не заметив этого. Последние сутки представляются мне сном с перерывами. Если я тебе все расскажу, то и ты переживёшь нечто похожее, пусть не смерть, но прежней никогда не станешь! Согласна?
«Чепуха, — подумала девушка, — он или искренен, но тогда любит читать фантастические рассказы, или хитёр. Он же вычислил меня. Неужели он мой враг, враг моей страны, враг моей жизни?»
Сергей остановил её, повернул к себе, взял за плечи:
— Я не враг!
Марина встала как вкопанная:
— Ты что, и мысли читаешь?
— Читаю. Я слышал твоё донесение по рации. Повторить?
— Повтори!
— «Контакт установлен. Осмотр колодца показал, что радиации нет, стенки не оплавлены. Некое круглое тело находится в рюкзаке Лемешева. Во время следующего сеанса доложу подробнее, что это. Возможен вылет ночью». Достаточно того, что бы ты мне поверила?
Марина смотрела на него со страхом и изумлением. Нет, всё это не похоже на обычное задание, здесь какая-то мистика!
А Сергей не унимался:
— Видишь того тушканчика, что на нас смотрит?
Марине было не до пустынных зверьков! Но всё-таки проследила взглядом за его рукой. В ста метрах от них застыл в смиренной позе просителя, сложив передние лапки на груди, зверёк.
Сергей, словно огромный кенгуру, неимоверными скачками бросился к зверьку и тотчас же вернулся к девушке. За шею, как котёнка, он держал тушканчика. У Марины всё поплыло перед глазами. Она села на песок.
— Господи, какая я дура! — воскликнула она. — Во что же я вляпалась? Это же невозможно!
Сергей сел рядом, отпустив зверька. Тушканчик посмотрел на него, как бы спрашивая, свободен ли он, и бросился наутёк.
— Кто ты, прыгающий быстрее зверя? — закричала Марина. — Ты прилетел с другой планеты? Ты человек или какой-то робот, засланный к нам? Я не пойму, что происходит! Объясни!
В её голосе было столько отчаяния и страха, что Сергей не выдержал и обнял её за плечи. Марина прижалась к Сергею, но сразу же отстранилась. Её добила рубашка Лемешева, которая  сильно излучала необычайную свежесть. «Ангелы не потеют», — почему-то подумала девушка и разрыдавшись, уткнувшись в плечо мужчины. Это единственное, что могла сделать агент КГБ в этой странной обстановке.
Сергей смотрел на запад, куда почти стремительно скатывалось солнце. Когда она успокоилась, и отодвинулась, Сергей вынул из рюкзака шар и протянул его девушке:
— Вот цель твоей командировки. Я отдам его тебе. Но захочет ли он оставаться в твоих руках?
— У него есть выбор? — спросила Марина, вытирая глаза маленьким шёлковым платочком, державшим запах тонких духов. Но и этот запах казался грубее того, что исходил от одежды Лемешева.
— У него, похоже, да, — усмехнулся Сергей, — но у нас — нет!
И он стал рассказывать о том, что с ним произошло. Об этом модуле, о прекрасной и почти пустой планете, о Звии и её тигионе.
— Невероятно, но...  — так несколько раз вскрикивала девушка.
И Сергей ей неизменно отвечал:
— А шрам здесь? Ты видишь его? Ах, да это не твой шрам! А мениск? Он в как влитой, и это через семь лет! Я могу гонять в футбол... и вывести страну в число победителей мира. Раз и навсегда!  А здесь был порез... Но его нет! И ты думаешь, что твои друзья по конторе возьмут меня? В меня уже стреляли с метра! Я отдал пули стрелявшему, и он сошёл с ума!
Он рассказал Марине об Аликпере.  Погоня Сергея за агентом ЦРУ, отданная пригоршня пуль… Да начни она рассказывать эту историю в кабинетах с государственными гербами и высокими потолками, поверит ли ей кто?  Она представила встречу с председателем республиканского КГБ Сергеем Ивановичем Ежовым. И тот обязательно спросит: «А хрен у него работал, когда рассказывал эти сказки?» — «Что? Я не знаю, товарищ генерал…» — «Я тебе не товарищ, Половцева, а твой начальник. Лечь должна была последней сукой, но выведать его секреты! У тебя, что, давалка испортилась? Е… вашу мать!» — Марина однажды присутствовала на полугодовом разборе деятельности внештатного актива. Там не стеснялись в выражениях.
И эта предполагаемая сцена вырвала последний кирпичик в огромном здании жертвенности, фанатичной убеждённости, что партия все знает и несёт за все ответственность. И это здание моментально рухнуло. Она оцепенело смотрела на темнеющий горизонт, и ей казалось, что её собственная жизнь находится там, за линией горизонта, и на неё с пугающей неотвратимость надвигается темнота. От одной только этой мысли как неимоверно она устала, пришло понимание, что Сергей прав: земля враз уже ушла из-под её ног! Из-под её красивых ног, которым нужна опора! И вот она одна против такой мощной организации, как КГБ. И никогда не была с ней заодно, потому что была тем болтиком, который выпал, закатился под огромную машину. Пройдёт механик, заметит освободившееся место и приладит новый. А кому нужна какой-то сотрудник молодёжной газеты? Да пропади она, кто её будет искать? Родителей нет, мужа нет, даже любовника и того не заимела! Марина поёжилась, передёрнула плечами:
— Обними меня, мне холодно, а в тебе столько тепла!
— Я стал всяким, сейчас —  как атомный реактор, — хмуро, видимо, тоже от своих невесёлых размышлений, сказал Сергей, но лёг спиной на песок, а Марина примостилась на его руке, сжавшись в комочек, который слегка вздрагивал от волн холода, накатывавшихся вместе с мыслями об ужасном положении. Но всё-таки она успокоилась и, похоже, даже вздремнула. Её голова лежала на груди мужчины. И девушка стала тихо, словно боялась, что её подслушают, рассказывать о своей жизни.


Откровение женщины
Ей было, что рассказать о службе отца, о постоянных переездах из гарнизона в гарнизон, о годах жизни в Кушке. О том, как он и её мама погибли в вертолёте во время рейда над Афганистаном... И как наступило одиночество, которым воспользовались «друзья» отца из КГБ.
Марина не стесняясь, горестно рассказывала об «экспериментах» Муравьёва, об «экзамене», когда её трахал молодой и ненасытный сержант, а за этим актом за какими-то зеркалами следила комиссия глумливых и похотливых мужиков в военной форме, как топорщились их гульфики. Многое, чего она заметила. Но не заметила, как из чистой девушки превратилась в шлюху.
Да, Марина произнесла это слово, но не вслух, потому что Сергей прикрыл её рот ладонью руки. И тогда она, оглушённая своим искренним порывом, замолкла. Попыталась отодвинуться, но сильная рука Сергея прижала её к себе.
— Я так устала от одиночества, — зашептала Марина. — Может быть, это звучит глупо, но, видимо, я ждала человека, перед которым вот так раскрылась, не боясь, что меня будут презирать. И вот неожиданно нашла тебя. Как всё странно получилось, хотя я сомневаюсь, человек ты или робот? Тебя же ничего не берёт! Скажи, сколько будет, если 3 496 умножить на 9 738?
— 34 044 048, — не задумываясь, ответил Сергей.
— Жаль, что темно, я бы на песке проверила это, — сказала Марина. — Это у тебя с детства?
— С детства? — усмехнулся Лемешев. — Я не любил математику. Я её ненавидел. Помню, пришла новая учительница, а мы уже начали проходить алгебру…
Теперь Сергей стал рассказывать о своей жизни...


Последние минуты жизни Аликпера
Буровому мастеру не повезло. Его «Волга», было, двинулась дальше, но водитель увёл её с дороги, и она застряла в небольшой «заводи» зыбучего песка. Когда Аликпер попытался раскачаться, то задние колеса окончательно увязли в песчаной топи, и «Волга» стала очень медленно, почти незаметно, погружаться вниз. Человек сидел в ней и не думал спасаться. Он думал об ангеле смерти Азраиле, встретившим его с зайцем в руках. И хотя этот мусульманский ангел был похож на европейца — светлые волосы и синие глаза, и говорил он на чистейшем русском языке, это нисколько не удивило Аликпера.
Пока он сидел, солнце высоко поднялось и раскалило крышу машины. Бурового мастера одолела жажда, и он нашёл в кармане своего сиденья две бутылки хорошего грузинского коньяка. Коньяк совсем расслабил Аликпера, и он заснул. А когда проснулся от удушья, было уже темно. И не от того, что зашло солнце, а машина оказалась в «озерке» песка по макушку. Дышать стало невозможно,