Тридесятое царство (окончание)

стеной, что гмуры, если и наткнулись на неё под Землёй, пробить не сумели. Им нужен был вход… Когда же Яр спустя пару Лун рассказал о том, что Вышемир будет предлагать Вещенью отдать Взгорье гмурам, мы начали смекать, как нам быть… Замыслили так: отвадить гмуров до моего отбытия на Юг, после же – что выйдет. Ведь мы уходим с Равнины… Яр сказал, что сам поселится на те дни во Взгорье. Но это было невозможно: его звали на совет, он готовил к походу буяров и берёжу, лошадей, оружие… И тут он сказал мне о своём племяннике. О тебе, Сокол… Когда люди нашли твоего отца, то положили, что его меч унесли косматые. А Яр тогда уже знал, что асилки не прикасаются ни к человеческому, ни к гмурьему оружью. «Пошлём Светя, - предложил он. – Мало таких, кто отважится ехать в Каменное взгорье, опасаясь подземных огней. И никого другого из людей гмуры не посмеют обидеть, если столкнутся, ибо Вербор до смерти не забудет моего брата Годослава. Надобно было, чтоб они увидели тебя на разных холмах, перестали на время искать вход в Подземную дорогу, и, если уж столкнутся с тобой, не причинили вреда. Ты сделал всё, что нужно было, хотя и оказался в опасности. Да ещё и перевёз мешки с моими пожитками. Здесь, на Юге, я не знаю целебных трав, так что два важных для переселения дела совершены тобою ещё до похода.
  Старик помолчал.
  …- Что же ещё я не объяснил тебе, Сокол?.. – старик, видно, начал уставать от разговора. – Вижу, мой науз ты хранишь.
  Гостомысл кивнул на Светиславов пояс.
  - Храни, храни. На этом наузе много наговоров и заклятий. Какие-то заговорённые опасности ещё и не проявились…
  - А против тёмной силы этот науз спасает?
  Гостомысл вздрогнул и пристально глянул на юношу.
  - Против тёмной силы?.. Неужто и тебе привиделась?
  Теперь удивился Светь.
  - И тебе тоже?
  Изумлённые новостями, они помолчали, ибо перемешанные мысли не рождают слов. В жилище вбежали за какой-то надобностью трое детей и, прихватив, что требовалось, воротились к своей игре.
  Вещун вздохнул.
  - Если почудилось двоим, то, значит, не случайно это. Нечто страшное и
                                                          163
сильное надвигается на южные Земли. Что – не ведаю. Думаю, именно нам с тобою это привиделось во сне, потому как внимали природе особенно старательно. Я – чтобы угадать ваше появление. Ты – чтобы почуять опасное от Леса. Вот и пронзили мы внутренним зрением, душою далёкие пространства.
  - Южные говорят, много разных племён  обитает в Землях без Леса. Уж не идёт ли сюда какое-нибудь из них?.. Ещё говорят, будто недалеко отсюда живёт летающий Змей, который напал когда-то на ратников Южных. Может, это чудище переселилось ближе к селениям Куниц? Они ведь у Южных крайние с той стороны?
  - Ты уже понял в походе, что лучше ожидать всего, и никакие предосторожности не будут излишними? Боги с нами.
  - Боги с нами, - повторил Светь. – А что же ты не поведаешь мне, как нашёл вход к Подземной дороге, как нашёл там самолад в темноте, как сумели вы с Радиславой ехать на повозке без лошадей. Ведь не виевы чёрные слуги были в неё запряжены?..
  - И нам такое думалось, Сокол, - согласился Гостомысл. – Потому что весьма причудлива была наша езда…Отыскал я вход тогда же, три десятка лет назад, когда прочёл надписи на древних валунах. Исходил всё Каменное взгорье. И вот, приехав в седьмой раз и пустивши коня пастись, бродил-бродил да и присел отдохнуть у одного пологого склона. Сижу раздумчиво. И вдруг чую необычное. Не сразу-то и догадался: на этом месте ни муравья, ни какой-другой букашки не ползало. А травинки-цветочки росли. Почему так? Принапрягся я и – сдвинул большой валун. А там норка. Посветил. Уходит далеко. Прихватил лучины и полез. Вход всё шире. Через две сажени – уже на коленках. Ещё через две пошёл согнувшись. И вот встал на твёрдое, зажёг огонь посильнеее, а передо мной большая жёлто-красная повозка с окошками вроде слюдяных. Обомлел я от этого дива-дивного, призвал духов и богов Света и – притронулся к самоладу. Ничего, прохладный. Шарил, шарил, сыскал дверь. Сердце в груди стучит, дух холодеет. Ноги не слушаются. А всё осматриваюсь. Передо мной большая пещера, полы твёрдые, ровные, а от самолада идёт толстая, как осина двух десятков лет, металлическая заготовка вроде тех, из которых кузнецы куют разное хозяйственное. Заготовка везде одинаковая, лежит на полу точно посреди пещеры и уходит вглубь. А какого металла – не ведаю. Не медь точно… Вот открыл я дверь. Внутри всё изукрашено цветным, два сидения, покрытые чем-то мягким, одежда непонятная, ветхая. Прочее тогда и не углядел. Хотя думалось поначалу: погибну, а выведаю великую тайну. Да жуть охватила душу так, что мочи терпеть уже и не стало. Чудилось всё, что навечно останусь в Подземелье… Выбрался на свет. Камень привалил и – на коня. В следующий раз отважился спуститься к самоладу только через три Луны. Да и другие заботы были. Я ведь лишь в последние годы сам собою обитаю в Триозёрье…
  - И ты тогда же поехал на нём?
                                                        164
  - Что ты, Сокол! Какое там ехать… Лошадей ведь нет. Пробовал толкать –
стоит незыблемо..После хотя и смелее спускался, и огня больше брал, да мало что выведал… На мягких сидениях восседал, обращался к богам, заговоры шептал самые сильные, да без толку. Решил так: не для человека это диво. Укрыл вход да и перестал ездить во Взгорье до тех самых пор, пока в народе нашем не заговорили о переселении на Юг. Подумал, хорошо было бы съездить туда да воротиться обратно, рассказать, что нас там ожидает. Да как стронуть повозку с места? Где другой вход? Может, далеко на Юге, а может, в Лесу, средь асилковых селений? И станут ли слушать меня люди, когда я и сам, всякий раз выбравшись из Подземелья, сомневался: не привиделось это? Мало надеялся и на то, что кто-то переступит обычай и спустится внутрь Матери Земли. Да и меня могли за то осудить и даже изгнать из племени. Ты не осудишь: сам побывал в подземных пещерах. Хотя и не по своей воле. Да ведь вам – тебе, Раде, другим – возвращаться на Север, вести сюда весь народ. Самолад ещё может послужить. Потому и сказываю всё это. А сохранишь ли в тайне – того не прошу. Всяко может случиться. Радя знает, где южный вход в Подземную дорогу, нужда будет – и тебе укажет. Она и самолад сумела стронуть с места. Девушка не по годам мудрая. Когда поведал об этом диве, выслушала меня и сказала: «Не кори себя, дедуня, что вглубь Земли влез. Не желали б того боги – не допустили. Ведь не носимся мы, подобно духам, по воздуху. Если бы боги ту дорогу только для себя творили – не было бы надписи на камне. Для людей она». И, не сомневаясь, уверила, что спустится со мною к самоладу. А вот дядя твой, Яр, не пожелал. Объяснил так: весь народ там не пройдёт, буду мечом пробивать дорогу хотя сквозь Лес, да для всех. А сумеете прибыть на Юг прежде нас – помогайте, чем можно. Если живут там наши братья, пусть выйдут дружиной навстречу. Не сыщете их – ожидайте нас у гор. Вдоль них будем идти.
  - Мне и самому трудно верится в эту чудную дорогу, - сказал Светь, когда старик умолк. – Да ведь вижу вас с Радиславой здесь. Вижу, что с нами не шли, а четыре Луны – так говорят Южные – вы уже среди них. И другое видел: как Вороны на дутене прилетели… А внучка твоя утверждает: не носимся мы по воздуху, подобно духам …
  - Я об этом, Сокол, много-много думал, - ответил Гостомысл медленно и задумчиво, словно окончил важное дело – всё прояснил, и теперь иссякли слова, как пересыхает летом ручей, такой бойкий и полноводный весною после частых дождей. – Думал и всё ту надпись вспоминал…
  - «Многое откроется лишь дерзкому…»
  - Верно… Что эта дерзость означает?.. Когда отважно идёшь новым путём?.. А насколько можно оторваться от старого?.. А не погубит ли этот новый путь, ежели оторвёшься от обычаев рода-племени, ежели отступишь от Закона Праведи?.. Ведь на этом Законе мы держимся. Да на светлой вере… Однако ж людям всегда приходится идти по новому пути. Ушли же

                                                          165
мы с Островов. Алатырь бросили великому Холоду, когда нестерпимо стало жить там… А сюда переселимся – и Моря наши внуки-правнуки не увидят. 
Эти малолесые равнины станем почитать Родиной… Такими мыслями источил я себе душу. Добро ещё, утешительница моя, внучка, рядом была. Умеет она муки сердечные успокоить…
  - Если б без дерзости, мы не прошли бы через Велесовы владения. Что же? Идти в селения косматых да убеждать, что Верть – не бог вовсе, а простой человек, их враг?
  - Им не объяснишь. То злобствуют, то поклоняются…Я так решил: дерзкими, отважными нас сама жизнь сотворяет, и боги тому не противятся. Только надобно всякий миг судить себя своей и людской совестью, чтобы дерзость  не переродилась в любование собою. Слава богам, самолад не моим умом стронулся с места, а пытливостью девушки десятка и восьми лет. Так что мне хвалиться нечем… Да, так вот. Взяли мы с собою снеди, квасу, лучин да спустились с тем в Подземелье, чтоб выйти далеко на Юге. Радя, пока я богов молил об уразумении этого самолада, весь его ощупала. Да вдруг огни кругом загорелись. Она ещё раз ощупала – и поехала повозка!.. Мы только руками сжались друг с дружкою. Так и мчались по пещере… Две тысячи вёрст, говоришь? Кто ж сотворил такое диво дивное? Где вы четыре Луны шли, мы под теми же местами по прямой норе за день пронеслись. Знаю о том, потому что у Южных тот же численник, и через два дня также день Купалы и Костромы будет.
  - За один только день?
  - Так и есть: за один… А вечером уже сумели выбраться в мир Яви. Через большую пещеру. Как у гмуров. Ещё и зверя какого-то неведомого выгнали оттуда. А через три дня вышли на селение Лосей.
  - Скажи, дедуня, и большой этот самолад? Много ратников уместилось бы в нём?
  - Не более пяти. Да кроме тебя, Светислав, мало кто отважился бы в нём ехать.
  - То верно. И пятерых не нашлось бы… А ведь какая быстрота!..
  Светь подпёр голову руками, поставив локти на стол и, мечтая, умолк. И почему вещун с внучкой не взяли его с собою тогда, после ратного смотра и жертвований?.. Хотя… Хотя в походе он много полезного сделал для Дружины. И Яру без него было бы много труднее.
  - Может, ещё и выйдет вам с Радей вернуться на Север, в родную Равнину, - улыбнулся старик, угадывая мысли юноши.- Вот поедете, да и приведёте весь наш народ на Юг. Или через год-два захотите взглянуть на Равнину, на Море. Если их вовсе не закроет белая вода.
  Светю стало неловко: Гостомысл разговаривал о нём и Радиславе едино. Будто они муж и жена. А может, у него был какой разговор про то с Радей?.. Нет, вряд ли. Девушка любит своего дедуню. Но сердце её, верно, крепко заперто. Вот вскоре и она поедет с Дружиной, можно будет иногда

                                                        166
перемолвиться. Да только опять ему в дозоре идти, впереди всех. Не особо поговоришь… А из-за неё он теперь сильнее прежнего станет предупреждать опасности…
  …Следующим днём Дружина северян прошла селения Выдр, поражаясь густыми и рослыми всходами на полях, ладной сытой животиной на пажитях, богатых травой. А в первую пору ночи ратники уже размещались в жилищах Куниц селения Родомира, нового старшего племени.
  Сам племич зазвал к себе весь