Логика поэзии

ЛОГИКА  ПОЭЗИИ
Доктор  физико-математических  наук
Г. Хильми

Каждое  слово,  употребляемое  в  деловом  или  научном языке,  может  быть  использовано  в  поэзии.  Но  почему смысл  одних  и  тех  же  слов  при  использовании  их  в  поэзии  и  в  обычном  языке  нередко  оказывается  существенно различным?  Почему  в  поэзии  возможны  такие  сочетания слов, которые  с  точки  зрения  логики  обычного  языка  не имеют  смысла  и  тем  не  менее  не  кажутся  нам  случай ным  набором  слов?

Так,  например,  в  строфе,  написанной  С.  Есениным:

Я  теперь  скупее  стал  в  желаньях,
Жизнь  моя,  иль  ты  приснилась  мне?
Словно  я  весенней  гулкой  ранью
Проскакал на  розовом  коне,

— мы  не  воспринимаем  две  последние  строки,  как  сообщение  о  том,  что  кто-то  в  весеннее  утро  проскакал  на  коне розового  цвета. Точно  так  же  слова  А.  Блока

И  злая  воля  дирижера
По  арфам  ветер  пронесла

вовсе  не  говорят  о  том,  что  в  результате  волевого  импульса  озлобленного  дирижера  в  концертном  зале  возникли  струйные  течения  воздуха,  обдувающие  арфы.

Но  если  «логика»  поэтического  языка  отличается  от логики  обычного  языка  и  языка  науки  и  позволяет  расширять  смысл  употребляемых  слов,  то,  естественно,  возникает  желание  понять  это  явление  и  ответить  на  очень старый  и  с  первого  взгляда  очень  простой  вопрос:  в  чем существо  этих  различий?  Поиски  ответа  на  этот  вопрос приводят  нас  на  границы психологии  и  теории  познания.

Из  ощущений  возникают  в  сознании  человека  отображения  предметов  и событий  внешнего  мира,  которые  являются  для  него  источником  сведений  об  этом мире.  Эти отображения  доставляют  человеку не  только  информацию; кроме  того,  они  вызывают  в  нем  определенные  эмоции  и становятся  истоком  его внутренних  переживаний.  События  личной  или  общественной  жизни  также  вызывают  определенные  эмоции:  радость  или  горе,  спокойную  уверенность,  надежду  или  тревогу,  а  иногда  чувство  страха.

Конечно,  не  всякая  информация  сопровождается  эмоциями.  Например, практическая  справочная  информация,ориентирующая  нас  в  том  или  ином  отношении, — таблицы  математических  или  физических  величин,  расписание  поездов,  карты  шоссейных  дорог,  правила  обращения с  техническими  устройствами,  правила  движения  городского  транспорта  и  т.  п. — обычно  не  вызывает  эмоций.

Однако  в  подавляющем  большинстве  случаев  восприятия  элементов  действительности,  а  также  их  изображения на  фотографии,
киноэкране,  их  воспроизведение  в  памяти или  их  словесное  описание  не  только  доставляют  нам  информацию  об  этих  элементах,  но  одновременно  вызывают определенные  эмоции.  Всякая  сколько-нибудь  существенная  информация окрашена  эмоционально.

Таким  образом,  информация  и  эмоции  соединены в  сознании  человека.  Аккомпанемент  эмоций  звучит  в  человеке  всю  его  жизнь. 

Информация,  поступающая  в  сознание  человека  при восприятии  предметов,  внешнего  мира  и  при  восприятии событий окружающей  его  жизни,  отображает  объективные свойства  действительности.  Способность  переживать  эмоции — объективное  свойство  человека,  но  оно  представляет  собой  внутреннее  явление  его  психики,  характеризующее  его  интеллект,  а  не  внешний  мир.  

Эмоции — это одна  из  форм  реагирования  человеческого  сознания,  отображающая  его  отношения  к  предметам  и  событиям  окружающего  мира.  Поэтому  эмоции  могут  заставить  человека  действовать,  чего-то  желать,  к  чему-то  целенаправленно  стремиться.
Несмотря  на  то  что  способность  воспринимать  информацию  и  способность  переживать  эмоции  представляют собой  проявления  разных  сторон  нашего  сознания,  существует  закономерное  соответствие  между  содержанием  той или  иной  информации  и  характером  эмоций,  которые в  нашем  сознании ассоциируются  с  этой  информацией.

Восприятия  или  воспоминания,  содержащие  сходную информацию,  вызывают сходные  эмоции.  Наоборот,  восприятия  или  воспоминания,  достаточно  различные  по  содержащейся  в  них  информации,  порождают  разные  эмоции.  Каждый  знает  по  личному  опыту,  сколь  различны эмоции,  вызываемые  картиной  бурного  моря  и  звездным небом  в  темную  августовскую  ночь.  Несравнимы  впечатления от  бурного  водопада и  спокойного  течения  широкой, полноводной  реки.  Никто  не  отождествит  и  не  спутает эмоции,  связанные  с  информацией  о  радостном  событии  и о  горе.  Подобных  примеров  можно  привести  сколько угодно.

Существующим  в  сознании  человека  соответствием между  эмоциями  и информацией  объясняется,  почему  эмоции  могут  стать  для  человека  носителями  или  источниками  информации. В  самом  деле,  пусть  некоторая  информация  А  ассоциируется  с  эмоцией  Д.  Допустим,  что  тем  или  иным способом  мы  можем  возбудить  в  человеке  эмоцию  Д  не передавая  ему  информации  А .  Если  воспринимающий  человек  обладает  надлежащим  уровнем  эмоциональной культуры,  то  в  его  сознании  осуществится  ассоциация эмоции  Д  с  информацией  А  и,  таким  образом,  возникнет представление  об  ее  содержании.  Конечно,  это  представление  неизбежно  будет  обобщенным  и  несколько  неопределенным,  но  все  же  оно  будет  правильным.

Такая  схема  может  показаться  абстрактной  и  надуманной.  Однако  это не  так.  Фактическим подтверждением  этой схемы  является  передача  информации  музыкой,  например симфоническим  произведением,  не  сопровождаемым  пением  или  хореографией  (которые  сами  по  себе  могут  быть источниками  информации).  

Очевидно,  что  непосредственной  передачи  информации  в  симфонической  музыке  не происходит.  Но  она  способна  возбудить  в  сознании  слушателя  эмоции,  связанные  с  той  или  иной  информацией. Таким  образом,  через  эмоции,  т.е.  вторично,  в  симфонической  музыке  происходит  передача  информации.

Бесспорно,  что  информация,  передаваемая  симфоническим  произведением,  не  однозначна  и  каждый  слушатель придаст  ей  свой  субъективный  оттенок.  Но  она  и  не  произвольна.  Гениальное  описание  отвратительного  автоматизма  военной  машины  Гитлера,  выраженное  музыкальными  средствами  Шостаковичем  в  его  Седьмой  симфонии, никто  не  примет  ни  за  лирическую  песню,  ни  за  шорох листьев  в  притихшую  осеннюю  ночь,  ни  за  грохот  морского  прибоя  у  скалистых  берегов.  Хотя  слушатель  не получает  конкретно  выраженной  социологической  информации,  однако  осуждение  войны,  выраженное  музыкальными  средствами,  обладает  огромной  убедительностью.

Если  позволить  себе  употребление  кибернетической  терминологии,  то  можно  сказать,  что  содержащаяся  в  симфоническом  произведении  информация, косвенно  передаваемая  через  эмоции,  обладает  значительной  энтропией  (неопределенностью),  но  она  не  хаос,  не  лишенный  смысла шум.  В  смысловом  отношении — это  сильно  обобщенная информация,  оставляющая  широкие  возможности  конкретизации,  но  точная  по  своей  эмоциональной  окраске.

Каждый  человек  хранит  в  своей  памяти  в  форме  обобщенных  представлений  запас  эмоционально  окрашенной информации.  Он  приобретен  многократно  повторенным опытом  переживания  обычных  явлений  жизни  и  восприятием  окружающей  человека  природы.  Картины  леса, степи,  моря,  гор,  отдельные  явления  природы — рассвет, гроза,  звездная  или  ненастная  ночь,  отдельные  предметы — звезды,  облака,  травы,  деревья,  птицы  и  звери — все  это  формирует  в  человеческом  сознании  представления,  содержащие  эмоционально  окрашенную  информацию.

Очень  много  обычных  представлений, содержащих  эмоционально  окрашенную  информацию,  человек  приобретает путем личного, жизненного  опыта,  наблюдением  жизни  окружающих  его  людей,  своими  отношениями  с  ними, а  также  под  воздействием  общественной  жизни.

Накопленную  опытом  обычного  существования  и  доступную  каждому  человеку  эмоционально  окрашенную информацию,  фиксированную  в  его  сознании  в  форме  общих представлений,  мы  условимся  называть  первичной  эмоционально  окрашенной  информацией.  Воспринимая  или перерабатывая  в  своем  сознании первичную  эмоционально окрашенную  информацию,  мы  часто  не  замечаем  связанных  с  нею  эмоций;  они  обычны  для  каждого  из  нас  и почти  не  отличаются  от  аналогичных  эмоций  других  людей.  Конечно,  в  разные  исторические  эпохи  люди  располагали  разным  запасом  первичной  эмоционально  окрашенной  информации.  Это  обусловлено  многими  причинами, прежде  всего  изменениями окружающей человека  действительности,  которые  нередко  вызваны  самим  человеком.

Так,  например,  в  наше  время  трудно  найти  человека,  для которого  далекий  ночной  гудок  паровоза  не  был  бы источником  первичной  эмоционально  окрашенной  информации. Однако  до  изобретения  паровоза  и  постройки  достаточно широкой  сети  железных  дорог  такой  эмоционально  окрашенной  информации  не  существовало.  Материальный  и духовный  прогресс  человечества  и  усложнение  общественной  жизни  постепенно  увеличивают  запас  первичной  эмоционально  окрашенной  информации.  В  настоящее  время этот  процесс  протекает  особенно  стремительно.

В  поэзии  используется  способность  слов  передавать человеку  информацию.  Источником  информации  в  одинаковой  степени  являются  слова,  произнесенные  кем-то  другим,  и  слова,  которые  мы  произносим  сами — вслух или  же  мысленно,  например  в  минуты  раздумий,  воспоминаний  или  при  чтении  книг.

Всякое  стихотворение  или  отдельные  строки,  составляющие  относительно  автономную  часть  стихотворения, должны  включать  предметную  информацию,  которая  позволит  читателю  уяснить,  о  чем  идет  речь,  в  чем  состоит
логическое  содержание  стиха.  Условимся  эту  информацию называть  «прямой»  информацией  стиха.  Однако  непосредственная  передача  предметной  информации  и  ее  логического  смысла  не  является  задачей  и  целью  поэзии.  «Прямая»  информация — только  скелет  стиха,  а  не  его  живая ткань.

В  поэзии  всякая  информация  рассматривается  с  точки зрения  ее эмоциональной  окраски,  а  задача  поэзии  заключается  в  том,  чтобы  решительно  выйти  за  пределы  обычных  первичных  эмоций.  Поэтому  рефлекторная,  сама  собой  возникающая  эмоциональная  окраска  информации  не .может  составить  богатства  поэзии.  Первичная  рефлекторная  окраска  информации  эмоциями  используется  в  поэзии только  в  качестве  отправного  материала,  подобно  тому как  набор  красок  в  палитре