Представьте себе людей на берегах полноводной реки, периодически зачерпывающих своими ладонями и перебрасывающих друг другу брызгающие горсти жидкости. Река эта - наша речь и воды ее довольно мутны, если не сказать, что сильно загрязнены. Впрочем, среди этой мути плавают и золотые крупинки, и частички «волшебной глины»…
Некоторые люди перебрасываются зачерпнутой жидкостью не очищая ее, и речь их бывает грязна. Иные – наспех фильтруют через некогда чистую тряпицу, подаренную в детстве родителями, и речь их - обыденна. Есть и такие, что не довольствуются обычной тряпочкой, но применяют сложные фильтровальные установки, получая на выходе дистиллированную и потому обычно трудно понимаемую речь ученых и чиновников. Заметим, кстати, что истинные ученые довольно часто стараются избегать столь тщательной очистки, прибегая к некоторым приемам, большинству "заслуженных деятелей науки" в массе своей совершенно недоступным.
А дальше, вы только представьте себе, некоторым чудакам, вдруг, и обычно это случается в юности, приходит в голову, что из мути можно тоже выделить что-то интересное, ведь и частички золота есть в ней, и взвесь чего-то неведомого, годного для лепки. И вот, они подходят к реке, зачерпывают оттуда горсть за горстью и, давая воде стечь между пальцами, начинают разминать взвесь оставшуюся в ладонях, выбрасывая из нее попутно всякий мусор, стараясь сохранить редкие золотые крупинки и пытаясь нечто слепить.
Но золотинок, по первости, оказывается мало (а когда их бывает много?), фигурки получаются «так себе», а то и вовсе уродливые, да и рассыпаются они при малейшем толчке. В общем, большинство вскорости оставляет это занятие. Но некоторые упорно продолжают мять. Мусора в их руках становится все меньше, золотинки тоже постепенно убывают в числе, да их и надобно-то не столь уж и много, так, для украшения разве что. Большая часть созданных фигурок по форме правильна, иногда даже идеальна, но они слишком мягки для долгого хранения и здесь, заметьте, именно здесь нужно решать, совершенно созданное тобой или нет? И говорящему «Да!» скажите имя его – Графоман, а говорящего «Нет» - наблюдайте.
Говорящий «нет» смотрит на получившееся и, неудовлетворенный непрочностью созданного, сминая всё в ком, начинает лепить всё заново или же, отставляя созданные фигурки в сторону до лучших времен нового зрения, зачерпывает новые горсти и начинает лепить новые. Странное дело, но руки его со временем всё более точно ощущают теплоту и вязкость очищенного материала, т.е, собственно глины, и он начинает понимать, что - можно слепить из этого комка, а чего нельзя.
Кроме того, поглядывая на фигурки, созданные другими, более искусными лепщиками он временами видит, как можно сделать лучше и чего делать не надобно.
Проходит время и при лепке какой-то новой формы под руками его возникают вдруг некие затвердения и внутренним озарением понимая, что это твердое трогать никак нельзя, он осторожно мнёт и уминает оставшееся мягкое до тех пор, пока при последнем легком нажиме, а иногда и просто при лёгком поглаживании фигурка не отвердевает полностью, обретая окончательную форму, не всегда идеальную, но чем-то, однако, довольно привлекательную.
Это и есть маленькое волшебство, потому и глина – не какая-нибудь, а волшебная! Волшебные свойства её заключаются в том, что созданные твердые фигурки имеют свойство быть «здесь и там». Вы можете носить их полный набор в своих карманах, но одновременно они же, могут использоваться и многими другими людьми. Кроме того, кто бы и как бы их не использовал, в числе они никогда не убывают (ну чем не новое определение понятия «энергия»! а что, у физиков лучше? – ничуть. ))
Как использовать созданное? Очень просто. По настроению. Сунул руку в карман, взял первую попавшую фигурку и, отправив в рот, начинаешь, не торопясь, обкатывать, гонять её языком. Все как при дегустации хорошего вина: удар в нёбо, появление и усиление вкуса, послевкусие...
Вкус при этом может быть совершенно разным, даже от одной и той же фигурки (это по настроению): горьковатым, соленым, терпким, освежающим и т.п. Всё дело в том, что перекатывая фигурку во рту (как леденец), ты что-то в себе гасишь или, наоборот, вызываешь или усиливаешь. Если создал её ты, то она действует именно так, как необходимо тебе в данный момент. Ты не выбираешь нужные фигурки. Именно те, что нужны сейчас, как будто сами прыгают тебе в руки. И разве это не чудесно?
Другим потребителям, тем что берут эти фигурные леденцы из твоего кармана, с лотка или витрины – несколько сложнее. Им приходится выбирать и часто наугад. Но если фигурки эти достаточно привлекательны своими формами или числом вкрапленных золотинок, то их возьмут, и если взявший может не просто чувствовать языком и нёбом своим, но и смаковать их вкус (это при правильном выборе), то получит он то же, что и ты. Нужно только заметить, что вкус, слабый для тебя, может показаться ему сильным или умеренным, а то, что ты ощущаешь как терпкое, ему может показаться горьким. Полных совпадений твоего и чужого никогда не бывает, но фигурки-то всегда действуют, коли они тверды! И разве это не волшебство?
Надеюсь вы поняли, что коренным свойством волшебной глины попадающей в умелые руки является её способность полностью отвердевать, при обретении нужной формы, твердеть моментально или постепенно. Появившись на свет такие твердые формы способны храниться неопределённо долго и употребляться многократно. Ещё одно волшебное свойство их заключается в том, что они хранят в себе не только чувства и мысли одолевавшие тебя во время их лепки, но способны чудесным образом порождать мысли новые и ощущения доселе не знакомые до такой степени, что спустя много лет думаешь иной раз: «Господи! Неужели я мог чувствовать такое и думать о подобном в те незрелые лета свои?! Нет, определенно руками моими водило в те дни и минуты нечто во мне, с чем я незнаком по сию пору! И ведь не иначе как это «нечто» подспудно живет в каждом человеке. В противном случае кому еще, кроме самого их создателя, могли бы временами быть надобны эти фигурки?».
Это «нечто» - оно, очевидно, просто что-то, спящее внутри каждого из нас, о чём мы не ведаем и понятия не имеем, но благодаря чему, однако, создаем музыку, картины, пишем стихи и питаем неиссякаемый интерес ко всему этому. Согласитесь, что если оно и не являются прямой целью миллионнолетней биологической эволюции, а это кажется очевидным, то разумнее рассматривать это потаённое свойство, тиражированное в миллионах людских сердец, как некие хрупкие почки на теле этой эволюции, ростки чего-то нового, неведомого и, скорее всего, прекрасного в нас, что лично меня обнадёживает. А вас?
