Ужас казарменного беспредела

Однако вопрос генерала из Москвы поставил подполковника Ильина в тупик:
- Петро! Ты Чехова любишь? "Ваньку" его читал?
- Кто ж его не читал? - недоуменно ответил Ильин.
Генерал вздохнул:
- Письмо пришло из вашего погрануправления. Очень похожее на чеховского Ваньку. В новороссийском погранотряде - беспредел! Сможешь поехать, проверить факты?
- Товарищ генерал! У меня командировка послезавтра. В Ингушетию. Разрешите после Ингушетии?
Генерал опять вздохнул:
- Да-да, как удобно будет.
И тут Ильин сообразил, что генералы высокого полета вообще-то приказы отдают, причем жесткие. А тут - мягкая деликатная просьба. Поэтому Ильин уточнил:
- Если срочно надо, я в Новорос сначала!
- Спасибо! Да, срочно! Моего родственника дело касается! Письмо я факсом вышлю генералу Соловейчику.
Через десять минут Савелий Соловейчик, "главный воспитатель" погрануправления, уже вручал Ильину факс. И подозрительно поглядывал на офицера. В глазах его читалось удивление:
"Как это? Главный очернитель погранвойск, а ему звонит большой генерал из Москвы, просит расследовать! А мы, воспитатели, на кой хер нужны?"
Ильин вчитался в текст письма:
"Дорогой дедушка!
Я уже устал от такой жизни! Начну с учебного центра, где нас как скот "строили" сержанты. Именно как скот, как быдло! Когда увозили на работы, мы обязаны были им что-нибудь привезти. Иначе застава "закачается".
Когда мы ничего не привозили, или меньше денег, чем они говорили, то всех заставляли приседать по 800 раз и больше. Многие пацаны срывались от испуга и попрошайничали.
Ты, наверное, знаешь про случай, когда пацан захлебнулся рвотными массами. Якобы от яблок. Это - неправда! Его сержанты долбили в грудь! А тот побоялся на них выплюнуть. И захлебнулся, умер!
Избиения, издевательства - это было в нашей казарме. Например, "мотоцикл". Это когда один солдат загибается, держится за другого, а сверху запрыгивает сержант или старослужащий.
Другое издевательство называется: "Мандавошек трусить". Присядешь на корточки, обнимешь колени руками, и прыгаешь полчаса! Потом долго не можешь ноги разогнуть. Боль в ногах очень сильная! Так наказывают тех, кто сержантам денег мало принес.
И все боятся об этом сказать. Ведь назовут "стукачом".
Кто не выдерживал издевательств, убегал. Надеялся, что им помогут. А их наоборот, всех назад возвращали, туда же, в этот ад! И ад продолжался, только еще сильнее!
А после окончания "учебки" нас повезли на заставу.
Когда нас завели туда, все стояли в строю на первом этаже. И прямо из строя кричали угрозы: "Драконы, вам хана! Вешайтесь!"
А когда мы поднялись наверх, в казарму, старослужащие приказали нам вывались все из вещмешков. И забрали все, что им понравилось.
Потом забежал солдат по имени Саня (его потом убили в отряде, в Новороссийске). Он оторвал от кровати железную дужку, и начал каждого из нас бить. Бил не глядя, куда попало!
Первому из нас он попал в плечо. Так сильно, что потом не мог пошевелить им. Второму ударил по спине. Третьему - по голове, кровь пошла!
А мне повезло, так как "прилетело" по ноге.  Но все равно остался большой синяк и содраная кожа.
У нас был большой крепкий пацан. Его спросили: "Че, боксер?" Он сказал, дома боксом занимался. Его завели в сушилку и били вчетвером. Сказали, так "на место ставили". Другого сильного пацана так же вчетвером избили. Они потом тихие ходили.
Старший призыв нас предупредил:" Забьем, если не будете наши приказы выполнять!" Мы должны были все делать за них: расправлять и заправлять их кровати, мыть полы, убирать территорию.
За нами следили, кричали, чтоб быстро все делали. Стоило нам остановиться, как нас сразу "долбили".
После отбоя нас поднимали и заставляли всю ночь смотреть "за палевом", т. е. чтоб неожиданно не пришел старшина. А старослужащие в это время пили водку или самогонку. За самогонкой они заставляли бегать "молодых". Если нет денег из дома, мы должны были искать, выпрашивать у местных.
Другое издевательство - каждые 10 дней дарить "дедам" сигареты. С подписью: "Поздравляю, до "дембеля" осталось столько-то дней!" И стихи им рассказывать нецензурные, которые нас заставили выучить:
"Внимание! Говорит радио "Дембель"!
"Драконам" - смирно!
"Дедам" - вольно!"
Письмо заканчивалось криком о помощи:
"Дедушка! Я уже устал от этого унижения! Сил моих нет! Я не знаю, что делать! Помоги мне!"
Подполковник Ильин дочитал и посмотрел на генерала Соловейчика:
- Нужен будет Ваш комментарий! А завтра я поеду в Новороссийский погранотряд. Можете дать команду, чтоб встретили?
- Генерал как-то недобро ухмыльнулся:
- Встретят, не волнуйся! Вот, слушай статистику!
Он поднял со стола доклад:
- За год в пограничном управлении погибло 25 военнослужащих. Каждая четвертая смерть - самоубийство. И это несмотря на то, что в прошлом году было четыре массовых расстрела военнослужащими своих же сослуживцев. И мы направили в войска 20 указаний.
Генерал остановился, размышляя, стоит ли выдавать мятежному корреспонденту страшную военную тайну. И со скрипом, сквозь зубы, продолжил:
- После Нового года - самоубийство  солдата в Ахтынском погранотряде. Во все соединения и части мы отправили распоряжение! Понимаешь, отправили! И что?! Через 4 дня - новое ЧеПэ. Ты писал о нем очень противно!
- Вы о чем? О сожжении пьяным солдатом сослуживца? Так этот Костоглодов  - настоящий садист!
Генерал злобно продолжил:
- Через две недели - попытка самоубийства в Дербентском погранотряде. Солдат выстрелил себе в голову из автомата.
Через неделю - ЧеПэ в Аргунском ущелье. Солдата застрелили.
Через 2 дня - самоубийство в Новороссийском погранотряде. Рядовой Трошев выстрелил себе в рот из сигнального пистолета.
Генерал посмотрел на Ильина и повысил голос:
- Мы тщательно разбираемся по каждому случаю, ничего не скрываем! Так и напиши, что не скрываем! Причины происшествий всегда одни - нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими разных периодов службы. Характерно, что при осмотре тел погибших у них в области грудной клетки обнаружены гематомы различной степени давности. В феврале мы провели заседание Военной коллегии погрануправления, направили массу указаний в войска.
Генерал остановился. Потом добавил:
- Запиши! На местах - никакой реакции! Уже 5 апреля убивают солдата в Новороссийском отряде, а 6 апреля покончил жизнь самоубийством боец Хунзахского погранотряда. Выстрелил в голову из автомата! Такая вот статистика! Ты езжай, потом еще подготовлю тебе текст.
На следующий день Ильина уже встречали в Новороссийском погранотряде. Офицеры были знакомы Ильину. Поэтому ему жалко было их. Любое расследование все равно вывернут против них.
-Начнем с учебного центра "Геленджик" - решил он.
Начальник учебного центра подполковник Артур Степанян вышел навстречу "УАЗику" с загипсованной рукой.
Невесело пошутил, показывая на гипс:
- Борьба с "дедовщиной"! Настоящая битва! Два пьяных сержанта дрались. Вот пытался разнять!
Вместе прошли в казарму. Ильин, глядя на асфальтовый, как плац пол, вспомнил свои лейтенантские годы в Туркмении:
- У нас точно такая же казарма была! Бывшая конюшня!
Степанян грустно улыбнулся:
- Так и здесь - бывшая конюшня! Да еще и маленькая совсем. Приходится шараду разгадывать - каким чудом втиснуть в казармы, рассчитанные на 320 человек, втрое больше! Конечно, запихнули. С горем пополам. И что? Получили вспышку инфекционных заболеваний! В прошлом году дизентерия и другие кишечные инфекции скосили сотни курсантов!
Стоящий рядом начмед погранотряда майор Пугачев добавил:
- Скученность людей страшная! А тут еще - отсутствие столовой. Видите ли, штатом не предусмотрено! А где солдат кормить-то?  А умываться как, если умывальник лилипутский? Или вот, пардон, сортир. Там - 28 дырок, называемых "очко". А бегущих утром, на подъеме, солдат - в три раза больше! Коню ясно, что "дедовщина" неизбежна!
Подполковник Ильин попытался поговорить о "дедовщине" с сержантами учебки. Они как раз завершали свою тренировку карате. Рослый, мускулистый сержант сделал наивное лицо:
- Да Вы шо? Какая дедовщина? Первый раз такое слово слышу! Такого во всем погранокруге нет!
-Но есть данные, что у солдат отбирают продукты и деньги!
- Да Вы шо?! Хотя знаете че? Курсанты сами делятся с нами посылками из дома, и вообще всем вкусным. Так нас уважают! А бить мы никого не бьем!
- Не бьете? - переспросил Ильин. Достав тетрадь, прочитал:
"Бывает, нас просто построят. Один сержант идет, и каждого бьет кулаком. Вроде как должен выдержать удар.  Однажды меня ударил сержант в грудь. А второй ему говорит: "Слабо бьешь!" И так меня долбанул, что я свалил несколько человек, когда падал от удара. И долго лежал потом, не мог разогнуться от сильной боли".
Сержант хмыкнул:
- Не! У нас такого нет! Мы только меж собой каратэ тренируем. А курсантов не бьем. Че их бить-то? Слабые все!
Посмотрев казармы, Ильин заглянул и в офицерскую общагу. Сравнить со своей ставгопольской. Плесени здесь не было. Но каморки были так же тесны. Зато был огромнейший плюс - оплата просто смешная, копеечная!
Далее путь лежал на пограназаставу "Озерейка", куда срочно перевели автора того самого скандального письме генералу.
Перевели, надо сказать, рационально правильно. Застава была лучшей по всем показателям, и "дедовщиной" там даже не пахло.
Командовал заставой майор Фершал, офицер с огромными кулачищами и спортивной фигурой. Но "дедовщину" он извел не кулаками. На его столе - "букварь" под названием "Учебник по маркетингу".
Майор пояснил, перехватив удивленный взгляд Ильина:
- Жизнь настолько изменилась, что приходится изучать вот такие буквари! Теперь одного воинского Устава мало. Мир изменился, и мы обязаны использовать самые современные технологии. Без маркетинга не обойтись. Образно говоря, наш товар - это военная служба. И мы обязаны захватывать рынок человеческих душ!
Ильин улыбнулся, посмотрев на кулаки майора.
Фершал засмеялся:
- Нет-нет! Никаких кулаков! Если офицер начнет бить солдат, то они тем более драки учинят. Главное - жить строго по уставу. Ну и обеспечить солдата абсолютно всем! У бойцов на столе постоянно - свежее молоко, зелень, овощи-фрукты. Даже картошка - со своего огорода! А рядом - теплое Черное море! Чего не служить-то?
Однако не все у майора было безоблачно. Застава-то лучшая. И море теплое рядом. Но увольняется из этих райских мест майор Фершал. Увольняется, несмотря на то, что зеленую фуражку носил еще дед Фершала. Границе вся их династия отдала в общей сложности более ста лет!
Но уволились сначала два брата нашего майора, а теперь и он подал рапорт. Почему? С горечью он пояснил:
- Служить бы рад! Но не в такой обстановке, не в таком дурдоме! Очень уж много здесь идиотизма и маразма! Переводим тонны бумаги на всякую писанину, а реальной работы нет. Зачем что-то планировать, если не дают ни денег, ни стройматериалов?
-Это о чем?
- Например, два года мы безрезультатно просим трубы для водопровода. А тыл нам отвечает: "Ну, воду в бочках возите!". Или вот нужен склад ГСМ. Тыл говорил: "Стройте