Глава 3. Гимнастика.

выполняют. И, конечно же, турник! Правда, его Владимир Евгеньевич называл перекладиной. Было и гимнастическое бревно для девчачьих упражнений. С потолка, помимо колец свисал пятиметровый,  толстый гимнастический канат. Брусья и бревно размещались вдоль стен зала, а перекладина была съемной, устанавливалась по мере необходимости на специально оборудованном месте и надежно фиксировалась регулируемыми натяжными растяжками. И все это вместе размещалось в достаточно просторном и высоком зале.

     Владимир Евгеньевич, подтянутый, элегантный, одетый в обтягивающую, подчеркивающую мускулистый торс майку, и в отглаженное шерстяное трико, сразу же показал будущим гимнастам настоящий класс. Завис на перекладине, замер в неподвижности, затем легко без видимых усилий сделал неуловимое движение, выстрелил стремительно, вытянутыми носочками вверх, за которыми потянулось все тело, и широким махом выбросил себя над перекладиной в стойку на руках. Замер на доли секунды и легко, очень красиво, выполнил полный оборот вокруг её оси! И тут же – ещё один! И не сорвался, не слетел с перекладины со всего размаха. Это сколько же силы надо иметь, чтобы вот так голыми руками удержаться!..
     Витька слышал, конечно, что на турнике можно крутить «солнышко», но вживую увидел это в первый раз. Ему непременно захотелось научиться крутить «солнышко» самому, и он тут же влюбился в гимнастику окончательно и бесповоротно. А потом очень зауважал учителя, а заодно физику и математику, и осваивал премудрости этих наук с таким же усердием, как и новые гимнастические элементы на тренировках.

     Занятия в секции Владимир Евгеньевич проводил два раза в неделю. Он сам оказался прекрасным спортсменом и лично выполнял на снарядах сложные гимнастические элементы. Завораживал просто красотой их исполнения. Ребята поняли быстро, чтобы освоить эти элементы, научиться уверенно, исполнять их – требуется упорство и просто титанический труд. И, наверное, поэтому, наплыва желающих заниматься в гимнастической секции не было. А зря. Владимир Евгеньевич оказался прекрасным тренером.
     Спустя некоторое время у Бурно-Октябрьских «гимнастов» кое-что стало получаться. И не передать словами ту радость, то безгранично счастливое состояние, обволакивающее их души после получившегося, наконец, удачного исполнения. Они готовы были тренироваться еще и еще – каждый день, но, к сожалению, у Владимира Евгеньевича не было времени, чтобы проводить тренировки более двух раз в неделю.
     Тогда Витька с Шуркой нашли выход. На работе у Шуркиного отца в слесарном цехе нашли и выцыганили для себя подходящий металлический прут такого же диаметра как у настоящей перекладины. И соорудили свою перекладину между двумя толстыми вербами на улице, прямо над проточным арыком у Витькиного дома. Висели, крутились и пытались повторить те элементы из комбинаций на своей перекладине, выполнять которые учил их Владимир Евгеньевич. Занимались самозабвенно и фанатично, сколько душа желает. Либо – до сорванных мозолей на ладонях, до крови…

     А внизу – никаких мягких подстеленных матов. Узкий арык, заполненный водой, жесткая, гравием усыпанная дорога и тротуар. И если, не дай бог, сорвешься и упадешь – мало не покажется! Но они нашли способ – страховаться. Витька из старых женских чулок соорудил необходимого размера «завязки», перехватывал перекладину петлей, впутывал в неё кисть, а затем во вторую петлю, кисть второй руки, и уже ничего не боялся. Чувствовал себя привязанным надежно. 
     И видно, со стороны это выглядело довольно соблазнительно. Часто у перекладины наблюдали «спектакль» младшие Витькины братья и девчата с улицы. А сосед Вовка Кнауэр – худой и длинный как каланча, уверовал в их способ стать сильными, ловкими и фигуристыми, и тоже, записался в секцию. Вслед за ним пришли еще несколько младших ребят. И даже – две девчонки.
     За тренировку осваивали элементы на двух снарядах. Каждый из снарядов имел свои особенности. На одном требовалась сила, на другом – сила и гибкость, на третьем – прыгучесть.
     Кольца и брусья: – здесь тон задавал Шурик. Конь-махи и опорный прыжок: – лучше всего упражнения на этих снарядах получались у Саши Пфейфера. Ну а Витька предпочтение отдавал перекладине и вольным упражнениям. Вольные упражнения – это же сплошная акробатика!

     Дома у Витьки тоже нашелся «мягкий ковер» для дополнительного разучивания акробатических элементов. Обыкновенный сеновал. К весне сено съедала корова. Оставалась мягкая площадка, устланная притоптанной соломой. Тут Витька и преодолевал собственный инстинкт самосохранения, боязнь свою, и в полном одиночестве, без страховки выполнял перевороты и даже сальто в группировке вперед и назад. Бывало, приземлялся на лоб, но к счастью, голову не сворачивал, соизмерял риски, действовал очень расчетливо и обходился без серьезных ушибов. Обретал уверенность в собственных силах. Если потребуется – он всему научится, все преодолеет, всего достигнет!

     Еще недавно слова «рондат», «фляк», «бланш», «пируэт» были Витьке совершенно незнакомы. Они означали акробатические трюки, в том числе и очень сложные, даже – опасные. И Витька с помощью Владимира Евгеньевича постепенно их осваивал. Обладал природной гибкостью. Спокойно садился на «шпагат». С мостика, переместив вес тела к рукам и слегка оттолкнувшись ногами, он мог спокойно перейти в стойку на руках. И если Шурка, иногда хвастаясь трудовыми навыками и грубой силой, демонстрировал свои мозолистые ладони, пальцы на которых не распрямлялись, то у Витьки, который тоже физически трудился – о-го-го, эти самые пальцы на ладонях не только распрямлялись полностью, но даже и выгибались в другую сторону. Получались лучше, чем у других, у Витьки акробатические элементы. Получались неплохо и на других снарядах! И поэтому, каждое занятие в секции было для него праздником. И для друзей его – тоже.
     Весна вступила в свои права, и вдруг, Владимир Евгеньевич стал задерживаться где-то и опаздывать к началу тренировок. Все чаще и чаще – и на двадцать минут, и даже на полчаса. Ребята терпеливо ждали в пустынном коридоре школы. Ключи от спортивного зала были только у учителя. А однажды Владимир Евгеньевич и вовсе не пришел.

     Прошел целый час. Группа в полном составе ждала. И в мыслях не было ни у кого, чтобы разойтись. Недоумевали…
     – Ну как же так? Владимир Евгеньевич, всегда такой собранный и пунктуальный на уроках, и вдруг, превратился в забывчивого и необязательного человека. Ведь – забыл же, забыл, что занятия в секции сегодня! Наверное, разочаровался он в них. Наверное, надоела ему вся эта возня. Ведь мастерством они – горе гимнасты, не шибко блещут. Да и он, в конце концов, не учитель физкультуры. А как же они? Если не предпринять ничего, так и вовсе может закрыться спортивная секция? И кто-то предложил найти учителя и напомнить ему о его забывчивости.
     В школе Владимира Евгеньевича явно нет. Значит, он дома. На поиски учителя отправились самые смелые – Витька, Шурка, и как младший представитель гимнастического племени – Вовка Кнауэр. А погода на улице была – ветер пронизывающий и слякоть. Дома бы сидеть, у печки! Но… очень уж им приспичило совершать спортивные подвиги.

     Не очень они задумывались, где живет учитель, а тут – разузнали адрес, вспомнили. И оказалось, что жил Владимир Евгеньевич сразу за сельсоветом, и не в доме каком-то, а в старой покосившейся землянке, больше похожей на халупу. Он ведь прибыл в Бурно-Октябрьское по распределению, и вот такое, оказывается, ему предоставили жильё…
     Владимир Евгеньевич отозвался на стук в крошечное окошко и вышел наружу растерянный и немного смущенный. Визитеров, да еще и учеников, к себе он явно не ждал. И узнали ребята об уважительной причине учителя. Оказывается, у него совсем недавно родился ребенок, родственников у него здесь нет, и оставить ребенка сегодня ему просто не с кем. Вот такая суровая реальность, и ничего с этим не поделаешь! Обида на учителя у ребят мгновенно испарилась. Нет, он не предал их, и обязательно секция продолжит работу. А сейчас, коли уж, они не могут жить без тренировок, он доверил ключи от спортзала Витьке, и двоим с Шуриком наказал, чтобы они с ребятами провели легкую тренировку самостоятельно.
     С тех пор, иногда, Витька с Шуркой брали ответственность за тренировку на себя. А потом – все наладилось.

     Заблаговременно, перед праздником Великого Октября, по устоявшейся традиции начались репетиции предстоящих выступлений на торжественном праздничном концерте в клубе. Основным номером концерта должен был стать художественный монтаж. Стихами и песнями он описывал революционные, героические, созидательные этапы тяжелого пути, который прошла советская страна от царских времен до нынешних.
     Стихотворения четверостишиями раскладывалась на голоса. Их с выражением должны были декламировать многочисленные участники монтажа, делегированные в сборную группу из разных классов. В перерыве, между стихотворными этапами пути, хором исполнялись патриотические песни.
     Лучшие ученики отбирались для участия в литмонтаже. Витьку угораздило быть включенным в эту группу. Все бы ничего, но репетиции литмонтажа совпадали по времени с тренировками в спортивной секции. Витька попытался отвертеться, но не тут-то было.

     Ответственной за подготовку праздничного концерта оказалась Таисия Федоровна – завуч школы. За глаза её прозвали – солдат в юбке. По характеру Таисия Федоровна была жесткой, решительной и очень требовательной. Никто не решался ей перечить. Витька тоже – не решился бы. Но тут летели в тартарары его тренировки. Допустить этого он не мог. Попытался объясниться. Но Таисия Федоровна даже выслушать не захотела его доводы, бескомпромиссно проявила твердую волю. Она не привыкла потакать капризам учеников. И тогда Витька закусил удила и просто перестал на репетиции приходить.
     Обстановка резко накалилась.

      Римма Ивановна – классный руководитель только время потеряла, тщетно уговаривая Витьку – уступить Таисии Федоровне. Ведь в выпускном классе он учится, и как бы не навредил сам себе. А Витька вины своей не чувствовал. Ну не любит он выступать в безликом монтаже. И поведением своим он ведь никому не мешает. И с чего это вдруг ради какого-то выступления, где без его участия могут вполне обойтись, он должен прекращать заниматься любимым и очень полезным для будущей его жизни занятием?
     Римма Ивановна исчерпала все доводы, вздохнула устало и сказала, что если он не покорится – без родителей пусть в школу не приходит.
     От обиды, упрямства неуемного и ощущения надвигающейся беды у Витьки кругом шла голова. Он никак не мог сосредоточиться, и взять себя в руки. Был вялым и рассеянным на тренировке. Владимир Евгеньевич озабоченно поинтересовался его состоянием, и пока Витька размышлял про себя – стоит ли обнажать душу, Шурка, переживающий за друга, начистоту тренеру все и выложил.
     Владимир Евгеньевич подумал немного, а потом решительно сказал
     – Ничего страшного. Я постараюсь эту проблему