Ценная бандероль стоимостью в один доллар. История 16 ч.12

сцены".
Почему именно такой выбор? Прежде всего, роль характерная.
    Настасья Филипповна Барашкова -  молодая дворянка, человек неоднозначный и противоречивый.  С  одной стороны – гордячка, с другой – жертва. 
  В семилетнем возрасте она потеряла родителей, и её приютил миллионер Афанасий Иванович Тоцкий. Именно приютил, не воспитал.  Он был человеком, который не обладал  высокими моральными качествами.
  До шестнадцати лет он обеспечивал Настеньку,  а потом сделал из юной девочки содержанку. У Настасьи Филипповны не оставалось ничего другого, кроме как смириться с этой участью.
  Однако в 25 лет всё меняется. Тоцкий решает жениться, а  Настасью  с колоссальным приданым  планирует выдать замуж за богача. А что? Как иначе?
Настасья Филипповна  из маленькой неуклюжей девчонки превратилась в красивую девушку, элегантную и изящную с прекрасными тёмно-русыми волосами. На выразительном, слегка надменном  лице выделялись глаза,  взгляд которых  западал в душу.
  Настасья Филипповна даже в домашнем платье и с простой причёской всегда выглядела очень грациозно, намного интереснее других молоденьких дам. Не зря приезжий князь Мышкин, впервые взглянув на портрет девушки, сразу обратил на неё внимание.
Но при этом у Настасьи сложный характер. Она очень вспыльчивая, острая на язык, гордая и непокорная. Часто её называют бессердечной и высокомерной. И только  князь Мышкин смог заглянуть в душу, понял, как она несчастна. Что истинное лицо Барашковой - страдание, которое она тщательно скрывает.
  И действительео, Настасья Филипповна обречена на трагичную судьбу. Об этом постоянно говорили чёрные траурные платья и печальные глаза. Глаза, так похожие на глаза Козетты в романе "Отверженные"  Виктора Гюго:
"От неё не осталось ничего, кроме прекрасных больших глаз, на которые больно было смотреть, потому что, будь они меньше, в них, пожалуй, не могло бы уместиться столько печали". (9)
  Образ Настасьи Филипповны -  это олицетворение страшного душевного надлома. Это образ страдающей, несчастной женщины, которую никто никогда искренне не любил.  Любовь Тоцкого и других мужчин -  похотлива и безнравственна. 
  Настасья Филипповна понимала, что её приютили, чтобы под маской благодетели взрастить себе красивую рабыню, которой можно щегольнуть на балах, как дорогим украшением.
Любовь Парфена Рогожина - это бездумная страсть. Любовь князя Мышкина - обыкновенная жалость.
"Нет ничего более жалкого, чем быть любимым из жалости"
(Чезаре Павезе)
  Достоевский  избавляет свою героиню от страданий, поскольку сочувствует ей и жалеет, что такая неординарная женщина так и осталась непонятой и одинокой до самого конца. 
  В приступе ревности её убивает Парфен Рогожин.
"Бурная ревность совершает больше преступлений, чем корысть и честолюбие"
(Вольтер)
  Британская актриса и политик Гленда Джексон (10) сказала однажды:
"Театр всё равно что музей: мы туда не ходим, но приятно знать, что он есть".
  Каждый спектакль Марии Каллас становился событием.  Величайшая  в мире певица, она  работала с самыми знаменитыми постановщиками, режиссёрами и дирижёрами на главных сценах мира.
Среди них Герберт фон Караян и Леонард Бернстайн, Лукино Висконти и Франко Дзеффирелли.
  С их помощью  Мария Каллас  превратила оперу в настоящий драматический театр, при помощи голоса заставляя  трели и гаммы выражать радость, беспокойство или тоску. Это необыкновенно и запоминающе.
  Взлёту карьеры Каллас в середине XX века сопутствовало появление в звукозаписи долгоиграющей пластинки и дружба с видным деятелем звукозаписывающей компании EMI Вальтером Легге. (11)
  Нельзя представить Марию Каллас  без восторженных аплодисментов, без  изобилия наград и почестей. Каллас уважали и боялись.
  Иногда зрители встречали певицу свистом. Порой  её  охватывал парализующий страх сцены. А ненавидящие коллеги по сцене, которым Каллас платила той же монетой. Яростные вспышки гнева, громкие ссоры и не менее бурные сцены примирения.
  Престарелый муж, сыгравший  роль Пигмалиона. Ловелас- миллиардер, смотревший  на неё  как на очень дорогую безделушку, которую он имел возможность себе позволить.
    Без этого тоже невозможно представить Марию Каллас. А ещё без дорогих украшений, мехов, без породистых щенков, без высшего общества, куда она так мечтала попасть, без нищей юности, деспотичной  маттери, без взрывов смеха, потоков слёз, без тянувшегося за ней длинного шлейфа невероятных слухов и сплетен, сопровождавших каждый её шаг.  (12)
Лишённая всех этих странностей, Мария Каллас никогда не была бы той, кого знал мир, не стала бы тем, кем она была. 
"Не бегите сами от себя, от своей собственной странности. И это даже вовсе не странности - это ваши особенности. Примите это"
(Дэниэл Рэдклифф)
  Мария Каллас  в Милане, Нью-Йорке, Париже, Греции чувствовала себя как дома. Могла назвать себя гражданином, вернее, гражданкой мира.
"Королева, перед которой склоняли голову, женщина, вошедшая в легенду еще при жизни, тщательно скрывала от всех свою тайну -  ей никак не удавалось обрести счастье на этой земле"
(Дюфрен Клод)
  Дебют Марии Каллас  состоялся на сцене  Афинской Национальной  оперы в июле 1941 года в оккупированных немцами Афинах.
  Одна из ведущих певиц театра неожиданно заболела, и Марии предложили главную партию в опере Пуччини "Тоска". В момент выхода на сцену один из работников громко произнес:
"Разве такой слонихе под силу будет спеть Тоску?" (13)
Мария отреагировала немедленно.
Никто  опомниться не успел, как рубашка обидчика была  разорвана, а из носа текла кровь.
  Публика, же была в восторге, услышав прекрасное исполнение арии Тоски. Критики  на следующий день в своих газетах поместили восторженные заметки и хвалебные отзывы.
В 1945 году Мария решила вернуться в Америку, где её ждали отец и… неопределенность..
  Успех в Греции оказался практически ничем для американских продюсеров.
В Нью-Йорке наступает череда неудач. Марию не представили дирижеру Артуро Тосканини (14). Она  отказалась петь в "Метрополитен Опера" партию Чио-Чио-Сан из-за своего большого веса. Рухнули надежды на возрождение "Лирической Оперы" в Чикаго, где она надеялась петь.
  После двух лет неудач она знакомится с Джованни Зенателло, который предложил ей партию Джоконды в одноименной опере. (15) И на долгое время жизнь Марии оказалась связана с Италией.
  Именно в Вероне она познакомилась с местным промышленником Джованни Батистой Менегини.(16)  Он был вдвое старше ее и страстно любил оперу, а вместе с ней и Марию. В течение всего сезона он каждый вечер приносил ей огромные букеты цветов. Затем последовали выходы в свет и объяснения в любви. Джованни полностью продал свой бизнес и посвятил себя Каллас.
После премьеры "Нормы" 1948 года, имевшей огромный успех Мария Каллас сказала следующую фразу:
"На сцене я пела не так хорошo, как в своем воображении!
  В 1950 году она впервые поёт в "Ла Скала".  Через  три года фирма EMI выпускает полные записи опер с Марией Каллас.
"Мой голос не может понравиться сразу, к нему надо сначала привыкнуть"
(Мария Каллас)
  Жажду собственного совершенства великая оперная дива испытывала всю жизнь. Мария Каллас  много работала над собой, чтобы из толстой, близорукой, неуверенной в себе девушки превратиться в богиню сцены и блистательную красавицу.
"Артистом либо рождаешься, либо нет. И артистом остаёшься, даже если в твоем голосе уже меньше огня. Артист - это навсегда"
(Мария Каллас)
  В 1954 году она дебютирует  в США, на сцене Лирической оперы Чикаго. Похудевшая на тридцать килограммов, преображённая Каллас покоряла публику на оперных сценах Европы и Америки в операх "Лючия ди Ламмермур" Доницетти, "Норма", Беллини, "Медея" Керубини, "Трубадур" и "Макбет" Верди, "Тоска" Пуччини.
"Когда хочешь найти жест, когда хочешь понять, как играть на сцене, - говорила Каллас, - требуется только одно -  прислушаться к музыке. Композитор об этом уже позаботился. Если не поленишься по-настоящему прислушаться душой и ушами - я говорю, душой и ушами, потому что ум тоже должен работать, но не слишком много, - обнаружишь в музыке каждый жест".
  Мария Каллас превратила свой голос в выразительное средство. Выступала  как лирико-драматическое колоратурное  сопрано, в последние годы жизни стала исполнять партии меццо-сопрано.
  Колоратура от итальянского  слова "украшение" и это символично. Драгоценности помогали Марии Каллас поднять самооценку, отгоняли прочь призрак нищей юности, поэтому она  постоянно пополняла свою коллекцию украшений. 
  Изумруды, бриллианты, рубины… Самый дорогой предмет коллекции  Марии Каллас  - платиновое кольцо с ярко-синим бриллиантом в 11,71 карата - был продан в 2004 году на аукционе "Сотбис" за 340 тысяч долларов.
  Бриллиант  -  камень с характером. Он словно сам выбирает свою судьбу и своего владельца.
  Магия бриллиантов - древняя и таинственная сила, неподвластная человеку. (17) И неизвестно, как поведут себя те, кто оказался под их влиянием.
"Мы меняемся под влиянием людей, которых встречаем, и порой настолько, что сами себя не узнаем"
(Янн Мартел)
  В 1959 году происходит перелом в успешной карьере Марии Каллас. Этому способствовали потеря голоса, череда скандалов, развод с Джованни Менегини, разрыв с "Метрополитен Опера", вынужденный уход из "Ла Скала". Последнее, что окончательно выбивает Каллас из накатанной жизненной колеи  - несчастная любовь к Аристотелю Онассису. (18)
  Попытка возвращения на сцену в 1964 году заканчивается очередной неудачей.
"Служение искусству -тяжелый труд. И в начале, и в середине, и в конце", - к такому выводу пришла  Мария Каллас.
"Каллас...обладала фантастической техникой пения и, главное, пела сердцем и душой. Она была как проводник от Бога".
(Елена Образцова)
  Страстный и трагический роман с "золотым греком" Аристотелем Онассисом  вознёс Марию Каллас  на вершину счастья, а оттуда, как камнем вниз, сломал ей жизнь.
  Онассис щедро дарил  любимой залы, полные роз, роскошные меха, дорогие украшения. И он же, нисколько не смутившись, сказал Марии, когда та случайно нашла коробочку с бриллиантовым браслетом Cartier:
"Это подарок другой женщине - Жаклин Кеннеди".
  В этот момент в душе Марии произошёл надлом. Наутро, осенним днем 1968 года,  узнав из газет о свадьбе Аристотеля и Жаклин,  Каллас разложила по полу гостиной свежие газеты с фоторепортажами о церемонии. Певица надела любимое вечернее платье, высокие шпильки, подаренное Онассисом бриллиантовое кольцо и устроила дефиле. Каблуки превратили газеты в клочья, а Каллас повторяла:
"Они думают, я умру от горя. Как бы не так! Сегодня вечером я буду на приеме, в умопомрачительном платье, с его кольцом. Я буду королевой!"
  Чуть позже она напишет письмо своему возлюбленному Аристотелю:
"Ты не верил, что я могу умереть от любви. Знай же: я умерла. Мир оглох. Я больше не могу петь. Нет, ты будешь это читать. Я тебя заставлю. Ты повсюду будешь слышать мой пропавший голос - он будет преследовать тебя даже во