магией и такой частицей волшебства, которая сразу выделяла их из всех остальных картин и запоминалась лёгкой неуловимостью красок и загадочностью изображённых сюжетов).
Монриз улыбнувшись и слегка вытянув вверх руки подмигнул так и стоявшему глядя на полотно Анри, и сказал: - Ну что-же, а теперь, как обычно, мы на три дня оставим эту картину здесь, на мольберте, а потом, когда все краски окрепнут повесим её в том углу, напротив окна, и когда... Да, Анри, перестань-же ты так морщиться!
Но Анри, переведя дух и насилу отрывая взгляд от написанной картины ещё раз вздохнул, и несколько подавленным голосом ответил:
- Шер ами, это просто прекрасно, и даже непостижимо, как и все твои работы, но, мон ами, ты... Ты сейчас и правда уверен, что с этой картиной ничего не случиться, и этот дракон никуда не улетит? Просто я очень хорошо помню того, который был у нас три года назад. Ведь ты тогда нарисовал почти такого-же дракона, так он, как ты помнишь, ровно через два дня взял, и улетел прямо с картины, оставив только чистый холст... Просто взял, и улетел, и извини, а какого шума он наделал тогда в городе, а потом и на материке, и пока все не убедились что он исчез из страны, и укрылся где-то в горных ущельях на полуострове, все наши воинские части были приведены в состояние боевой готовности… И если местное население сейчас иногда и замечает его присутствие и разные вылеты и вылазки, то это бывает не так уж и часто. Да, а до той поры все были просто очень встревожены...
- Ну что ты, просто я тогда не очень прочно закрепил краски этим закрепляющим раствором, забыл погасить свечу и оставил на ночь открытым окно. Вот он и воспользовался удобной ситуацией, и не захотел всё будущее сидеть на разрисованной бумаге, и вылетел на свободу. Ведь ты знаешь, необходимо чтобы прошло три полных дня чтобы все эти краски и смеси подействовали, и картина получила своё волшебное действие, заложенное в ней с начала. А тогда у моего дракона оставались в запасе ещё целая ночь и открытое окно, и видимо подействовали какие-то отсветы красок и этих смесей, и ему не захотелось оставаться обычным изображением, и он оттолкнулся от полотна, и вылетел в окно. Возможно, закрепляющий состав был немного застоявшимся, и я его тогда не очень внимательно проверил, и вот он в результате взял, и улетел... Ну что-же, вольному-воля, и мы не вправе его ни задерживать, ни осуждать...
- О, да, конечно, Мон Шер, да, конечно. Но, всё же...
- Да нет, Анри, и не всё же, а скорей «конечно». И, кстати, ты зря так косишься на наши прекрасные цветы на подоконнике. Да, я сначала просто нарисовал эти розы, это был шуточный набросок в подарок жене губернатора. Но ты помнишь, - с губернатором у нас тогда случилась небольшая размолвка во мнениях относительно положения в стране, и ещё по нескольким вопросам, и после этого я не смог придумать ничего лучшего, как только просто превратить эти цветы в настоящие. И вот теперь эти розы стоят у нас на подоконнике уже около семи месяцев, и ни одна из них не завяла. И кстати, а как прекрасно они пахнут! Ну ладно, Анри, и я ещё раз повторяю, у тебя совершенно напрасные беспокойства, и с этой картиной ровным счётом ничего не случиться, через три дня войдут в силу все действия красок и составов, она обретёт вложенную в неё силу и действие, и по праву займёт место среди других таких-же на нашей выставке.
А сейчас, поскольку все работы уже закончены, давай переберёмся в гостиную, и немного передохнём после этого сеанса живописи, - говорил Монриз, накрывая картину бархатным пурпурно-красным покрывалом, - а потом — продолжил он, подходя к окну и одёргивая занавеску, за которой открывалось широкое окно, полностью украшенное цветными весёлыми витражами, - а после этого пойдём, и немного прогуляемся по парку. Надеюсь, ты не будешь возражать против вечера в парковом кафе? Нет? Ну, вот и отлично, бери поднос, и неси его в гостиную, - и Монриз открыл дверь и пропустил вперёд своего помощника, ещё раз оглянулся на завешенное покрывалом полотно и большое разноцветное окно, заполненное причудливыми отливами витражей, и закрыл дверь мастерской.
Их просторное жилище располагалось на двух верхних этажах старинного трёхэтажного особняка, на первом этаже которого находились покои двоюродного брата одного из депутатов городского собрания, который, к чести можно сказать, бывал дома обычно только несколько дней в году, а всё остальное время пребывал неизвестно где. И только иногда в вечерних газетах и в светских хрониках можно было узнать про какие-нибудь события и происшествия, в которых как-то мелькало его имя.
Ну а Монриз с Анри ещё около часа провели в гостиной, а через полтора часа под их ногами уже поскрипывал мелкий гравий Городского парка. А чуть ближе к вечеру они приземлились за привычным столиком в любимом парковом кафе.
3
Примерно две недели после этого они занимались обычными делами. Монриз большую часть времени дописывал одну из работ, оставленную на позднюю доработку, а Анри делил пребывание в мастерской с мелкими домашними работами. Когда работа с картиной была закончена, они по традиции отправились на городскую прогулку. И поздно вечером, возвращаясь из Городского парка наши герои уже подходили к небольшому, и хорошо освещённому переулку. Этот не очень большой, но полностью застроенный шедеврами архитектуры переулок, по которому проходил их путь, выходил на одну из главных городских улиц, и почти упирался в зелёный островок их усадьбы.
Подходя к нему Монриз задумчиво посмотрел вперёд, потом повернулся к Анри, видимо собираясь ему что-то сказать, но взглянув вперёд воздержался, и они молча пошли по мостовой. Этот переулок и правда можно было назвать настоящим городским музеем архитектурного зодчества, и не секрет, что для наших друзей это было особое место.
Так и в этот раз, пройдя по нему примерно пол трети Монриз приостановился возле роскошного дома в стиле позднего ампира, и сделал знак своему спутнику. Монриз задумчиво оглядел это высокое здание, и остановившись на хорошо сохранившихся барельефах в небольших нишах по обе стороны от входа сказал своему помощнику:
- Анри, а ты знаешь, в последние годы каждый раз, когда я в это время прохожу тут, и смотрю на картины древней баталии, изображённые на этих барельефах, то каждый раз мне вспоминается сюжет для одной из ненаписанных ещё картин. И знаешь, каждый раз он кажется близким и очень знакомым, но когда я прихожу домой, то в ходе обычных дел он немного стирается и как-то тускнеет, но… Но всё равно, когда я снова прохожу здесь, он опять вспоминается с той-же красотой и резкостью. И когда-нибудь я поймаю эту нить, какой-бы заколдованной она не была, и тогда…
- Прости меня, мон шер, но это-же кажется что-то из древнегреческих мифов? Вот эти грифоны, и вон те наяды?
- Нет, не совсем, Анри, если память мне не изменяет, это один из сюжетов осады и взятия Сиракуз. И знаешь, мне когда-нибудь стоит задержаться здесь попоздней и подольше, и потратить на это не один вечер, и тогда этот сюжет как следует обрисуется и запомниться, а дальше я уже спокойно продолжу его в мастерской. И это может получиться очень интересная картина, и к тому-же это будет заключительная завершающая веха в моём последнем творческом цикле, после которого подойдёт черёд уже для следующего, совсем не менее интересного и глубокого этапа.
- Интересно, мой друг, и когда-же ты собираешься это начинать?
- А приступать к этой работе я собираюсь уже совсем скоро. Так что, Анри, можешь потихоньку подготавливаться. Нет, и правда, а какие это всё-таки любопытные изображения.
И Монриз ещё несколько минут посмотрел на эти барельефы, потом кивнул Анри, и они неспешным шагом пошли дальше. Но недолго они шли молча. Поскольку у Анри с чувством юмора было всё в полном порядке, и он был достойным учеником Мастера, то только они прошли метров 40, как он вкрадчиво взглянул на Монриза, и в свою очередь начал.
- Ну, Мон ами, ты знаешь, я думаю, что когда ты выйдешь на этот новый глубокий этап, то в свете всех изменений и углублений наверняка вырастешь ещё на полголовы вверх, и станешь таким мудрым, что мне будет даже страшно заходить в твою мастерскую. Ну ничего, мой друг, я надеюсь что тоже получу повышение, и возможно настолько проникнусь этим светом таинства, что мои руки также станут светиться в темноте серебряным отсветом, и мне надо будет носить мягкий берет и лёгкие тёмные перчатки, чтобы где-нибудь в благотворительном заведении или где-то по дороге меня случайно не приняли за кого-то другого. Но ладно, не будем о грустном... Мон шер, а правда, а как мягко светят фонари! Ого, а вон уже видны и наши покои, и мы почти пришли. И ты знаешь, мон шер, а тот сюжет, который ты дописал на этой неделе, ведь он ничуть не хуже того, с драконом. И когда я смотрел на него когда окрепли все краски, на третий день, то просто взгляд не мог оторвать, и больше трёх часов провёл наблюдая как нарисованная морская поверхность как будто бы всё время волнуется, в тоже время оставаясь на месте, как нарисованный корабль всё больше и больше кренится на правый борт, готовясь перейти на другой галс, и эти бурны прибоя у входа в безымянную бухту...
- Да подожди так изливаться, ведь прекрасно знаешь, что ещё полгода пока ты работаешь ассистентом в моей студии, а после этого и сам сможешь писать такие-же картины, и почти в той-же глубине и степени. Ведь ты знаешь, Анри, тогда исполнится время, и к тебе перейдут все сокровенные секреты мастерства, и ты сможешь владеть кистью не хуже моего. Анри, ведь я же сколько раз говорил тебе: терпение, мой друг, терпение...
- Но, мон ами!
- Нет, никакого «но», и лучше помоги мне открыть дверь, а то консьерж позабыл включить свет на лестнице, и нам опять приходится ковыряться в потёмках...
- Один момент, мой друг, и я обязательно с ним поговорю. А сейчас у нас остаётся всего лишь неделя до предстоящей выставки, и если ты не против... О, мон ами, а как-же всё-таки это немного неожиданно! Ведь послезавтра к нам в гости собирается заглянуть твоя любимая тётушка, и наверняка привезёт с собой кучу всяких историй.
- О, ты прав, наша тётушка три месяца провела в путешествии по городам и храмам Индии, была почти во всех монастырях, но увы, она очень разочарована этим путешествием, и только в нескольких отдалённых храмах ей встретились приятные её творческой натуре встречи и места. А так, в целом, как она мне рассказывала, ей больше всего понравились те полмесяца, которые она провела путешествуя по паломническим местам долины Ганга, и откуда привезла множество фотографий и разных ценных поделок и изделий, которые ей дарили редкие отшельники, у которых она останавливалась на ночлег.
А что касается нашей сестрицы, то ты наверно знаешь что она провела всё это время в путешествиях по городам Европы. И кстати, послезавтра мы о ней что-нибудь точно тоже узнаем. А ты присаживайся, и передай-ка мне пожалуйста последний номер городских известий, - проговорил слегка позёвывая хозяин, опустившись на диван и иронично наблюдая как Анри, сидящий на противоположном сидении пытается дотянуться до своей
