ДИКАЯ ИСТОРИЯ ДИКОГО МИРА.

лапу. Сдёрнул с дерева, швырнув на пыльную землю. Медведь попытался подняться, но другое животное наступило на него, оставив от людоеда кровавую кляксу. Животные коснулись друг друга носами, как бы хвастаясь сделанным, и продолжили путь в темноту леса. Чуть позже Ди спустился вниз, подобрал разбросанное оружие, и не спеша направился к горе.

***
- Погоди-ка, - прервал его рассказ Степан. – Хрен с ним с длинноруким медведем, что там за мохнатая гора со странным носом?
- Это большой кабан, - ответил Ди. – У него же клыки.
- Кабан? – улыбнулась Маша.
Ди сорвал охапку травы, скрутил её, выступившим соком нарисовав на заборе мамонта.
- Какой же это кабан, - произнёс ничего не понимающий Степан. – Это слон, точнее мамонт. Вон бивни, хобот.
- Это кабан, - засмеялся Ди. – Клыки, нос, шерсть.
- Ладно, врать, - продолжал Степан. – Ты ещё скажи, что там динозавры водятся.
- Ди не врёт, - насупился мальчик.
Ди хмуро смотрит на Степана, практически не понимая его речи из-за новых слов.
- Что? Водятся? – с сомнением произносит Степан, посмотрев на смеющуюся над ними Машу.
- А что было дальше? – спрашивает Маша.
- Дальше вот…, - продолжает рассказ Ди.

***
Ди достиг середины горы, когда забрезжил горячий рассвет. Вода во фляге давно закончилась, очень хотелось пить, поэтому попавшуюся на пути мутную лужу, бывшую когда-то родником, Ди выпивает до дна  встав на колени, совершенно наплевав на возможное отравление вонючей жидкостью.
Когда совсем рассвело, мальчик наткнулся на обложенное камнем кострище, из углей которого торчали обглоданные кости какого-то мелкого животного. Ди присел рядом, достал кость, рассмотрел, с настороженностью оглянулся, понюхал воздух. Присутствие людей не ощущалось, но настораживало. Судя по оставленным следам, человек был один, он опытен, вынослив, хорошо приспособлен к жизни в диких условиях, а это очень опасно, почти как встреча с недавно раздавленным медведем.
Пройдя ещё километр, Ди обнаруживает совсем свежие следы ботинок большого размера. Мальчик решает обойти опасное место стороной, но вместо того чтобы миновать нежелательную встречу, выходит к большому шалашу покрытому пожелтевшим лапником.
Сначала мальчик прячется за деревом, обходит строение вокруг, ища хозяина. Не заметив никого, решает удовлетворить любопытство и посмотреть, что внутри постройки.
Ди входит внутрь, выставив перед собой дротик, готовый в любую секунду нанести смертельный удар. Но, опасения напрасны, внутри никого нет. Весь пол завален мало знакомыми и вообще незнакомыми предметами. Пустые консервные банки, стеклянные бутылки, ржавые механизмы, стоптанные сапоги, дырявые ботинки и многое, многое другое вызывающее восхищение маленького дикаря.
Чуть дальше стоят мятые пластиковые фляги, закопчённые кастрюли со сковородками, кособокие глиняные кувшины. Ди по очереди открывает ёмкости, нюхает содержимое, выпивает остатки сильно забродившего малинового сока, от которого приятно кружится голова. В последней кастрюле обнаруживает кусочки жареного мяса, которые с аппетитом съедает, вылизав дно. Ди покидает шалаш, продолжая путь к вершине, радуясь неожиданному и такому вкусному перекусу.
Снова вечер, снова тревога. Он опять чувствует чей-то взгляд, кто-то неслышимый крадётся за ним. Однако это не медведь, этот зверь меньше и слабее, но не менее опасен. Внезапно раздавшийся тихий шорох опавшей листвы заставляет Ди вздрогнуть, спрятавшись за дерево. Ди втягивает ноздрями обжигающе горячий воздух, так и есть, преследователь совсем близко. От него пахнет дымом, забродившими ягодами и мочой. Но где же он? Ди не видит и не слышит его. Это пугает, а испуг заставляет мальчика бежать, постоянно ощущая преследование.

Вот и ночь полная непривычной тишины. «Осторожней», - доносится из голых крон деревьев, колышимых ночным ветерком, -  «осторожней Ди».
Мальчик решает переночевать на высоком дубу с исполинскими ветвями, на которых можно соорудить просторное ложе. Он подходит к дереву, а поднявшись на метр вверх внезапно срывается. В это мгновение в то место, где совсем недавно была его шея, вонзается стрела. Мгновенно сработавшая реакция кидает его за ствол и лишь после приходит холодный ужас.
Ди осторожно выглядывает из-за дерева, стараясь разглядеть прячущегося во тьме стрелка. Вторая стрела вонзается рядом с головой. Ди снова прячется за стволом, прижавшись к нему спиной, выставив перед собой дротик. Бешено колотящееся сердце рывками гонит кровь по возбуждённому тихой схваткой телу, качая адреналин. Ди тяжело дышит, сглатывая ставшую вязкой слюну.
Он прислушивается к звукам ночи. Кто-то на грани слуха движется вокруг дерева, стараясь обойти с фланга, что бы прикончить маленького пришельца метким выстрелом. Ди напрягает слух до придела, так, что пульсирующая кровь мешает слышать приближающиеся шаги. Зато он слышит, как стрела кладётся на тетиву, как она натягивается, как скрипит древо лука, как тетива выталкивает рассекающую воздух стальным наконечником смерть.
Ди резко уклоняется влево, одновременно метнув дротик в жирную тьму. Стрела вонзается на уровне глаз, а ушедший в неизвестность дротик попадает во что-то мягкое. Слышен глухой стон, звук вытаскиваемого дротика, его падения на сухую, сморщенную листву, быстро удаляющиеся неверные шаги.
Достав гарпун, Ди крадётся в сторону шагов, находит окровавленный дротик. Стерев кровь, убирает в ременную перевязь, теперь его очередь преследовать. Запах крови, капли которой образуют невидимую во тьме дорожку, ведут Ди к шалашу, где он лакомился халявным мясом.
Притаившийся за деревом Ди наблюдает за горящим внутри шалаша костерком, расположенным в чугунной кастрюле. Он берёт в одну руку гарпун, в другую каменный нож, обходит шалаш кругом, чтобы резко ворваться внутрь.
В куче тряпья, служащих ложем, лежит древний седой старик. Длинная, цвета Луны борода, привязанная к таким же длинным засаленным волосам, вымазана кровью струящейся из перевязанной грязной тряпкой раны на шее. Морщинистое лицо с впалыми глазами выражает ужас и долгожданный покой близкой смерти. Старик, не мигая смотрит на ночного гостя. Грязная майка, под которой видно дряблое тело, изрисованное странными зданиями с круглыми крышами с венчающими их перекрестьями, залита кровью. На кое-как залатанных штанах спереди проступает влажное пятно, стоптанные ботинки подвязаны проволокой.
Рядом с плечом, на котором красуется одна их крупных звезд, лежит самодельный лук со стрелами находящимися в сделанном из кирзового сапога колчане. У бедра сточенный туристический топорик.
Старик тяжело, прерывисто дышит, шамкая беззубым ртом. Глядит на Ди затуманенным взглядом. Он пытается поднять топорик, но рука слаба и тот роняет оружие. Ди убирает нож, опускает гарпун, старик уже не опасен.
Раненый пытается что-то сказать обветренными губами, Ди наклоняется к нему.
- П…. П…. Прости, - шепчет умирающий дед.
Ди садится рядом, кладёт голову старика себе на колени, подтягивает кувшин с протухшей водой, поит лесного стрелка. Когда тот напивается, мальчик долго гладит его по голове, держит за руку, пока тот не успокаивается навсегда, замерев на вздохе.
Ди накрывает тело рваной дерюгой, выходит из шалаша. Надо идти, пока какие-нибудь ночные падальщики не унюхали ужин. «Стой», - шепчет ветер в макушках пожелтевших сосен,  - «сожги его, сожги».
- Но ведь всё кругом сгорит, - отвечает Ди.
«Слушай меня, сожги», - настаивает голос.
- Хорошо, - отвечает Ди.
Ревущее пламя, отражающееся в глазах Ди, уходит высоко вверх, порождая запах палёной человечины, вот-вот, как порох вспыхнет сухой лес, обрекая на смерть, живущих в нём существ. Но внезапно сверкает молния, гремит гром, первые тяжёлые капли ливня-титана падают на исстрадавшиеся растения.
Ди ловит капли ртом, когда хляби небесные обрушивают на засохший мир водопады влаги. Умерший лес оживает, возрождаясь из праха и пыли.
Ди идёт назад к покинутой избушке под неутихающим ливнем, перепрыгивая ещё слабые, вновь появившиеся речушки. Плотная стена дождя принимает его в долгожданные объятья.
КОНЕЦ РАССКАЗА ДИ.
Солнце почти село, но ещё виден его блестящий краешек.
- Не хотел с ним так,- вздыхает Ди. - Но ведь он бы убил и съел меня, – улыбнувшись, продолжает. – После дождя звери стали возвращаться, появилась еда, грибы, ягоды, зайцы.
- Ты Маш, как хочешь, а я ни слову не верю,- отмахивается Степан.
- Кто это был? – спрашивает Маша. – Одичавший беглый уголовник?
- Просто седой старик, - отвечает Ди.
- Всё, я спать, - говорит Степан. – Вы можете до утра лясы точить и брехню нести. Я ушёл.
С этими словами тот удаляется. Когда он скрывается за дверью, Ди шепчет Маше.
- Это был не старик, - говорит он. – Это была засуха.
- Она приняла его образ? – спрашивает Маша.
- Ага, - улыбается Ди. – Па долго объяснять, такое случается.
- Чудны дела твои господи, - шепчет Маша. – Пойдём-ка на боковую.
Она обнимает мальчика, и они словно мать с сыном идут в дом. «Диии», - доносится шелест со стороны леса, - «Диии».
Маша просыпается посреди ночи. Что-то неуловимое заставило её прервать сон. Яркая Луна светит в окна, образуя причудливые тени. Снаружи доносится суета, смешанная с радостным визгом сторожевого пса. Маша подходит к окну, выглядывает, застыв в изумлении.
Ди стоит посреди двора, не обращая внимания на бегающего вокруг него пса. Он пристально смотрит на Луну, протягивает к ней руку, будто касаясь ночного светила, «гладит» его, «держит пальцами». Со стороны леса доносится шорох листьев похожий на шёпот-зов: «Диии. Возвращайся Диии».
Мальчик садится на корточки, кувыркается, прыгает вместе с довольным псом. Вновь «гладит Луну», но заметив краем глаза наблюдающую за ним Машу прекращает странную первобытную игру.
Маша распахивает окно, Ди влезает в комнату под скулёж недовольного пса. Мальчик прижимается к Маше, у которой от счастья текут слёзы по щекам. «Пусть он чудной и дикий, но зато мой», - думает она, гладя его по голове. Тот стирает её слёзы грубыми, совсем не детскими пальцами.
Ди лежит в кровати рядом с Машей, с другой стороны храпит Степан. Мальчик обнимает новую Ма, она улыбается, глядя в потолок. Ди засыпает, дёргая ногами, будто убегая от кого-то во сне.
Степан встал ни свет, ни заря. Стараясь не будить Машу, пошёл на кухню завтракать. В комнате, через которую он проходил, уже сидел Ди, что-то рисуя цветными карандашами в подаренном Машей альбоме. Степан заглянул в рисунок, намалёванный в первобытном стиле. На листе изображена избушка, стоящая среди деревьев, плачущий человечек в цветастом платье и маленький человечек в шкуре с гарпуном, вонзающий его в глотку огромного одноглазого волка, истекающего кровью.
- Что это? – прикрывая ладонью зевоту, спрашивает Степан.
Довольный рисунком мальчик указывает на человечка в шкуре:
- Ди, - объясняет он.
Потом указывает на человечка в платье:
- Первая Ма.
Тычет пальцем в волка:
- Бродяга.
Указывает на избушку:
- Дом.
Громко припечатывает лист пятернёй:
- Лес.
После, еле заметно рисует в кроне одного из деревьев  лицо похожее на мужское.
- Хтон, - шёпотом произносит мальчик, тут же стерев лицо ластиком.
Степан берёт в руки рисунок, разглядывает.
- Про Хтона не говорят? – спрашивает