Новоселье (сборник рассказов и стихотворений в прозе)

мебельным салонам и понял: не хватит у него денег, чтобы купить там удобное сидячее место – придется оставаться все таким же печальным всадником табуретки, на которой невозможно ускакать из мира неактуальных технических умозаключений.
  Но как-то утром отправился он в магазин за кефиром. В подъезде, спускаясь по лестнице, встретил он Воронова, соседа из квартиры напротив, водителя грузовой машины, несшего два стула, изготовленных на манер старинных – с резными, волнообразными ножками. Таких стульев в близлежащих магазинах Пернатов точно не видел. Там стояла аскетичная, мрачноватая на вид офисная мебель из кожи и пластика. Хотя, кстати, поблизости не располагалось ни одного офиса, не считая ЖЭКа, который офисом можно назвать с большой натяжкой – обстановка в нем, видимо, не менялась со времен застоя, а дресс-код и фейс-код сантехников и дворников тоже не были офисными.
  -Салют, сосед! Дорого брал? - спрашивал Пернатов Воронова, трогая приятный на ощупь бархат, коим было обтянуто сиденье чудесного мебельного изделия.
  -Что ты! В магазине "Антураж", где я работаю, сейчас акция: "стул за полцены"...
  Далее была названа сумма, сильно удивившая Пернатова своей незначительностью, отчего он сразу же устремился обратно в свою квартиру, спешно взял две тысячерублевые купюры и, можно сказать, побежал на автобусную остановку.

До магазина "Антураж", расположенного на другом конце города, автобус напрямую не ходил. Потому Пернатов доехал до центрального рынка, а оттуда пошел пешком, в целях экономии, что при его весьма скромных доходах было разумным, тем более  мягкая осенняя погода, золотившая улицы не только шуршащей листвой, но и безмятежно-добрыми лучами нежаркого солнца, располагала к прогулке. Шел Пернатов около получаса –

достаточно бодро. "Я ведь не старик. Могу легко на своих двоих ходить", - думал он.
  В "Антураже" стульев оказалось во множестве. Однако, несмотря на то, что они продавались "за полцены", охотников их покупать не наблюдалось: было утреннее время, магазин только начинал привычную деятельность. Кроме стульев продавались еще кресла-качалки. "Такое кресло надо приобретать на пенсии, чтобы сидеть в нем целыми днями и читать. Благостное время! А мне до пенсии еще работать нужно ой как долго! Да и стоит качалочка по сравнению со стулом – ого-го!" - размышлял Пернатов.
  Стулья были все точно такие же, какие нес его сосед, - изготовленные под старину. Отличался лишь цвет обивки. Красную – Пернатов отверг сразу: еще чего не хватало, стул будет в его комнате как мухомор в лесу. Немного походив возле стульев с зеленым, синим и черным бархатом, мысленно представив каждый из них в своей холостяцкой квартире, конструктор понял, что и они "не то", и остановил выбор на стуле с коричневыми сиденьем и спинкой – такого цвета у него вся мебель.
  -Беру вот этот, - сказал Пернатов подошедшему к нему светловолосому молодому человеку в синем комбинезоне.
  -Пройдемте со мной в кассу, - сказал молодой человек и как-то странно напряг челюсть, видимо, борясь с зевотой.
  За кассовым столиком, поглядев на две тысячерублевки, протянутые ему Пернатовым, продавец огорченно произнес:
  -Мне вам нечем сдавать. Купюр помельче у вас нет?
    Пернатов крутанул головой, поскольку мелочь, которую он изначально взял на кефир, уже потрачена на проезд, и даже если бы она была, все равно бы ее недоставало.
  -Может быть, попозже зайдете, часика через два-три, когда у нас выручка будет? - предложил светловолосый.
  Такая перспектива Пернатова не устраивала.
  -Я к вам с другого края города добирался, не могу же по десять раз туда-сюда ездить.
  Продавец пожал плечами.
  -К сожалению, я вам ничем помочь не могу.
  На Пернатова напал приступ крайнего занудства, смешанного с досадой.
  -Вот как у нас магазин за покупателя борется, который ему деньги дает. С вечера вам нужно было позаботиться – приготовить мелочь для сдачи. А то конкуренты подсуетятся и покупателя у вас отобьют.
  Молодой человек тоже заговорил язвительно:
  -Ну, покупатель может идти в другие магазины, где стулья – за такую же цену продаются. КУпите в другом месте – я за вас только порадуюсь.
  В разговоре между Пернатовым и продавцом наступила пауза. Радиоконструктор, чтобы не закипеть, перевел взгляд со светловолосого молодого человека, диалог с которым давал далеко не светлые ощущения, на часы с маятником и гирями, висевшие на стене и, также как и стулья, стилизованные под старину. Время они показывали явно неправильное: сейчас никак не могла быть половина четвертого, но мерный стук, доносившийся из них, и секундная стрелка, равномерно совершающая шаги по кругу, обрамленному витиеватыми узорами, успокоили Пернатова. В принципе, ему некуда спешить. Подождет он, когда в магазине появятся другие покупатели – с более мелкими купюрами. Вон за окном показался какой-то мужчина с бородой. Не сюда ли он идет?... Жаль, не сюда...
  -Вам нужно что-нибудь купить в супермаркете напротив. Там тысячную купюру и разменяете, - тон продавца был уже не язвительным.
  А ведь Пернатову нужно купить кефир...
  Охранник супермаркета, усатый, с выправкой отставного прапорщика, мужчина лет сорока, мельком взглянул на вошедшего Пернатова и продолжил чтение газеты – покупатель одет небогато – в дерматиновой куртке и такой же кепке, но все-таки он не бомж, который мог бы заинтересовать магазинного стража как потенциальный воришка.
  Радиоконструктор обрадовался тому, что кефир здесь стоил на пять рублей дешевле, чем в продуктовом магазине около его дома. Еще Пернатов вспомнил, что ему нужно купить еще и моркови. Однако морковь в этом супермаркете – на семь рублей дороже, потому ее он покупать не стал – довольствовался кефиром. Самое главное, он разрешил проблему – разменял злосчастную тысячную купюру, чтобы рассчитаться в мебельном магазине...
  Со своей ношей – стулом в одной руке и полиэтиленовой "майкой" с пакетом кефира в другой – Пернатов пошел в центр города.
  Солнце временами скрывалось за тучами. Казалось, вот-вот польет долгий осенний дождь. И все же златоликий источник всемирного света вновь вырывался наружу, не давая небу плакать над осенним городом.
  Миновав два квартала домов, построенных еще в тридцатые годы, но вовсе не консервативных и милостиво допустивших до своего каменного тела веяния современности – пластиковые окна, круглые уши спутниковых антенн и кубовидные наросты кондиционеров, Пернатов заметил, что проезжую часть пересекла шумная ватага парней и девушек, державших в руках жестяные банки с пивом. Компания направилась в его сторону. "Всю ночь, небось, веселились в каком-нибудь клубе. Теперь похмеляются", - глядя на них, подумал Пернатов.
  Юные любители веселой жизни тоже не оставили без внимания прохожего, несущего стул. При виде его, они почему-то дружно рассмеялись. Кто-то из них бросил: "Киса Воробьянинов". Говоря что-то сумасбродно-ерническое, ватага гуляк скрылась в ближайшей подворотне.
  Пернатов облегченно вздохнул: хорошо хоть не пристали, а то от этого хулиганья можно что угодно ожидать. Правда, смутило радиоконструктора то, что его сравнили с престарелым героем "Двенадцати стульев". В книге Ильфа и Петрова, а также в двух фильмах, снятых по ней, стулья по улице таскал не только нелепый Воробьянинов, но и молодой, красивый и энергичный Остап, сравнение с которым Пернатову больше понравилось бы... Неужели так быстро летят годы?.. Тут же, себе в утешение, радиоконструктор подумал: не следует придавать значения словам хмельных обалдуев, мало ли что показалось их хмельным глазам!
    Проходя мимо рыжей кирпичной стены недавно открытого монастыря, Пернатов решил дать себе отдых, поскольку ныли руки и плечо. Он поставил стул, сел на него и, сняв кепку, принялся вытирать пот со лба. Мимо него, по направлению к воротам обители, прошла какая-то женщина в платке и бросила в его головной убор что-то звенящее. Это были две пятирублевые монеты. Бережно относящегося к деньгам Пернатова посетила соблазнительная мысль – еще немного посидеть возле монастырской стены – может, еще кинут в кепку. Но услышал голос прохожего в черном, мрачном пальто, шедшего под руку с полной женщиной:
  -Смотри, нищий, а стул у него какой хороший!
  -С комфортом работает, - в голосе его спутницы слышались явные нотки скандальности, - Не беспокойся, эти нищие больше нас получают. Они не только на стул – на особняк наберут!
  Сразу после этих реплик Пернатов взял стул и отправился дальше.
  -Совестно, поди, ему стало. Раскусили мы его, афериста! - не

унималась полная женщина.

  Она что-то говорила еще. Но Пернатов это уже не слышал...
  В автобусе все сидячие места были заняты. Однако Пернатову стоять не пришлось. Он сел прямо на свой купленный стул, который иногда, слегка поскрипывая, вздрагивал под ним на неровных участках дороги. Стоявшие пассажиры с завистью смотрели на радиоконструктора, видимо, жалея, что не везут с собой сидячее место.
  До дома Пернатов добрался благополучно и был очень рад: он и сэкономил, и приобрел. Войдя в свою квартиру, радиоконструктор сразу посмотрел на себя в зеркало: не похож он ни на Папанова, ни на Филиппова, которых многократно видел на телеэкране в роли Кисы Воробьянинова. Оставшись довольным собой, Пернатов возмечтал, что, сидя на новом стуле, он способен конструировать не только радиоприемники, но еще и телевизоры - по крайней мере, попробует, пока не обанкротилось предприятие "Рупор", принадлежащее энтузиасту отечественной электроники Исаеву.

2011 год.





3.НОВОСЕЛЬЕ (рассказ)



    Свой баян Григорий Кручин – или, как его звали приятели,

Григ – не позволил нести никому. Едва притронулся к черному чемодану с этим инструментом помогавший ему в переноске вещей Чуваш, – прозванный так не из-за национальности, а из-за пристрастия к дешевому вину чувашского производства, –

как Григ ему нервно сказал:

  -Не трожь! Я сам понесу. Лучше цветок тащи.

  Ну, Чуваш тогда и взял цветок, а баян Григ понес в квартиру сам.

  Наконец-то, появилось у Кручина собственное жилье. 

  Родители Гриши развелись, когда ему было десять лет. Отец ушел жить к своей матери. Так получилось, что пожилая женщина прожила дольше сына, частенько любившего прикладываться к стакану.

    И вот Григорию с бабушкой пришлось прибегнуть к услугам агентства недвижимости «Пенаты», чтобы разменять наследованную «полуторку».

    Конечно, не хотелось пожилой женщине покидать квартиру, в которой она прожила без малого тридцать лет, да вот только закон – будь он, по ее мнению, сто раз не ладен! – навязал на бабкину голову внучка - равноправного наследника. Лучше не обзаводился бы ее сыночек потомством – все равно семейная жизнь у него не удалась.

    Риэлтер из агентства недвижимости, низкорослый мужичонка с бегающими глазами, дело свое знал. Бабушке он подыскал деревянный домишко в частном секторе на окраине города. А

Григорий должен был въехать в коммунальную квартиру на шесть

хозяев. Поначалу Грига смутила густонаселенность жилого помещения. Слышал он также, что в коммуналках имеют обыкновение