Я поехал в Антверпен, где жил Поль, осевший там на покой после бурной пиратской молодости. Мы встретились и договорились. Он согласился, чтобы помочь мне и развеяться от скучной жизни городского обывателя. Мы вспоминали, что случилось в Новом Свете. У меня до си пор в ушах стоит скрип снастей, свист морского ветра и я чувствую на своих губах морскую соль, запах моря, который я вдыхаю, стоя, раскачиваясь от морской качки, у бушприта. А в это время наш флейт поднимается и опускается, играя на морских волнах. Поль и Марта подружились. Найдя общий язык, мы выехали из Гааги 18 числа лета 1661 г. Путь наш лежал в Швецию.
2 июля 1661 г. Вот мы, наконец, в Стокгольме. Уже минуло больше 12 лет с той поры, как я приехал сюда по приглашению моего ученого и философского друга Декарта. И здесь есть то, что изменило жизнь шведов. Это отречение королевы от престола. Мы разузнали, что бывшая фаворитка отказавшейся от престола королевы в замке. В замке же была и карлица. Я втайне боялся встретиться с Эббой. Сюзанна это чувствовала, но ничего мне об этом не говорила, чтобы не фиксировать моего внимания на ней и не отвлекать от главного. Мы решили организовать встречу Сюзанны с Марией. Для этого необходимо было незаметно пройти в королевский замок. Разумеется, это было опасно. Поль попробует разобрать завал из камней в подземелье, чтобы освободить проход на опушку леса за замком. Так мы и решили действовать.
Дождавшись темноты, мы отправились в лес. Когда мы нашли условное место, то я нажал на потайной камень, открывающий дорогу в подземелье. Но только мы прошли по темному коридору вперед как увидели завал. Он оказался не таким непреодолимым, как мне показалось 12 лет назад. Поль и я разобрали его через час так, что можно было, прижимаясь плотно к стене, пройти дальше. Мы шли и шли, пока меня не остановила Сюзанна за руку и прислушалась. Поль освещал впереди путь, а Марта озиралась по сторонам. Впереди послышалось легкое шевеление и шум шагов. Сюзанна мне сделал знак рукой, чтобы я остался на месте, а сама пошла. Я было дернулся за ней пойти следом, но Марта меня задержала, подняв палец перед собой и прошептала мне на ухо: «Мы видит в темноте». Сюзанна исчезла из вида. Прошло целых двадцать утомительных минут. Наконец, вдали послышались легкие, быстрые шаги Сюзанны: я милую узнаю по походке. Она подошла и сказала, что это прошла наушница Мария к себе в комнату. Вскоре мы остановились у двери в комнату Марии. Сюзанна открыла внезапно дверь, и мы буквально ворвались в ее комнату. Мария вся съежилась и испуганно на нас посмотрела, потом лицо ее потемнело от злобы, и она отвратительно захихикала, приговаривая: «Я знала, что вы когда-нибудь за мной придете и будете меня умолять все рассказать, но я ничего вам не скажу. Все вы, мерзкие отродья, сдохните в вашем поганом мире». Сюзанна ее спокойно выслушала и сказала, что она сдохнет раньше.
- Ну и пусть. Зато вы больше не будете торжествовать над истинными владыками мира.
- Скажи мне, что я должна сделать, чтобы не стать такой же злобной фурией, как ты, и я тебя прощу все то зло, что ты сделала и можешь сделать. Ведь ты, Мария, в душе добрая девочка, которую злой колдун испортил и заставил страдать. Мы все втроем с Франсуа им отравлены и одурманены. Неужели мы не можем ему сопротивляться?
Было видно, как в душе Марии идет борьба между силами света и тьмы, но тьма в ее глазах стала сгущаться и она, внезапно выдохнув проклятье в лицо Сюзанны, ударила ее в живот, до которого она могла достать рукой, кинжалом. Я вовремя подхватил Сюзанну, а то она могла упасть прямо на пол. А Поль погнался за ловкой бестией, поймал ее в воздухе и свернул ей шею как суетливой курице, отбросив в угол комнаты. Ко мне подбежала Марта и мы положили Сюзанну на узкую и короткую кровать карлицы, приподняв ее голову и опустив ноги на пол. Удар был смертельный. Сюзанна умирала. Она еле прошептала: «Прости меня, что я не смогла тебе дать ребенка. Но все разрешилось. Я сохранила себя. Со мной умрет и проклятие темных лордов Сириуса. Оставь меня и беги с Полем из дворца. Карлица подняла шум и в замке начнется за вами погоня. Марта с моим мертвым телом полетит к нам домой. Ты без спроса к нам не возвращайся. Если будет безопасно, ты можешь потом ко мне вернуться, на мою могилу. Я только тебя всю жизнь любила и унесу мою любовь в могилу. Помни о Генриетте, я тебя прошу. Хорошо?
- Хорошо. Я тебя всегда буду любить.
- Я знаю. А теперь прощай, - это были ее последние слова, которые она мне выдохнула в лицо.
Я стоял у ее изголовья и гладил ее по волосам, крепко сжимая ее холодеющую ладонь в своей ладони. Передо мной проносились картины нашей счастливой жизни, и я ничего не видел вокруг. Только чьи-то руки, вероятно, Поля подхватили меня и повели по направлению к потайной двери в подземелье. Марта проглотила глоток эликсира и через несколько секунд оказалась вместе с бездыханным телом Сюзанны в пирамиде, а пирамида исчезла в воздухе. Внезапно дверь комнаты карлицы открылась и на пороге показалась Эбба. Она сдавленно вскрикнула, увидев меня, как будто я был призрак, потом посмотрела себе под ноги, где лежало безжизненное тело Марии со свернутой шеей.
- Франсуа! Ты жив? – только и могла она сказать, запинаясь, затем оправившись и вспомнив, для чего она здесь оказалась, прибавила, - беги, я их задержу.
- Спасибо. Будь счастлива, – ответил я, разлепив губы, и вышел из комнаты в темноту подземелья, закрыв за собой дверь. Но я закрыл не только дверь комнаты сдавшейся на милость зла Марии, я закрыл дверь за своей прошлой жизнью, где остались и Сюзанна, и Юна, и Эбба. Впереди меня ждала темная, как подземелье, неизвестность будущего.
Мы быстро нашли обратный путь, вышли и сели в карету, на которой доехали до порта. Потом сели в лодку и отплыли на корабле, который ждал нас на якоре. В Голландии я расстался с Полем, который мне посоветовал, что если станет вообще плохо, отправиться в Новый Свет навстречу приключениям, которые смогут хоть как-то утешить мое бедное сердце.
Моя жизнь при дворе
2 августа 1661 г. Потеряв терпение в ожидании известия от Марты, я, чтобы развеяться, поехал в Париж, где меня ждали веселые приготовления к возвращению из свадебного путешествия принца Филиппа II Орлеанского и его жены Генриетты Стюарт (Henriette Ann Stuart d`Orleans), сестры английского короля Карла II Стюарта.
Как всегда, я остановился в своем дворце, где когда-то был с Эббой. Прошло больше 10 лет, а она мало изменилась, хотя у нее было уже несколько детей, - все такая же красавица. Я не стал ей писать писем, ибо тень моей любимой Сюзанны стояла между нами.
Первым делом я встретился со своим старинным приятелем шевалье Шарлем д'Артаньяном. Он не раз спасал честь королевской семьи. Достаточно вспомнить известный эпизод из дела о подвесках королевы. Именно ему Анна Австрийская обязана тем, что он спас ее честь от публичного скандала. Мой хороший друг Шарль был в добром здравии. Он только спросил меня о том, отошел ли я от сердечной хандры, но тут же пожалел об этом и обо мне, ибо у меня было на лице написано то, что я переживал в душе, внутри себя.
- Брось, предоставь поэтам изнывать в любовной истоме. Я тебя не узнаю, Франсуа. Ты вторая шпага королевства, после меня, конечно, но первый его любовник, страдаешь от любви. Это очень странно. Ты не находишь? Может быть, ты разучился в Новом Свете ухаживать за прекрасными дамами? Или там их нет?
- Не говори ерунды, Шарль. Там нет прекрасных дам, там есть безобразные пираты.
- Как же прекрасные пиратки?
- Поверь мне, я там их не встретил. Они водятся только на страницах любовных романов Сореля и Скаррона.
- Хочешь, я тебя познакомлю с такой прелестной вдовушкой, что пальчики оближешь? Она так вкусно умеет готовить. А я знаю, что «губа у тебя не дура».
- Это мысль. Как ее зовут?
- Анжелика де Пейрак. Да, жена несчастного графа де Пейрака, казненного на Гревской площади за колдовство. Он оказывается изобрел способ превращения железа в золото.
- Тогда пойдем к ней хоть сейчас.
- Давай завтра. Я ее предупрежу, и она нам приготовит отличный шоколад. Она только что взяла королевский патент на его изготовление.
- Да, вспомнил. Я слышал, что она красавица.
- И несравненная красавица. Видишь, я могу немного тебе поднять настроение. А то ты вообще пропал. Ладно, я уже пойду.
- Куда ты пойдешь на ночь глядя, еще надерешь кому-нибудь задницу или натянешь на уши шляпу, как ты это сделал графу… как его. Да, черт с ним.
Так мы закончили тот день, дегустируя доброе бургундское вино хорошей выдержки у меня в винном подвале. Под утро мы разошлись по своим спальням.
Вечером мы отобедали у славной вдовушки Анжелики де Пейрак, урожденной де Скорай де Руссик, мадам Фонтанж, на улице Флери. Мадам Шоколад была прекрасна и со мной мила. Мы с ней нашли друг в друге друга. Когда мы пили ее шоколад, я сказал, что он чудесен по вкусу, терпкий и в то же время нежный, как поцелуй красавицы, чьими руками он приготовлен.
- Можно мне попробовать свое сравнение? Прав ли я или не прав?
Анжелика с жемчужным смехом мне подставила свою, покрывшуюся румянцем, щеку. И в самом деле, она была соблазнительна и нежна, как ее шоколад.
- У меня нет слов. Как я оказался прав.
Развлекаясь приятным разговором с прелестной шоколадницей, мы коснулись королевских новостей. Шарль мне поведал, что не все гладко между молодыми супругами: Филиппом и Генриеттой.
- Я смотрю, уже король засматривается на свою невестку. Филипп ей пренебрегает, предпочитая шевалье де Лоррена. Чему это ты учил несчастного принца, что он не может определиться в том, кто он есть.
- Я не могу изменить то, в чем сама природа не определилась. Ему нравятся мужчины, что я могу поделать? Он меня уважает. Но когда я заводил речь о том, что на него дурно влияют Гиш с Лорреном, он пропускал мимо ушей все мои наставления в доброй и приличной жизни.
- Граф де Гиш, кстати, уже исправился, потому что как верный паж дамы своего хозяина сторожит ее двери, когда последний весело проводит свое время на стороне. Гиш изображает из себя пылкого любовника, - с сомнением в голосе сказал д'Артаньян, следом сообщив, - ты знаешь, у короля появилась новая пассия. Ее зовут Луиза де Лавальер. Бедная хромоножка. Сейчас они все в Сен-Клу.
- Неужели? А я думал, что король не так чувствителен, как кажется.
- Он лучше, чем о нем говорят.
- Это ты говоришь, как второй лейтенант королевских мушкетеров или мой друг?
- Он действительно, бывает, черств, но часто в нем просыпается его отец, который, как ты знаешь, отличался отличным вкусом не только в музыке и фехтовании, но и в науке страсти нежной.
- Шарль, тебе никто не говорил, что ты изъясняешься, как поэт?
- Вот выйду на пенсию и начну писать стихи, как Вуатюр.
Так мы весело проводили время, разгоняя мою печаль.
4 августа 1661 г. Вчера я отправился в роскошный дворец моего воспитанника,
