тут и вроде никуда не тороплюсь, - попытался он придать своему голосу шутливый тон. Однако получилось у него плохо, потому что интонация голоса была ближе к нервозной, нежели к весёлой.
- Нет, - продолжал настаивать на своём матрос, - и Ольга вторично залюбовалась его фигурой, - я спрашиваю о том, в какой город ты идёшь…
- Плыву, что ли? – презрительно сжал губы собеседник, - а твоё-то какое до этого дело?
- Плавает то, что в данном случае находится у тебя в прямой кишке, - не менее презрительно ответил парень в полосатой майке, - а по воде ХОДЯТ. Запомнил?
И, не дожидаясь ответа, аккуратно обтёр кисточку заранее припасенным листком газеты. После этого, не дав, щеголеватому на вид усатому господину прийти в себя, он прибавил:
- Попрошу мои действия, а также мои слова (тут он вставил очередную непечатную фразу, без которой, видимо, его речь была недостаточно убедительной) в присутствии других туристов больше не обсуждать.
- А то, что же будет? – мужчина изо всех сил старался выглядеть молодцевато, но у него это получалось с трудом.
- Да ничего не будет, - вдруг перейдя на спокойный тон, ответил матрос, - я ведь, знаешь ли, и рассердиться могу.
- А мы что, уже на «ты» перешли? – словно опомнился усатый господин, - я вроде такого разрешения Вам не давал.
- Да знаешь, где я видел твой разрешение? – насмешливо произнёс закончивший покраску катушки матрос. И, не дожидаясь ответа, степенно, пошёл на среднюю палубу.
- Нет, Вы только посмотрите! - усач стал хватать воздух ртом, словно ему было нечем дышать, - каков наглец!
- Нет, Вы видели? – повернулся он к Ольге.
И тут же замер.
Ни Ольги, ни Ромки на носу верхней палубы не было.
Вторично попав в неприятную ситуацию человека, на сей раз ведущего разговоры с самим собой, усатый господин попытался ретироваться, для чего стал медленно отступать назад. И тут же услышал хохот сверху. Задрав голову, мужчина увидел девчонок, которые были свидетельницами и разговора с матросом, и пущенных по ветру пустопорожних фраз, которые не было суждено никому услышать.
- У-у-у… - погрозил пальцем девушкам мужчина, чем вызвал ещё более громкий взрыв хохота.
Поняв всю невыигрышность ситуации, усач поспешил убраться с глаз долой. Не хватало ещё, чтобы какие-то пигалицы над ним, добропорядочным человеком, смеялись! И, продолжая бормотать себе под нос нелестные слова, он скрылся в своей каюте.
Как она задремала после обеда, Ольга Васильевна даже не заметила. Не услышала она сквозь внезапно одолевший её сон, как Ромка тихонечко выскользнул из каюты и отправился в своё собственное путешествие по теплоходу.
На главной палубе он тотчас нашёл себе друга – двенадцатилетнего паренька, который охотно стал играть с ним в догонялки. Бегать и ловить Юру оказалось очень интересно, потому что большой мальчик, вроде бы оказавшись перед самым носом у Ромки, внезапно делал резкий поворот – и не успевал Ромка сориентироваться, как Юра уже убегал от него в противоположную сторону.
Так хитрить при попытках убежать от Юры Ромка не умел, зато он потихонечку стал подбегать к борту второй палубы, хвататься руками за перила и подпрыгивать, незаметно высовываясь за них. Бабушка обычно даже близко не разрешала подходить к защитным бортикам, но ведь сейчас её рядом не было! И расшалившийся не в меру малыш подпрыгивал с каждым разом всё выше и выше, пытаясь высунуться за ограждение как можно дальше. Причём, где-то внутри догадываясь, что он поступает не очень хорошо, Ромка старался прыгать так, чтобы даже Юра его в эти моменты не видел.
Палуба в послеобеденное время была почти пустая, и Ромка потихоньку стал проделывать свои акробатические номера всё ближе и ближе к корме, где народу не было, и, стало быть, увидеть его далеко небезопасные прыжки никто не мог.
Юра тем временем куда-то исчез, поэтому Ромка продолжал упражняться в прыжках и подскоках всё активнее и активнее. И вдруг… Как он оказался по ту сторону бортика – он даже сам не успел понять. И испугаться не успел тоже, потому что раньше с такой высоты ему в воду прыгать не приходилось.
Толик – а именно так звали матроса, который днём раньше популярно объяснил усатому господину с модно закрученными усиками, в чём состоит разница между словами «плавать» и «ходить» - почти спал. В полудреме ему виделась его любимая собака, прогулки с которой ввиду его нахождения на корабле, были отодвинуты на неопределенный срок. Во сне он нежно проводил руками по шелковистой шерсти своей Вельты, поглаживал её за мягкими, плюшевыми на ощупь, ушками и целовал в чёрный влажный нос, как вдруг три тревожных коротких гудка моментально стряхнули с него сон.
«Человек за бортом!» - слышал он, пока бежал по узкому коридору, в который выходили служебные каюты. Выскочив на палубу, Толик сначала увидел в воде только спасательные круги, которые, будучи брошенными наспех, теперь качались на волнах, словно большие оранжевые баранки…. И только потом, на секунду прищурив глаза, матрос различил светлые волосы оказавшегося за бортом Ромки. А ещё увидел белую панамку, которая слетела с головы мальчика во время падения и теперь качалась невдалеке от кругов, дотянуться до которых малец при всём желании бы не смог.
Дальше всё произошло настолько быстро, что никто даже не успел понять в чём было дело. Расстегнув ремень и моментально скинув с себя брюки, Толик, не раздумывая, прыгнул за борт. Ромка, который до этого момента отчаянно колотил по воде руками и ногами, почему-то скрылся под водой, и эта внезапность вызвала у Толика самый настоящий страх: не затащило ли Ромку под гребной винт? Правда, от носовой части, где находился трёхлопастный движитель, они были достаточно далеко, но Толику никогда раньше не доводилось находиться так близко к подводной части судна, поэтому на какой-то миг он потерял ориентацию в пространстве.
Он поглубже набрал воздуха в лёгкие и нырнул. А потом ещё. И ещё. И, наконец, в мутной воде увидел силуэт ребёнка. Гребок. Второй. Ещё один глубокий вдох. Толик нырнул – и появился на поверхности, крепко держа одной рукой кашляющего и перепуганного Ромку.
И только тут он увидел, как около кругов барахтается ещё кто-то. Этим «кто-то» был Лёша, который прыгнул в воду чуть позже Толика. Правда, в отличие от него, Лёша сиганул в реку прямо в форменной куртке и штанах, и теперь они, намокшие и тяжёлые, безжалостно тащили его вниз.
- Хватайся за круг! За круг!!! – не своим голосом заорал Толик, который сразу понял, что в набухшей одежде Лёша долго на поверхности воды не продержится.
Теплоход, который сначала перешёл на самый малый ход, теперь почти не двигался. На палубе, как это всегда бывает, когда что-то происходит, появился народ. Матросы спешно разматывали лебёдку, чтобы опустить якорь, а Толик, продолжая держать наглотавшегося речной воды Ромку, одной рукой стал подгребать к носу.
- Отойти от якоря! – вдруг раздалось в мегафон. Это старпом, который находился на вахте, увидел опасность, которой подвергался Толик. Тот даже сам не мог понять, зачем поплыл к тяжёлой чёрной цепи. Скорее – чисто механически. Но то, чего Толик испугался, когда Ромка неожиданно исчез из поля зрения, могло действительно привести к беде. Винты, работавшие на самых малых оборотах, всё-таки могли сделать своё чёрное дело и затянуть Толика и Ромку под корабельное днище откуда ни тот, ни другой уже ни за что бы не выбрались.
А с теплохода уже спустили шлюпку, и Толик, обхватив Ромку поудобнее, потихонечку стал двигаться в её сторону. Вот со шлюпки протянулись три пары рук. Вот Ромка уже в безопасности.
- Где же этот опарыш? – со злостью в глазах оглянулся Толик, вспомнив про студента.
Но Лёша, держась за круг, потихонечку греб по направлению к шлюпке. Набрякшая куртка мешала ему, но освободиться от форменной одежды Лёша не решался.
- Да сбрось ты её! – закричал изо всех сил Толик, - не доплывешь же! Но Лёша, продолжая перебирать ногами, медленно, но верно приближался к спасателям.
- Тьфу ты, чёрт упрямый! – выругался Толик, убедившись в том, что Лёше уже ничего не угрожало. Сам он уже цепко держался за борт лодки. Секунда – и он перекатом оказался в ней.
Лёшу затащили на лодку чуть ли не силой. От сильного волнения, он ни за что не хотел отцепляться от оранжевого пластикового круга.
- Да оставь ты его уже! – кричали ему с теплохода.
- Болван тупой! – включился Толик, и, перейдя на командный тон, закричал по привычке: "Круг бросил! Быстро!" И, добавив пару-тройку своих любимых выражений, яростно сверкнул глазами в сторону Лёши.
Тот как-то удивлённо посмотрел на Толика и… отпустил оранжевый пластик.
Стоявшие на палубе туристы зааплодировали, когда увидели, что шлюпка медленно стала подниматься на теплоход. А когда спустившийся сверху старпом, вытащил из лодки Ромку, дружно закричали «Ура!» и захлопали в ладоши ещё сильнее.
- Ну вот, а ты ругала папу за то, что он меня в бассейн водит, - говорил вечером Ромка бабушке, - а я знаешь, как барахтаться сразу начал, чтобы не утонуть?
Накачанная разного рода успокоительными, но – самое главное – проспавшая опасные приключения внука, Ольга Васильевна, держала его за руку и ни за что не хотела отпускать.
Вся операция по спасению Ромки заняла минут двадцать, и по счастью, Ольга Васильевна, ничего этого не видела, а то неизвестно, чем бы вся эта история закончилась.
Когда старпом внёс Ромку на руках в каюту, Ольга Васильевна не сразу поняла, что случилось. А когда ей обо всём рассказали – похолодела и чуть не лишилась чувств. Вид сильно напуганного, но живого и невредимого Ромки вернул её сознание в норму. Правда, без посещения фельдшера из мед.пункта дело не обошлось.
- Можно? – и в дверь кто-то аккуратно постучался.
Ольга Васильевна накинула на плечи лёгкий платок, ещё сильнее прижала к себе Ромку и негромко произнесла:
- Заходите, пожалуйста!
В каюту, переминаясь и подталкивая друг друга, вошли Толик с Лёшей.
- Лёша! – рванулся Ромка к матросу. Несмотря на то, что основную часть работы по спасению мальчика проделал совсем не Лёша, Ромка почему-то внутренне тянулся именно к нему.
- Спасители вы наши дорогие! – распахнула руки Ольга Васильевна, вставая со своего места и усаживая Ромку около окна.
- Да ладно Вам, - покраснел Толик, - какие мы спасители!
- Этот… - и он на секунду задержал речь, но, не решившись ругаться при даме, которая явно годилась ему в матери, продолжил: вообще непонятно, зачем в воду полез.
- Как зачем? – удивлённо произнёс Лёша, - как увидел малого – и он кивнул на продолжавшего чинно сидеть Ромку – так и понял, что спасать его надо.
- А пришлось тебя спасать, болван ты этакий, - засмеялся Толик. – Это каким же дурнем надо быть, чтобы прыгать в воду в брюках, да ещё и в куртке?
- Чему вас там только в вашем училище учат? – продолжал недоумевать он.
- Да… - замялся Лёша, но продолжить не успел. В дверь постучали снова.
В этот раз на пороге оказался усатый господин, который, самодовольно улыбаясь, посмотрел на собравшихся в каюте матросов. В этот раз он был одет в чёрные брюки и кремовую рубашку, которая совершенно не шла ему.
- Поздравляю. Поздравляю! – просиял он, подавая руку Ольге Васильевне, - от всей души поздравляю.
- Спасибо, - серьёзно ответил ему вместо
Талант...
