Смеясь гебефренически в ладонь
И взглядом хитрым брызгая в углы,
Просовываю медленно в огонь
Я кончик садистической иглы.
Пока горит недолгая свеча,
Я ради наведённой чистоты,
Держа миры на худеньких плечах,
Болтливым куклам зашиваю рты.
И, чтоб из намертво зашитых ртов
Не рвался скорбно-недовольный стон,
Запру непримиримых брехунов
В могильных казематах под замком.
Другие куклы в сомкнутых рядах,
В блаженстве рвя прикормленные рты,
Меня в цветастых ринутся стихах
Синхронно восхвалять до хрипоты.
И должен я с рассвета дотемна
В каморке вечно что-то мастерить,
Ведь кукольная преданность сильна,
Пока прочна невидимая нить.
Постиг я в тяжести десятков лет:
Нельзя во всём довериться игле...
И, крася кукол в травянистый цвет,
Им рою норки в глинистой земле.
Закрыть не смея блёклые глаза,
Уже не веря в праведных богов,
Они глядят в немые небеса
В надежде не увидеть ничего.
Свобода – это вовремя молчать!
И этот дар я рад преподносить,
Пока горит недолгая свеча,
Пока прочна невидимая нить…
Но всё же хлопотливая душа
Лелеет втайне сладкие мечты,
В которых куклы сами не спеша
Себе с улыбкой зашивают рты.
|
На каждый роток не накинешь платок. Никуда нам не деться от брехливых кукол. Другое дело слушать их или нет 
