Очень приятный альбом
Приятно послушаю потом,
Потом смысла может наберётся,
Наберётся-наскребётся
Холодильной камерой, крошечным визгом
Прохохочет милый стручок бобовый,
Как боевой патрон в непоседной обойме
Разрывает изнутри и вовнутрь тысячи стальных кусков
Рванной, словно мокрая тряпка, наждачной бумаги.
Кишка тонка, да нитка лижет пораскинувший карман
Во все стороны, на долгие времена, останется
Кармашек жёлтеньким буклетом, который выдан
На имя любимого вождя – Владимира Ильича.
Неровно дышит свидетель Иеговых на обычный монастырь
«Храм храму - рознь, бог богу – смерть» - свидетель проговорит.
На удачу шапку брошу под проезжавший мимо лошадиный табун
Шапка наполовину сложится, как чья-то пустотелая голова,
Крови лишь меньше будет, да позже всё равно в земле окажемся
Каплями неразвёрнутой, слипшейся от преждевременной кончины, черты.
Шабаш развёрнут на поляне полной ежевики и земляники, вкусно будет
Последнему царьку, оголодавшему в темнице сырой, которую сам же и воздвиг
Своими голыми до тесноты пальцами, своими ногтями, брошенными на смятение чертям.
Крошенный асфальт, разбитый фонарь всё еле дышавший чистым воздухом наконец
Затух у дома, после же непродолжительного затишья столб и вовсе упал столь драматично
На ранее изложенный дом, что, как будто, карточное строение в грязи из собственных досок увяз.
Скотине выходить из загона запретили, теперь им, сдобным, мух гоняй, да отдавай им урожай,
Крох в доме на деток не хватает, собачьи кости сынишка старший обглодает, весело в роду Бывает, когда труп соседа остывает. Смешно Вам, добрые газеты, писать о разъярённою толпе,
Стоявших мирным строем за брусчаткой, на войне? Пишите-пишите, никто Вас, сударь, прогонять
Не будет, даже больше Вам скажу, что газеты мы поощряем заслуженным червонцем, который преподобно нашему Царю, позволит стать суженым с оконцем, в брачный же сезон, унесёт Вас, друже, в унисон.
Не сбавляйте обороты, наворачивайте государству всё выше планы, больше гор
Могучей страны, выше облаков великой земли, дальше звёзд великого млечного пути, пока замысел не перешёл в вымысел, пока здравие не ушло в упокой, пока стакан на половину полон, а не на розочку разбит. Крошечен вопрос – велик ответ: «кому, куда, зачем – убит?», «как, почему, на кой – рычит?»
|
