Сидит она в парке. В старой одежде.
С ней двое детей, бесконечные ссоры,
А третий в пыли рисует узоры.
Заметила рядом любимого прежде.
Как поздно для вида её напускного,
Кивок безучастный.
"Сюрприз, но как славно",
С макушки его поднимается плавно
облачко-мысль: "Всё милостью Бога!"
Стояли на зыбком свету, вспоминая
детей имена и их даты рожденья. "Как мило
услышать их гомон, для них и живем",
сказала с прощальной улыбкой, кивая.
Кормя малыша, глядя в землю уныло,
поделится с ветром: " Меня съели живьём"
|
