Моя обитель так тесна, что некуда девать мои стихи и песни, мил
Мне лунный яркий свет: ночами озаряет мебель и мою постель.
Камин обогревает комнату, в него я вечером дровишки положил,
В светильнике застыло масло, огонёк погас, фитиль давно истлел.
А за окном на ветке сливы ворон каркает. А есть ли у него гнездо?
В саду моём уж сливы зацвели, мы угощаться скоро будем посему.
Луна взошла, и бабочки летят навстречу ей крылатою звездой,
Полянка, вся в цветах, встречает солнце радостно, спеша к нему.
Я был пленён светилом ночи, но меня стихи освободили от оков,
Свидетельницей плена тучка малая была, потом под утро струйно
Она на землю слёзы крупные лила под ветром и теченьем слов,
Когда он бушевал между ветвей деревьев стройных леса буйно.
Что ощутил при этом я, поймёт лишь тот, кто в диком поле ночевал,
А ураган сильнее становился и листву срывал, бамбук невинный.
Под этот вихрь заснул я крепко в комнате и, сон увидев, распевал:
Как жадно бабочка с цветков нектар пила в осенний вечер длинный.
Лягушку видел на пруду, она в воде плескалась. Где же мой бокал?
Проснулся, вспомнил о любимой, я её сейчас бы приголубил, поласкал. |