Алексей написал песню, которая, надеемся, тебе понравилась.
Я в отличие от него песен писать не умею, поэтому очень долго размышляла, что же такое придумать, чтобы тебя это порадовало... Обычные поздравления? Так их и так будет много. Пожелания? Так их будет ещё больше.
И так я прикидывала, и этак, а потом решила: напишу-ка я рассказ. Даже не рассказ, а историю. В которой что-то будет правдой, что-то - вымыслом. Но без фантазии нельзя. Потому что любой пишущий человек - это же сочинитель. А как сочинять и не призвать на помощь фантазию? Никуда без неё. Без фантазии без воображения что-то написать не получится
Итак...
Я в отличие от него песен писать не умею, поэтому очень долго размышляла, что же такое придумать, чтобы тебя это порадовало... Обычные поздравления? Так их и так будет много. Пожелания? Так их будет ещё больше.
И так я прикидывала, и этак, а потом решила: напишу-ка я рассказ. Даже не рассказ, а историю. В которой что-то будет правдой, что-то - вымыслом. Но без фантазии нельзя. Потому что любой пишущий человек - это же сочинитель. А как сочинять и не призвать на помощь фантазию? Никуда без неё. Без фантазии без воображения что-то написать не получится
Итак...
Лина смотрела в окно и кусала кончик карандаша. Письменного стола у неё не было. Его заменял старинный, XIX века, стол на полурезных ножках, сделанный когда-то мастером-краснодеревщиком. Во времена своей молодости, этот стол накрывался зеленым сукном, на него ставили подсвечник с тремя свечами, и домочадцы, сидя вокруг стола на креслах с обитыми светлокоричневым бархатом подлокотниками, разыгрывали партию-другую в «пулечку», как иногда любовно называли игру в преферанс.
… Давно уже нет ни сукна, ни подсвечника. Да и в преферанс играть некому. Один только стол остался, который служил теперь Лине подобием письменного. Она ещё раз посмотрела на лист бумаги и вздохнула. На листке, как и час назад, красовалась одна-единственная фраза: «С Днём Рождения, Ляман!»
Как она ни пыталась найти нужные слова, они будто попрятались. Как кузнечики в высокой зелёной траве. Вроде только были здесь, а - раз - и нет их! Вообще, словом Лина владела довольно вполне даже сносно, но как только дело доходило до поздравлений, голова, по её собственному уразумению, превращалась в пустой жбан, а лицо автоматически становилось напряженно-печальным, к которому добавлялся налёт безысходности.
Ну, не умела Лина писать поздравлений! «Как только народ ещё стихи слагает… - думалось ей, - и ведь как гладко у некоторых получается!»
Сама она стихи писала крайне редко, да и то во времена далекой юности. Сейчас она тоже иногда что-то пробовала сочинять, рифмуя слова, но эти попытки ничем сверх-оригинальным не заканчивались. Ритм сбивался, количество слогов в строфах норовило перешагнуть нужное количество, гласные то и дело пытались «примерить» на себя ударение, которое им совершенно не принадлежало. В общем – хоть плачь! – а стихи выходили далёкими от истинного искусства.
— Ты на слоги, на слоги смотри! — нет-нет, да и говорил ей Алексей, который с римфами был в очень даже больших ладах. — И запомни, что способов построения стихотворений всего-то три: тонический, силлабический и силлабо-тонический. Всё от чередования ударных и безударных слогов зависит.
— Запомни, что их всего три... — улыбалась про себя Лина. (Больше остальных ей нравилось слово "всего"). - Да мне и одного не осилить!
В этот раз попытки написать стихи снова окончились тем, что ударение начало "гулять" а рифмы не клеились. В конце концов они разбежались, не желая подстраиваться друг под дружку. Помучившись с полчаса, Лина бросила очередную затею и огорченно подумала: «Какой из меня стихотворец! Смех один»...
Правда, Алексей и тут её выручил. Выручил в очередной раз, вот что значит - верные друзья! Увидев, что Лина совсем загрустила, взял инициативу в свои руки.
— Сейчас, сейчас, погоди, — с серьезным видом сказал он. — Не надо падать духом. Ну-ка, ну-ка, что там Ляман любит? Какие у неё в последнее время случились приятные события? Ты ведь больше остальных про неё можешь рассказать. Давай, делись информацией!
Окончательно сбитая с толку Лина что-то пробормотала, что никакой особенной информации у неё и нет. Так, два слова разве что, но Алексей даже за два слова сумел зацепиться.
— Пиши! — закричал он в трубку через полчаса.
— Что писать? — не поняла Лина.
— Господи, да что же я такого непонятного говорю? — взмолился Алексей. - Стихи пиши! Я тебе сейчас продиктую. Да бери же уже карандаш! Мне вообще-то на работу ещё желательно успеть!
Ничего не понимающая Лина взяла карандаш и не успела записать первые строчки - как настроение у неё медленно, но верно начало подниматься. Кажется, у Алексея получилось то, что никак не давалось ей.
… Давно уже нет ни сукна, ни подсвечника. Да и в преферанс играть некому. Один только стол остался, который служил теперь Лине подобием письменного. Она ещё раз посмотрела на лист бумаги и вздохнула. На листке, как и час назад, красовалась одна-единственная фраза: «С Днём Рождения, Ляман!»
Как она ни пыталась найти нужные слова, они будто попрятались. Как кузнечики в высокой зелёной траве. Вроде только были здесь, а - раз - и нет их! Вообще, словом Лина владела довольно вполне даже сносно, но как только дело доходило до поздравлений, голова, по её собственному уразумению, превращалась в пустой жбан, а лицо автоматически становилось напряженно-печальным, к которому добавлялся налёт безысходности.
Ну, не умела Лина писать поздравлений! «Как только народ ещё стихи слагает… - думалось ей, - и ведь как гладко у некоторых получается!»
Сама она стихи писала крайне редко, да и то во времена далекой юности. Сейчас она тоже иногда что-то пробовала сочинять, рифмуя слова, но эти попытки ничем сверх-оригинальным не заканчивались. Ритм сбивался, количество слогов в строфах норовило перешагнуть нужное количество, гласные то и дело пытались «примерить» на себя ударение, которое им совершенно не принадлежало. В общем – хоть плачь! – а стихи выходили далёкими от истинного искусства.
— Ты на слоги, на слоги смотри! — нет-нет, да и говорил ей Алексей, который с римфами был в очень даже больших ладах. — И запомни, что способов построения стихотворений всего-то три: тонический, силлабический и силлабо-тонический. Всё от чередования ударных и безударных слогов зависит.
— Запомни, что их всего три... — улыбалась про себя Лина. (Больше остальных ей нравилось слово "всего"). - Да мне и одного не осилить!
В этот раз попытки написать стихи снова окончились тем, что ударение начало "гулять" а рифмы не клеились. В конце концов они разбежались, не желая подстраиваться друг под дружку. Помучившись с полчаса, Лина бросила очередную затею и огорченно подумала: «Какой из меня стихотворец! Смех один»...
Правда, Алексей и тут её выручил. Выручил в очередной раз, вот что значит - верные друзья! Увидев, что Лина совсем загрустила, взял инициативу в свои руки.
— Сейчас, сейчас, погоди, — с серьезным видом сказал он. — Не надо падать духом. Ну-ка, ну-ка, что там Ляман любит? Какие у неё в последнее время случились приятные события? Ты ведь больше остальных про неё можешь рассказать. Давай, делись информацией!
Окончательно сбитая с толку Лина что-то пробормотала, что никакой особенной информации у неё и нет. Так, два слова разве что, но Алексей даже за два слова сумел зацепиться.
— Пиши! — закричал он в трубку через полчаса.
— Что писать? — не поняла Лина.
— Господи, да что же я такого непонятного говорю? — взмолился Алексей. - Стихи пиши! Я тебе сейчас продиктую. Да бери же уже карандаш! Мне вообще-то на работу ещё желательно успеть!
Ничего не понимающая Лина взяла карандаш и не успела записать первые строчки - как настроение у неё медленно, но верно начало подниматься. Кажется, у Алексея получилось то, что никак не давалось ей.
А Лёша всё диктовал и диктовал...
У Царицы День рожденья! Да, о львице речь идёт
Самой главной в ойкумене, раз настал её черед.
Мы спешим её поздравить, что для нас, конечно, честь!
Не найти на нас управы, все пытаются пролезть!
Что блестящий литератор именинница - то факт!
Это знает даже трактор, пусть он в ямбах не мастак.
Говорят, что как подруга - замечательна весьма.
Если другу будет туго. Коль проблемы. Иль зима.
________________________________________
Главный яхонт ей в корону принесла родная дочь:
Красным быть идёт диплому! К днюхе мамы приурочь!
Это - лучший из подарков. Это - доблестный презент!
Впредь держать такую марку! Не вылазить из газет.
________________________________________
По закону, так как львица, прайдом властвует Ляман.
Лишь почтеннейшие лица! Тут безлапотных нема.
Лобик - нежный и певучий - августейший фаворит.
Распрелестнейший голубчик - из любви хозяйки свит.
Винни-Пуха вроде - Бродя: толстый и пушистый кот.
Рыжей огненной породы. Никакой не терракот!
Третья - "гопница" Зефира. Чисто мадемуазель.
Глазки - яркие сапфиры... Или изумрудов трель?
Знаю только, что трехцветна, утонченна и умна.
Правда, дамой быть безвредно, если дама ты одна.
_________________________________________
Что ещё сказать такого, чтобы к месту, чтобы впрок?
А не слишком ль я раскован? Накатал с избытком строк?
Коль оказия случится, то просили намекнуть,
Про достойнейшие лица, про приятный в гору путь.
Что совьется непреименно, так как там их очень ждут?
Разве им найти замену? Разве щебень - изумруд?
И ещё раз - с ДНЁМ РОЖДЕНЬЯ! - драгоценная Ляман.
Моря счастья. Горы денег. И работ - тома. Тома!
Самой главной в ойкумене, раз настал её черед.
Мы спешим её поздравить, что для нас, конечно, честь!
Не найти на нас управы, все пытаются пролезть!
Что блестящий литератор именинница - то факт!
Это знает даже трактор, пусть он в ямбах не мастак.
Говорят, что как подруга - замечательна весьма.
Если другу будет туго. Коль проблемы. Иль зима.
________________________________________
Главный яхонт ей в корону принесла родная дочь:
Красным быть идёт диплому! К днюхе мамы приурочь!
Это - лучший из подарков. Это - доблестный презент!
Впредь держать такую марку! Не вылазить из газет.
________________________________________
По закону, так как львица, прайдом властвует Ляман.
Лишь почтеннейшие лица! Тут безлапотных нема.
Лобик - нежный и певучий - августейший фаворит.
Распрелестнейший голубчик - из любви хозяйки свит.
Винни-Пуха вроде - Бродя: толстый и пушистый кот.
Рыжей огненной породы. Никакой не терракот!
Третья - "гопница" Зефира. Чисто мадемуазель.
Глазки - яркие сапфиры... Или изумрудов трель?
Знаю только, что трехцветна, утонченна и умна.
Правда, дамой быть безвредно, если дама ты одна.
_________________________________________
Что ещё сказать такого, чтобы к месту, чтобы впрок?
А не слишком ль я раскован? Накатал с избытком строк?
Коль оказия случится, то просили намекнуть,
Про достойнейшие лица, про приятный в гору путь.
Что совьется непреименно, так как там их очень ждут?
Разве им найти замену? Разве щебень - изумруд?
И ещё раз - с ДНЁМ РОЖДЕНЬЯ! - драгоценная Ляман.
Моря счастья. Горы денег. И работ - тома. Тома!
***
На дворе был 1969 год.
Именно в тот год, летом, тогда ещё в одной стране, называемой Советским Союзом, родились две девочки. Родились с разницей в полтора месяца.
В конце июня Её Величество Жизнь взяла в руки волшебные ходики и велела придворному Звездочёту, отвечающему за подсчёт времени, запустить их. И они начали отсчёт, остукивая всем известное «тик-так».
Спустя сорок четыре дня, а именно - шестого августа - Звездочёт повторно был вызван в апартаменты Жизни, и она протянула ему вторые ходики, приказав запустить и их. Звездочёт исполнил повеление и, прислушавшись к ходу обоих часов, удивился, ибо никогда ему, часовых дел Мастеру Вселенной, не приходилось видеть такого, чтобы часы стали отбивать время такт-в-такт. «Чуднó, однако, - водил Звездочёт карандашом по затылку, поглядывая то на одни, то на другие ходики, - механизмы совершенно разные, гирьки на маятниках разные, да и сами маятники отличаются друг от друга. А поди же ты – идут, словно заведенные!»
— Впрочем, что это я! — тут же спохватывался он и поправлял синий с золотыми звёздочками колпак, рассматривая небо в большой вселенский телескоп, — они же и есть заведенные. С разницей в сорок четыре дня заведенные, а – ведь надо же такому случиться! – идут, словно часовые механизмы обоих в один миг запущены были, и ведь ни отстать, ни обогнать друг друга не пытаются. Вот дела-а-а…
Добродушный Хранитель Времени и не подозревал, что, что в тот момент, когда он запустил вторые ходики, старик Двадцатый Век, перебирая в кладовой исторические события, громко чихнул.
— Ну, на счастье! — пробормотал он.
Никто и не заметил, как маятник первых ходиков на секундочку замер от чиха Века - и стал биться вровень со вторым, очень похожим на него таким же собратом.
Но что такое секундочка у Времени? Да, вроде бы, ничего. Но тогда она сыграла очень значительную роль.
***
А время – «тик» да «так» шло себе неторопливо, вращая Земной шар своей равномерной поступью. Свидетелем многих событий довелось ему быть. Всякие были это события: когда хорошие, когда не очень – да что поделать! Её Величество Жизнь то балы устраивает, то в грусти пребывает – вот на всех остальных эти перемены настроения и сказываются.
Девочки давно уже выросли, и жизненные пути у них были совершенно разными. Так бы и тянулись эти дороги, не зная и не ведая друг о друге, если бы не пришла в голову одной из Богинь Искусства по имени Литература странная на первый взгляд идея. Сидела как-то раз Литература на Облаке Желаний и, поглядывая вниз, увидела, что две дороги, разделенные морем, идут параллельно. Идут себе вперед – и друг о друге ничего не ведают.
— Непорядок! — задумалась Литература. — Как это так? Дороги похожие, вон сколько книг по их краям разложено, потрепанных и не очень, журналов тоже, газет, сборников да альманахов различных – не счесть!
И она своей всесильной рукой произвела небольшие изменения. Сделала так, чтобы дороги не просто перешагнули через море – а чтобы пошли они близко-близко друг у другу. Словно две подружки.
В этот же самый момент незримые ходики, запущенные когда-то Звездочетом, засмеялись и протянув друг другу руки, крепко пожали их.
— Вот мы и встретились, — сказали они. — Спасибо Волшебной фее по имени Литература.
«Ну так», — подумала в этот же миг Литература, до ушей которой донеслись эти слова. — «На то я и Волшебница сказаний да легенд разных. Почему бы мне не превратить две дороги в двух подруг, если я так решила?»
И, довольная, она помахала рукой ходикам (в отличие от других, она-то их прекрасно видела!).
«Пусть эти две дороги отныне идут рядом», — продолжала она, раскачиваясь на волшебных качелях, которые ей подарили сестры-двойняшки Филология и Лингвистика. — «Жаль, не посетила меня эта мысль раньше...»
***
… Лина посмотрела на абажур лампы и стала писать дальше:
«А пожелать я хочу тебе, Лямашенька, счастья в немерянном количестве. И чтобы было оно таким, какого ни у кого другого больше нет. А ещё – здоровья и долгих лет жизни, которых слишком много никогда не бывает. А ещё – друзей верных. Таких, чтобы понимали тебя с полуслова... С полумысли», — улыбнулась про себя Лина, вспоминая, как бабушка когда-то рассказывала о том, как она не успевала что-то подумать, а дед уже исполнял. "Мысли мои в голове читал, - смеялась добрая женщина, - не иначе!"
«Какая разница, кто тебя понимает – твоя вторая половинка или друзья, или дети, главное – чтобы понимали!» — подумала Лина и дописала: «А ещё, чтобы Вдохновение и Муза тебя по очереди в голову твою светлую целовали и помогали рождаться предложениям, строчкам, рассказам…»
Она посмотрела в окно. Правдой это было или нет, но показалось Лине, что по небу ходит странный седой человек в колпаке со звездами и при этом командует настоящим звёздочкам встать прямо и строго на свои места. Когда она ещё через минуту посмотрела на