Анализ стихотворения "Ворон" Эдгара По

произведений заимствовали иностранное слово целиком, как тот же Зенкевич, но от этого создавался комичный эффект.

Стоит сказать, что у Эдгара По были и свои источники вдохновения. Так, Ворон – это аллюзия на Грипа из романа Чарльза Диккенса «Барнаби Радж». Мимолётное сходство двух произведений заключается не только в наличии двух птиц, но и в одной из сцен, где персонаж Барнаби, как и лирический герой в начале поэмы, слышит странный стук в дверь и в окно в конце пятой главы. Ворон по имени Грип существовал и в реальности. Чарльз Диккенс держал у себя дома аж трёх птиц, однако популярным стал лишь один из них. После смерти из ворона Грипа таксидермист изготовил чучело, которое по сей день хранится в Библиотеке Филадельфии. Отличие было в том, что диккенсовский ворон в романе мог произносить много слов и был исключительно комедийной составляющей повествования, тогда как в своей рецензии на произведение в журнале «Graham's Magazine» Эдгар По отметил, что ворон должен был послужить в романе более серьёзной, символической и пророческой цели.



Сходство не осталось незамеченным: Джеймс Рассел Лоуэлл в своей книге "Басня для критиков" написал стих: "Вот идет По со своим вороном, как Барнаби Радж / Три пятых его гениальности и две пятых чистой выдумки". Также замечалось сходство Эдгара По и с менее известным стихотворением на английском языке под названием «Птица мечты» (англ. “The Bird of the Dream”). Примечательно, что в нём лирический герой тоскует по возлюбленной Клэр, слыша пение какой-то птицы и обращаясь непосредственно к ней: «Милая птица из царствия света! О, приди снова сегодня вечером, верни мне снова это глубокое страстное напряжение! Это говорит мне о том, что ты видела и любила мою КЛЭР!». Это, в свою очередь, вызвало ажиотаж в СМИ и обвинения Эдгара По в плагиате, ведь оба стихотворения были написаны почти что в одно время – в 1840-х годах! Надобно сказать, что "Ворон" Эдгара По оказал влияние на многие современные произведения, в том числе на "Лолиту" Владимира Набокова в 1955 году, "Птицу-еврея" Бернарда Маламуда в 1963 году и "Попугая, который встретил папу" Рэя Брэдбери в 1976 году. Процесс, с помощью которого Эдгар По написал "Ворона", повлиял на ряд французских авторов и композиторов, такие как Шарль Бодлер и Морис Равель. На самого Эдгара По несколько раз ссылались в своих произведениях другие авторы.

Со временем образ лирического героя в сознании читателя резко изменился. Под «причудливыми томами забытых и запретных знаний» стал подразумеваться оккультизм, наряду с философскими увлечениями Лигейи и Мореллы (одна изучала метафизику, вторая – теорию идентичности личности Шеллинга после смерти). Масло в огонь подлил эпизод, где лирический герой делает паузу, чтобы сообщить читателю, что действие сюжета происходило в «мрачный» декабрь, когда «умирающие» угли костра отбрасывали на пол призраки, подобные теням». Судя по убранству комнаты и лексикону персонажа, в воображении предстал эдакий чопорный англичанин. А в Англии декабрь традиционно связан с силами тьмы, даже Рождество отмечается не как у христиан и американцев – с молитвами и весельем, а связано также и с трауром. 25 декабря принято поминать усопших, люди также верили в истории о призраках. И именно призрак своей возлюбленной Ленор узрел в своих фантазиях лирический герой «Ворона». Это обстоятельство, кстати, и сближает его с Эбенезером Скруджем - персонажем «Рождественской истории» Чарльза Диккенса. Далее, частые упоминания Сатаны в адрес Ворона лирическим героем, общая атмосфера ужаса и мистики в поэме породила в умах читателей совсем иную картину произошедшего: теперь уже не молодой студент философствует о смерти и скорбит по умершей, а восседает в кресле какой-то старый маг, что в принципе абсурдно. Но наивысшей степенью абсурдности ситуации многие видели в самом процессе беседы персонажа с птицей. Пожалуй, именно столь буквальное восприятие стихотворения, принёсшего Эдгару По всемирную славу, послужило появлению различных экранизаций и пародий на «Ворона». Но их мы обсудим в другой раз.