Итак, театрально-абсурдное
Интересно, почему Автор обратился к такой теме, как "Театр теней"?
Согласитесь, сознание рисует нечто загадочное, восхитительное, пугающее и завораживающее.
Но здесь всё более обыкновенно. Или необыкновенно - смотря с какой стороны на дело взглянуть. Обыкновенно - потому что получился просто набор небылиц, который разыгрывают зверушки, а жанр небылиц и докучных сказок - излюбленный обычно в народном творчестве. Правда, повороты сюжета могли бы быть позаковыристее, но - это уже на продвинутую публику. Ничем не хуже, чем в мультфильме Армянской ССР "Кто расскажет небылицу?" (помните подборку мультиков в постановке "Арменфильм", оригинальных в своей стилистике и очень поучительных?). Вспоминается также сказка "Гусь-гусь, приклеюсь, как возьмусь", с помощью которой смешили царевну Несмеяну в книге "Тим Талер, или Проданный смех". Спойлер - насмешили. Насмешили ли здесь?
Как ни странно, но необычно стихотворение тем же, чем и обыкновенно - своим невероятным, совершенно ничем не объяснимым сюжетом.
Ритмический рисунок я не буду комментировать - он полностью отвечает заявленной идее произведения, а значит, уместен, звонок, звучен, такое "стихотворение-кричалка", притом с парной рифмовкой и целой кучей неточных рифм.
Перейдём к содержанию
Шагом несмелым, по потолку
Чёрные гуси неспешно идут.
А на гусей лает злая собака,
Затеять готовая с ними драку.
(ну, пока всё жизненно, ничего невероятного здесь не происходит, жанровая картинка из сельской жизни. "Идут" и "потолку" - немножко натянутая рифма, но в целом - ничего! "Ана гусей лает злая собака" - ритм переваливается с боку на бок, аки эти гуси. Вот и союз с предлогом в третьей строчке сливаются при декламации в "ана")
Бежит за гусями,
Но старый козёл,
Тряся бородою,
Сбивает её.
(вообще-то рифмовка двустишиями в поэтической среде особенно изысканной не считается - я видела несколько выдающихся экземпляров, но там на общее впечатление работала не столько ритмическая, сколько образная и поэтическая часть. Здесь с точки зрения образности всё предельно просто. А вот двустишия, которые, повторюсь, и раньше-то изысками не выглядели, вдруг меняются на чередование рифм, причём рифмуется только 2 и 4 строки, а 1 и 3 "гуляют". Пара, которая должна быть рифмой - "гусями" и "бородою" - оставлена Автором на произвол судьбы. Вторая пара - "козёл" и "её" - ну, скажем так, слишком приблизительна, чтобы быть рифмой)
Бегут от собаки,
Встречают корову.
Она уступает
Гусям двум дорогу.
(казалось бы, зачем придираться, надо ли это, но я споткнулась на "двух" гусях. Во-первых, избыточно как-то ещё раз пояснять, что их двое. Хотя, впрочем, может быть, и надо было - мало ли, собака съест или козёл собьёт... А так - живы и бегут. А во-вторых, ритмический сбой, хотя, как я уже говорила, ритм здесь - понятие весьма условное. Однако он есть, но такой вот "гусиный спотыкач" нарушает выверенный народный стиль)
Кстати, тут завязывается драматическая коллизия. Напомним, что в предыдущих строках старый козёл сбил собаку, которая погналась за гусями. Поскольку за четыре строки публика наверняка о гусях ещё не успела позабыть, Автор решил их не называть. "Бегут от собаки" - этого вполне достаточно, чтобы наблюдательный читатель догадался: это гуси бегут. Их в стихотворении двое, а вот собак и козлов, а теперь вот ещё и коров - по одному экземпляру.
Но падают гуси
В кротовью нору...
Яйцо видят там,
А в яйце - кенгуру.
(и тут начинаются какие-то "Роковые яйца". Точнее, одно, в нём кенгуру, но оно почему-то у крота в норе. Наверное, гуси были очень худенькими и плохо питались, или, наоборот, был очень крупный крот, он питался хорошо на хозяйском огороде, поэтому два гуся, последовательно или вместе, но в кротовью нору втиснулись. Однако есть небольшая радость: мы наконец-то видим точную рифму "нору" - "кенгуру")
Часами и сутками напролёт
Оно печальную песню поёт:
"Ах, нет, для чего, почему и зачем,
Томилось я в этом
Дурацком яйце!
(...)
Может быть, я бы спокойнее жило,
Печали и горя не знаючи...
Если б меня скорлупа не сгубила,
Жило б я себе припеваючи!"
(простите, а "оно" - это кто? Под "оно" здесь подходит только яйцо. Нет, я понимаю - в сундуке заяц, в зайце утка, в утке - яйцо, а в нём - игла. Но здесь получается - "яйцо" томилось "в яйце". Поскольку кенгуру, увы - мужского рода: "существительное, одушевлённое, мужской род, несклоняемое". Поэтому трудно догадаться, что здесь хотел сказать Автор: перепутал род? Такое бывает. Однако, судя по тому, что "оно" ещё и распевает песни, оно - это всё-таки кенгуру. Поэтому нельзя терять оптимизм. Автор разберётся с мужским и средним родом, но главное, что "оно" ещё достаточно живо, чтобы распевать песни. Стало быть, ещё трепыхается. И, уже вдогон: а откуда гуси узнали, что "сутками", если сидели там всего ничего? Эмпирическим путём, или рассказал кто?)
При этом Автор снова вернулся к парной рифмовке и стал допускать неточные рифмы "яйце" и "зачем". А также грамматические: "жило" - "сгубила" и "знаючи" - "припеваючи". Такой вот народный вариант деепричастий. Порадовала только рифма "поёт" - "напролёт", вот искренне порадовала!
"Не огорчайся!
Бежим с нами вместе,
А то нам вдвоём
Как-то неинтересно!"-
Сказали так гуси, и с кенгуру
Спрятались в тёмную лисью нору...
(да, мои наихудшие подтвердились: "оно" на самом деле - "он". Порадовала также логика повествования, точнее, её абсурдность. Предложить томящемуся в яйце кенгуру, который только что жаловался на скорлупу, "бежать с ними вместе", могли только гуси. Но как они из кротовьей норы так быстро попали в лисью? Пошли по "лесному метрополитену" без карты, или у крота и лисы был какой-то свой общий тус, и они дружили домами, точнее, норами? Ну ведь ходил же крот к мыши в гости в сказке "Дюймовочка"! Да что ж мы, дурнее датчан, что ли, как говорил один юморист)
Глупые гуси попали к лисе!
Прошла лишь минута - и нету гусей...
Ни клювов, ни пуха, ни перьев,
Ни лап, ни тем более крыльев..
(...и тут же их жизнь засияла новыми красками... "И сия пучина поглотила ея в один момент" (с). Видно, очень голодная была лиса - двоих за минуту... Ну вот и сказочке конец. Рифма "к лисе" и "гусей" - просто прелесть, а не рифма. А вот рифма "перьев" - "крыльев" - просто ужас. Простите, не удержалась. Поскольку вечер явно перестал быть томным, поскольку главных героев, увы, съели незадолго до финала, позволю себе поругаться ещё и на рифму. И странно, что "крыльев" имеет дополнительный смысл "тем более". Крылья вообще-то едят в последнюю очередь, там кушать почти нечего - одни маховые перья и косточки-хрящики, поэтому "тем более" - это скорее про остальные, более аппетитные части гуся)
Что было в финале - я пересказывать не буду, хватит заниматься спойлерами, а то всё удовольствие от хоррора и триллера Вам распугаю. Да и как можно описать унылой рецензентской прозой, что пришли "чёрные руки" (которые при этом издавали "какие-то звуки") мстить за убитых гусей? Всю предыдущую упомянутую живность, включая крота, который не фигурировал, а лишь номинально присутствовал в качестве владельца норы - они уже тово... Зарезали - с помощью ножа и топора. Да, топором, оказывается, можно резать. И закончилось всё пожеланием ложиться спать, а то уже поздно - 11 ночи, знаете ли...
В общем, все умерли. Я не любитель таких подходов к рецензии, поскольку приводить примеры в назидание не очень люблю, но здесь, учитывая финальное завершение всех этих приключений "Театра теней" - тот факт, что Автор свёл все эти сюжетные повороты к колыбельной и "страшной сказочке, рассказанной на ночь", - хочу предложить читательскому вниманию произведение, которое лично я считаю в этом жанре эталонным. "Колыбельную-страшилку" Дмитрия Кузина можно легко найти через поисковик на Стихи.ру. Мне кажется, если такие вещи делать, то примерно так, как он. Как говорится, исчерпывающе...
Оценка:
5 - за смелость (обратиться к рецензенту - заказать рецензию способен только истинный герой)
5 - переходящий вымпел (знамя, кубок, флажок, приз рецензентских симпатий, плюс в карму) в разных номинациях.
Здесь:
7
- за неожиданные повороты сюжета,
- за попытку меня напугать.
