(рецензия на произведение "Девочка с зелёными глазами". Автор Пермяк).
Интересно, сколько нужно писателю для того, чтобы в рассказе уместилось описание целой жизни? Две страницы? Пять? Десять? Или не хватит даже десяти?
Каждый ответит на этот вопрос по-разному. Рассказ «Девочка с зелёными глазами» невелик по объёму, но в то же время объёмен по содержанию.
«Объём», «содержание», «цель» … Иногда эти пункты и подпункты, по которым пишется рецензия, очень утомляют. Хочется забросить их куда-нибудь в дальний угол и написать безо всякого следования правилам и нормам. Написать так, как подсказывает сердце, без каких-либо законов и канонов.
Чему там ещё полагается следовать, когда пишешь рецензию? Правилам? Отступлю-ка, пожалуй, сегодня от всех этих правил. Речь ведь идёт о любви. Какие тут могут быть правила?..
Я бы, наверное, была не до конца честной, если бы назвала этот рассказ «необычным» или «исключительным». Ничего необычного и исключительного в нём нет. Никаких философских размышлений о любви. Вот то, что история читается очень легко – это правда. Впрочем, истории о любви такими и должны быть. Автору – и в этом, несомненно, есть его заслуга – удаётся сделать так, что всё, что предстаёт перед читательскими глазами – воспринимается с лёгкостью и написано очень хорошим и доступным языком.
Рассказ начинается с того, что в купе входит мужчина и представляется: «Алька». Не Альберт, ни даже просто Алик, а именно Алька. Абзацем раньше читателю удаётся увидеть главного героя словно воочию: это уже немолодой мужчина, с седыми волосами, на носу которого примостились очки. Возраст героя если не почтенный, то в любом случае указывающий на то, что бóльшая часть жизни уже позади. Однако то, как он назвал себя при знакомстве, даёт возможность предположить, что в нём ещё не угас интерес к жизни. Судя по всему, этот человек не только подтянут физически – вроде бы мелочь, но мы видим, что с лёгкостью, не свойственной для его возраста, он запрыгивает (не забирается, кряхтя и вздыхая, а именно запрыгивает) на верхнюю полку.
Каким-то, ему одному известным способом, автор с первых строк убеждает читателей, что шестидесятилетний мужчина молод душой. Явно на заказе чая в красивых ажурных (замечательное сравнение!) подстаканниках дело не закончится. Что-то будет дальше, но вот что?
А дальше главный герой – на протяжении всего рассказа он так и будет Алькой – лёжа на верхней полке в купе, предаётся воспоминаниям. Они всплывают из того периода детства, когда мальчишки и девчонки переходят в подростковый возраст. А что, как ни самая первая, родившаяся в юном сердце любовь, сильнее всего будоражит воображение и мысли?
Впрочем, в тот период жизни для Альки многое было впервые. Первый раз он уехал из дома, первый раз попал из тесной квартиры в шикарный санаторий, первый раз увидел море.
Словно мимоходом, не делая акцента на бытовых подробностях, автор рассказывает, где и как живёт Алька. Как мама – видно, не от хорошей жизни – «выбивает» однокомнатную квартиру, делая упор на слабое здоровье сына. Параллель проведена очень удачно: Алька называет корпус, в котором ему довелось жить всю смену, ярким словом «дворец», и сразу становится понятно, что жизнь не баловала этого мальчика.
Уже став взрослым, Алька остаётся верным своей привычке: уметь замечать и сравнивать. Этому нехитрому занятию научил его отец. Автор не знакомит читателей с отцом мальчика, но, тем не менее, только одна-единственная фраза «Отец приучил сызмальства» моментально располагает к этому человеку. Тот, кто учит ребёнка видеть прекрасное, плохим не может быть по определению.
То, чему отец научил сына с раннего детства, остаётся в душе Альки на всю жизнь. Он не просто вспоминает о том времени, когда, очарованный плеском накатывающих волн, сидел на берегу и любовался ими. Как рассказывает автор, Алька любил вспоминать уральскую тайгу. Но это были не простые воспоминания: Алька то и дело сравнивал покачивающиеся верхушки сосен с морскими волнами. Выходит, школа отца не прошла даром!
А потом… Потом идёт повествование о первой любви. И даже не столько любви, сколько влюбленности. Вроде бы ничего нового в строчках мы не улавливаем. Первая любовь, ещё полудетски-наивная, чистая и невинная, невидимо проникает со строк в сердца читателям. Чувство лёгкой влюблённости постоянно подогревается то голосом, который постоянно слышен где-то рядом, то взглядом больших зелёных глаз, то смехом девочки, которая так понравилась Альке.
И от этого становится светло на душе, и под конец рассказа уже хочется, чтобы повзрослевший и проживший длинную жизнь Алька нашёл ту, кого искал так долго. Чтобы она всё-таки ответила на сообщение в интернете.
Автор очень располагает к себе читателей тем, что просто рассказывает о чувствах тринадцатилетнего подростка, совершенно не пытаясь дать при этом свою оценку. В самом деле, было бы не очень деликатно – влезать в чужую жизнь с нравоучениями и навязыванием собственного мнения. Просто рассказать о ней – другое дело.
Хотелось бы отметить, что автор очень тактичен. Несмотря на то, что его главный герой является, возможно, лицом вымышленным, в повествовании ни разу не делается попытки хоть как-то дать оценку – правильно ли поступает Алька или нет. Это отдаётся на суд читателям.
Что касается лексики – в её употреблении автор достаточно избирателен. Вот мы видим Альку ещё совсем мальчиком. Смех Ивы именно чудесный, а никакой-нибудь ещё. Именно таким может показаться смех девочки, от которой ни на минуту не хочется уходить.
На вопрос, не ушибся ли он, Алька, не желая показать свою слабость, тут же отвечает: «Нисколечко!» Не обычное «нет», не нетерпеливое «да нет же» или что-то в этом роде. Именно нисколечко – слово, которое характерно для детской речи.
Читая описание Ивы, мы словно видим автора среди мальчишек: ведь именно им так приятно слышать звонкий голос симпатичной девочки. А если их при этом ещё и дружески целуют – тут они готовы проиграть не один теннисный турнир. Впрочем, Ива действительно хорошо владеет ракеткой. Поэтому обиды отпадают сами по себе.
Неологизм – «клавотыкал». Ну, очень уместен. Если бы это слово появилось лет двадцать назад, вряд ли кто-то бы понял, о чём идёт речь. А сегодняшний читатель сразу представит себе человека, который рассеянно нажимает на клавиши клавиатуры («клавы», как её принято называть). Он именно тычет, потому что мыслями находится далеко от компьютера.
Как не хочется писать об ошибках, когда читаешь подобные рассказы. По счастью, их немного.
Имена числительные… Вроде бы такие простые и одновременно такие сложные. О них «спотыкаются» достаточно часто. Как бы ни хотелось выразить слово с помощью цифр, лучше этого не делать. В художественном тексте, конечно, иногда допускается писать имена числительные цифрами, но только тогда, когда мы говорим о датах. Нет, можно, конечно написать: «В одна тысяча девятьсот девяносто девятом году». Но уж очень хлопотно. Хлопотно и длинно. Да и зачем, если правила разрешают написать просто: в 1999 году. То же самое происходит тогда, когда обозначается век. Римские цифры в этом случае – лучшие наши помощники. В XX веке. И всё!
А вот если речь идёт о возрасте, цифры будут неуместны. «На вид ему было шестьдесят с «хвостиком» лет». У возраста не может быть хвоста, поэтому «хвост» смело берём в кавычки. Слово «лет» в данном предложении лучше опустить. Зачем перегружать предложение? И так понятно, что речь идёт о возрасте.
То же самое, когда говорится о юбилее, на который ехал Алька. Он ехал не «60-летний юбилей», а на «шестидесятилетие своей сестры».
На основании вышеизложенного…- эх, ну никак не удаётся обойти стандартные фразы.
Итак, на основании вышеизложенного считаю, что рассказ «Девочка с зелёными глазами» заслуживает высокой оценки.
Ссылка на произведение: https://fabulae.ru/prose_b.php?id=107285
