стоял режущий свист. Глаза залепила красная пелена, но я увидела летевшую сверху фуру. Что было сил, я наотмашь пустила энергетический удар, отбивший ее и заставивший улететь дальше, не придавив меня. Моя сила вернулась ко мне.
Тут я почувствовала острую боль в боку, что не давала сделать вдох. Кровь хлынула в рот, я попыталась встать, но поскальзывалась на мокрой и скользкой от моей собственной крови траве. Потом, я потеряла сознание.
Ледяная рука коснулась моей щеки, знакомый голос заставил меня сделать усилие и посмотреть на Альфреда: - Рита, очнись. – Он словно светился, - очнись, - четко видны карие глаза, - очнись!
Я открыла глаза, уже в реальности и, застонав от увиденного, грозно зарычала, давясь кровью, сожгла падальщика, надеявшегося мною поживиться. Пошевелиться я не могла, было больно, невыносимо. Судя по солнцу, было уже далеко за полдень. Я здесь так долго? И еще жива?.. огляделась, насколько было возможно: черная слипшаяся трава, кусок искореженного металла. Что с остальными? Я не могла нормально дышать, так как не давала это делать ужасная боль, пульсирующая от ребра правого бока.
Я замерла, услышав приглушенное пение на непонятном языке, причем, совершенно рядом.
«Помогите» - мысленно взмолилась я. На секунду, пение прервалась, потом вновь возобновилось. Превозмогая боль, я перевернулась на спину настолько быстро, насколько было возможно, и повернула голову в сторону: перед моим лицом, на траве сидело странное маленькое пушистое существо с добродушной и даже милой мордашкой. Оно было похоже на маленького щенка, но ходило на двух задних лапах, как человек и лицо у него было почти человеческое. Светло-голубая мягкая шерстка была слегка испачкана черной запекшейся кровью. Пело это существо. Его маленькие, добрые глазки смотрели на меня, рот, полный острых мелких зубов растянулся в улыбке, не прекращая петь, оно начало покачивать головой в такт песне.
Маленькая когтистая лапка, похожая на ручку ребенка, протянулась к земле и что-то подобрала: это была какая-то тонкая нить противного цвета, алого с золотыми крапинами. Существо взвесило в лапке нить, прекратило петь, улыбаясь, показало мне и слегка дернуло ее к себе: она натянулась над землей, начала излучать легкое свечение, протянута она была от меня.
Когда я обратила на это внимание, оно вновь дернуло к себе нить, и я почувствовала, как моргнуло мое сознание.
Мои глаза округлились, устремившись на существо, вновь начавшее петь. Это была моя жизнь, моя нить жизни.
«Кто ты?» - мысленно спросила я.
Оно вновь демонстративно взвесило нить и, чтобы я видела, поднес ее к своим остреньким зубам, сделав вид, что перегрыз ее, щелкнув ими.
«Ты можешь убить меня.»
Существо кивнуло.
Оно завело лапку за спину и, вздохнув, улыбаясь, достало из-за спины с земли и продемонстрировало мне огрызки восьми однотонных тусклых разноцветных нитей. Это привело меня в еще больший ужас.
«Ты убил их…» - осуждение было передано четко.
Существо прекратило улыбаться, стиснуло нити в лапке и с силой дернуло мою, заставив меня почувствовать, кто хозяин ситуации.
Маленькие глазки пристально смотрели на меня, лицо его выразило умиление, наклоняя голову то вправо, то влево, оно, что-то говоря на своем тарабарском, провело по своей физиономии острыми коготкам, не касаясь, и указало на мое лицо.
«А вот ты не красавец, дружище.» - Ответила ему я.
Оно вздохнуло и закачало головой, потом, положило мою нить на землю и поднялось, чтобы уйти.
После – ничего. Похоже, что после я оказалась здесь. Но где?..
Весть о моей смерти дошла до всех быстро. Ирина и Глеб, не подозревающие о происходящем в «Щите», немедля вернулись из своего свадебного путешествия на мои похороны, которые устраивали родители. Конечно, они поняли, что мои друзья – это те самые монстры, воспоминания о которых не были стерты Эрнестом. Но на то они и были мои родители, воспитавшие во мне уважение к чужой жизни к человеку, воспитавшие способность ценить смелость и преданность друзей, что позволили им присутствовать на похоронах. Тем более, что охотники и «Щит» теперь в какой-то мере сотрудничали.
Давид до конца не верил в мою смерть. Он был готов перевернуть мир, чтобы найти меня. Он считал меня больше, чем другом – я была для него сестрой, а он для меня – братом, которых у нас у обоих не было и которых мы обрели друг в друге. Потому он и не хотел терять меня. Что касается Феликса… он был рад верить словам уверенного в моей жизни Давида, нежели верить в мою смерть.
Глава 5
Ирина
Хожу из угла в угол в ее комнате. Кровать, полки, забитые книгами. Она, наверное, с самого детства с ними.
Только не плакать.
Черное траурное платье будто жгло тело. Нет. Не может быть, Рита не могла умереть!
Дверь скрипнула, и я бросилась к вошедшему Глебу. Он молча обнял меня, грустно, но улыбнулся, словно хотел заверить, что все будет хорошо, но это получалось только у нее. Даже когда весь мир готов взорваться, когда ты на грани жизни и смерти, смотришь в ее серьезные, теплые глаза цвета бирюзы, и веришь ей.
Все будет хорошо.
- Нет, все не будет хорошо! – уперлась я руками в грудь Глебу. – Нет, не будет!
- Тише, Ира, - успокаивал он, - держись, прошу тебя, подумай о ребенке. Ты не только себя терзаешь, но и нас с ним. Я не могу видеть твоих слез…и…она бы тоже не одобрила.
- Не говори о ней так, будто бы она… - я закусила губу.
Голос Глеба стал приглушенным: - Она умерла, Ира. Риты больше нет, пойми. Сегодня ее похороны, последний раз, когда ты ее увидишь. Хочешь, чтобы все прошло именно так? В тумане истерики?
Я приложила ладонь к животу, где уже месяц ношу под сердцем свое маленькое чудо, закрыла глаза, успокаиваясь.
Все было, как в тумане и без истерики. Я не могла смотреть на Марию Алексеевну и Дмитрия Сергеевича – родителей Риты. Были еще родственники Ломовых, людей из «Щита» практически не было.
Риту хоронили в закрытом гробу, на этом настояла ее мать, так как из-за аварии ее тело было сильно изуродовано.
Прогремел гром в сером небе, и в этот момент я, не выдержав, метнулась, что есть сил к гробу, зарыдав, и вдруг остановилась, слезы прекратили бежать так же быстро, как и начали. Все внутри меня перевернулось. Стянув с головы черный платок, я ухватилась за руку подбежавшего ко мне Глеба и тихо прошептала, улыбаясь: - Она жива, Глеб, я знаю. Она жива!
Глава 6
Рита
Боль в теле была такой, что хотелось выть. Пошевелиться я не могла. Странное ощущение в области запястья… Кто-то сосал мою кровь.
Стоило мне прошипеть ругательство, как что-то тут же прекратило свое мерзкое занятие и отскочило от меня.
Темно, холодно. Ощущаю чье-то приближение.
- Только попробуй, - пригрозила я, сама не веря себе.
Что-то начало вновь пить мою кровь, а я не могла даже пошевелиться. Жутко хотелось есть и пить, еще больше спать, чего я желала всем разумом, чтобы не чувствовать, как это что-то тянет мою жизнь из вен.
- Труп подкинули? – Что поразило, детский голос донесся до меня. Отвечал ему твердый бас: - Еще бы. Похороны уже позавчера прошли.
- Вот и отлично. Я потратила слишком много сил на создание того двойника, чтобы план провалился. Где мой возлюбленный? Эй! Отойди от нее!
Видимо, послушавшись, мою кровь прекратили пить.
Облегчение я испытала не долгое: - Отойди от нее и дай поесть другим…
Теперь их было много. Не сон был нужен мне, а смерть.
Когда я потеряла сознание, я увидела Феликса. Мне стало так хорошо и спокойно, я искренне обрадовалась, хотела подбежать к нему, но не смогла. Я плакала, навзрыд, я унизительно пищала, призывая о помощи. Я никогда не просила о помощи…
Рита, держись, - говорила я себе.
Тот голос говорил о похоронах, двойнике…речь шла обо мне? Неужели все думают, что я погибла в аварии? О нет…
Отчаянию не было предела, ведь это значило, что меня никто не будет искать. И я останусь здесь, не ясно где и не ясно зачем.
Что-то мягко приземлилось мне на грудь, причинив тем самым жуткую боль, видимо, сломаны не только ребра. Я перевела взгляд и еле различила в темноте то самое существо, что собирало нити жизней.
«Помоги мне, пожалуйста…» - чуть ли не рыдала я. Мои мысли были услышаны. Оно протянуло лапку к моей шее и вытянуло мою нить жизни. Другой рукой оно вплетало в нее чужие разноцветные нити, что-то приговаривая… Когда моя нить засияла, оно оставило меня. Долго еще я просто лежала, восстанавливаясь. Прилив жизненных сил ощущался ярко. Гнев и ненависть переполняли меня вместе с жаждой мести. Я представить себе не могу, какую боль они, кто бы то ни были, причинили моим родным и близким. Феликсу. Нет, он должен верить в то, что я жива. Он должен чувствовать, я же чувствую его.
Меня позвал знакомый голос: - Как наше самочувствие?
Скорее всего, это была девочка. Маленький силуэт вырисовывался рядом с чьим-то большим.
- Что? – шепнула я.
- Я не из вежливости спросила. Мой возлюбленный хочет есть.
- Что? – вновь повторила я нарочно еле слышно, чувствуя, как сердце начинает разгонять по телу живительный адреналин. Давно я не использовала силы своей Темной стороны… Но теперь, пришло время. Выбора нет, иначе мне не выбраться отсюда.
Обладательница детского голоса начала приближаться: - Ты что, совсем слаба и можешь умереть? Это плохо, очень плохо, ты не должна так поступать, негодная девчонка!
Я пошевелила губами, беззвучно. Силуэт находился уже около меня: - Что ты там бормочешь?
Рука сработала молниеносно, схватив ее нежное, тоненькое горлышко и сдавив, что есть сил: - Я сказала, что сверну тебе голову!
Ее пронзительный визг из-за полученной сжигающей боли (преимущество моей новой силы) привел в движение еще несколько силуэтов. Энергетических ударов хватило, чтобы всех их откинуть на несколько метров, шея в моей руке все никак не хотела ломаться, и я просто отбросила ее владелицу, соскочив с места и телепортировав себя в первое попавшееся место.
Хрипя от боли и царапая землю, я пыталась встать, но не смогла. На шум воды пришлось ползти. К моему глубочайшему огорчению, это была не река, а канализация. Значит, я в городе. Перекатилась на что-то жесткое, послышались шаги.
Я улыбнулась: люди! Город! Но какой? Открыла глаза: темно, переулок. Вновь шаги. Мерная, почти беззвучная поступь. Если бы я не лежала на земле, я бы и не услышала. Волна страха окатила меня: что, если меня нашли те, от кого я только что сбежала?
Я пыталась вновь набраться сил, но не вышло. Прямо около моего лица остановились начищенные, дорогие ботинки, точнее, некто в них и темно-серых брюках. Быстро отступив, на бетон у основания забора, на который я перекатилась с земли, опустилось калено присевшего около меня человека. Холодная, очень холодная рука повернула мое лицо, аккуратно и бережно, благодаря чему я увидела над собой склонившееся мертвенно-бледное лицо невообразимо красивого мужчины, бесцветные глаза которого сощурились, изучая меня.
Потом, он аккуратно поднял меня, понес на руках, почти не причиняя боли. Поняв, что я в безопасности, я отключилась.
Когда я очнулась, особого дискомфорта в теле не ощущалось. Лежа на чем-то мягком, мне даже не хотелось шевелиться. Тепло, удобно, ничего не болит!
Пошарив рукой под одеялом, я обнаружила отсутствие одежды.
Я открыла глаза: светлая комната, в противоположном углу
