гидрокомбовой оболочки срощенных временно с живым человеческим голым телом воедино имел на большой глубине серьезные последствия. При этом при всем, акванавт в таком снаряжении, был ловок и быстр под водой. Он искусно плавал и был прекрасно адаптирован к данным условиям обитания.
Диана в одной руке держала стеклянную кварцевую колбу с образцами донных отложений, и смотрела на работу на спине под спинным, как у акулы плавником фильтратора воды и очистки ее в кислородную и азотно-гелиевую смесь для дыхания, что подавался от специального внутри постоянно работающего насоса. По встроенным дыхательным трубкам внутри ее гидрокостюма акванавта. Напрямую в гермошлем гидрокостюма. Все отображалось на интерактивном видеоэкране ее титановой гермошлема и маски.
На ее блестящем гермошлеме акванавта глубоководника работал на всю мощность квазифонарь. И она все видела, что происходит вокруг. Она подымалась с самого дна и ложа океана, побывав в мире жутких зубастых удильщиков и светящихся кальмаров.
Перед ее лицом мелькнул с громадной пастью Малакост. Плоский и скользкий. Он скользнул по ее гидрокостюму и металлической шершавой титановой сетке, чуть коснувшись и лицевой из кварцевого стекла на гермошлеме маски.
Диана даже напугалась, но, чуть отшатнувшись от большой глубоководной черной практически в темноте невидимой твари, теперь включила прибор ночного видения.
Она вновь вспомнила случай с Соболевым. Там еще фигурировал некий громадный глубоководный кальмар Архитевтис Санктипаули.
- «Не дай Бог» - промелькнуло в ее голове – «Соболев нашел с ним общий язык, а я...? Я все же больше ученый, чем просто спасатель акванавт. Может, кто его знает. Но лучше, не надо. Лучше уж с тем акванавтом по фамилии Красиков».
Она отбросила эту дурацкую жуткую мысль. Она была хоть и к месту, но лучше было так не думать. Страху нагонять, да еще на такой глубине. Тут без этих кальмаров монстров хватало больше чем нужно.
Диана Лебедь понятия не имела, что случилось пока. Не было связи. Но до ее слуха и акустики в шлемофоне гермошлема, донесся подводный странный гулкий звук, напугавший ее в момент сбора образцов донного грунта. С местной микроорганикой и бактериями. Это было со стороны горной гряды и сверху. Он, словно, пронесся над ней, распугивая кружащих вокруг нее черных светящихся боками двух гигантур индика. С глазами, похожими на окуляры бинокля и остроконечными длинными плавниками. И, рвущих на части большую Красную Барборуссию. Те бросили свою убитую ими изорванную короткими, но острыми, как иглы зубами жертву, мгновенно исчезли в темноте воды, и из света горящего на шлеме Дианы квазифонаря.
Самым опасным было тут встретиться нос к носу с акулой домовым или большеротой глубоководной акулой. И та и другая жуткие тут твари. Особенно домовой. Та еще большая, длинноносая как сказочный Буратино, метров трех в длину тварь с выдвижными как тиски смыкающимися в капкан челюстями. Есть особи и до шести метров, почти как голубая и белая акула. Диана вспомнила рассказ своего наставника и учителя, глубоководника Светозара Зарецкого. Он рассказывал ей и своим ученикам, будущим акванавтам глубоководникам как его схватила большеротая акула в Атлантике и потащила на глубину. И он не мог вырваться из ее зубов. Она не могла прокусить гидрокомбовый из титановой сетки костюм и оболочку. Но и он не мог освободиться из ее мощных челюстей. Благо у акванавта всегда с собой есть лазерный квантабер. Пришлось стрелять. И тогда она бросила его от боли.
- «Фантазия была у учителя, конечно, что надо» - подумала, улыбаясь сама себе, Диана – «Конечно вымысел для желторотиков, какими они тогда были, но все же, без квантабера акванавт в океан не выходил. И еще без специального длинного острого как бритва ножа. Это техника безопасности каждого глубоководника акванавта. И за такое даже наказывали жестко и строго».
Диана тут же правой рукой, что была свободна, ощупала свой, надетый на ее стянутую туго женскую талию пояс. Там в специальной кобуре на левом боку, помимо карманов под запасные батареи для костюма и обоймы для квантабера, был и сам квантабер. Нож был на правом бедре ноги, и тоже в специальных ножнах. И она его чувствовала постоянно на своем месте, как и положено.
- Марта! – снова она, громко позвала по шумящей и трещащей звуками видеосвязи.
Оттуда были слышны лишь непонятные шуршащие треском звуки.
– Но в ответ тишина – она произнесла вслух сама себе – Он вчера не вернулся из боя.
Диана видела металлические обломки в самом обрыве. Оборванные металлические конструкции, шланги и провода. Это были обломки станции. Они падали смытые гидроударом воды в пропасть со скал. Но не долетели до самого дна. Их просто разбросало по скалам вверху. Иначе могли упасть и на Диану. Даже ил, смытый со скал, развеялся вверху в воде и осел по расщелинам и уступам ниже под практически вертикальным обрывом.
Вскоре она выплыла на скальный склон и верх обрыва. Там чуть в стороне от самого края стоял ее скутер. Она была в трех километрах от станции на глубине 1453 метров, как высветились данные глубины на интерактивном экране в ее титановом с высокопрочным стеклом из кварца гермошлеме. И надо было срочно возвращаться. Явно что-то случилось. И, похоже, что-то страшное.
У Дианы застучало теперь гулко внутри под гидрокостюмом и гидрокомбовой оболочкой сердце. Здесь на глубине теперь менее 1436м уже было легче. Но надо было плыть еще выше. И теперь исключительно над горным массивом и верхними этажами черных вершинных торчащих скал. Здесь давление она уже не чувствовала совсем. Эти гидрокомбовые и оболочки и гидрокостюмы защищали надежно от глубинного давления воды до трех километров. Хотя глубина все же ощущалась, и приходилось все равно всплывать с перерывами. В случае потери сознания система была снабжена автоматической системой всплытия. Можно так было даже подняться с глубины к поверхности океана, где тебя подберет судно и окажут медицинскую помощь. Но было одно. Тот, кто так выходил с глубины уже не возвращался в океан. Даже если ничего слишком серьезного не произошло с акванавтом на глубине. Акванавта просто списывали на берег как военного в запас. Точно так же списывали и тех, кто бросил товарища в воде и сбежал. Тех просто за трусость и малодушие.
Диана Лебедь села в свой подводный скоростной скутер и включила зажигание на реактивные два двигателя. Он понес ее над скальным дном вершинного хребта в сторону разрушенной гидроударом воды станции «АТЛАС IV».
***
- «Атлас IV» - вызывал снова по внутренней видеосвязи радист судна поддержки «Гермес» Тинто Торес – Ответьте мне, «АТЛАС IV».
Он оторвался от связи, сняв наушники с головы, и повернулся к капитану судна Дуэйну Донохью и начальнику подводных разработок и директору станции и завода по добыче дейтерия Марку Кашински.
- Ничего – он произнес и развел руками – Уже больше пяти часов и ничего.
- Продолжайте, Тинто – произнес резко ему Марк Кашински – Продолжайте вызывать пока. Пока я сам не прикажу бросить это делать. Через каждые полчаса вызывайте на связь станцию.
- Надо что-то делать - произнес ему Дуэйн Донохью - Нельзя вот так сидеть, сложа руки. Об этом говорит капитан русского научного судна «Академик Северов», Павел Старцев и главный океанолог исследователь профессор Дмитрий Каширин. Они могут предоставить двоих акванавтов из пяти на их борту судна.
- Двоих? – спросил, отвернувшись в смотровое иллюминатор окно радиорубки, любуясь бушующим за бортом судна синими волнами, Марк Кашински.
- Я с ними связывался и они согласны помочь, если что – произнес в ответ ему капитан судна «Гермес» Дуэйн Донохью. У русских акванавтов особая подготовка.
- Я в курсе, Дуэйн – произнес Марк Кашински – Центр подготовки акванавтов, дальневосточная глубоководная школа и база «ПАССИФИК-АКВАРИУС 5000».
- И как раз на их борту есть такие акванавты – произнес Дуэйн Донохью.
- Кстати русская там внизу из их группы, так? - произнес ему, спрашивая капитана судна, Марк Кашински.
- Нет, это другая русская школа по подготовке скорее глубоководников ученых, а не спасателей – произнес капитан Дуэйн Донохью – Но их судно по этой причине тут. Она в группе ученых и поэтому так хлопочет их профессор Всеволод Баширин. Она из его подводной школы.
- Черт бы побрал эти все катастрофы! - выругался Марк Кашински. Он пошел к выходу из радиорубки и уже в открытых дверях повернувшись, произнес капитану Дуэйну Донохью – Этих, троих трусов и беглецов со станции, списать на берег после рекомпрессии и восстановления – он отдал приказ капитану.
- Человеческий фактор, Марк – произнес начальнику добычи дейтерия капитан Дуэйн Донохью – Нервы не у всех железные.
- Плевать мне на их нервы – произнес нервно Марк Кашински – Не за чем было становиться акванавтами. Вон, мой Тинто, сидит на рации, и в ус не дует. И никаких страхов. Так, Тинто?
Радист корабля лишь искоса глянул на нервного и взбешеного своего начальника добычи дейтерия Марка Кашински. И уставился в приборы радиосвязи, поправляя на голове свои наушники, он принялся снова вызывать на связь «АТЛАС IV».
А Кашински, стоя в дверях радиорубки, произнес капитану судна - Мне нужно немедленно и срочно переговорить с капитаном русского корабля и профессором Башириным. Можете, Дуэйн это устроить?
Тот утвердительно в ответ качнул своей черноволосой кучерявой коротко стриженной головой капитана.
- А вы, Тинто Торес – он громко произнес - Вызывайте по видеосвязи «АТЛАС IV» и через каждые полчаса.
Марк Кашински вышел из радиорубки судна поддержки «Гермес», оставив дверь не закрытой. Но за ним следом вышел и сам капитан Дуэйн Донохью, закрыв вход дверью.
Они разошлись в разные стороны. Директор разработок и начальник всей команды судна «Гермес»
