"ЗА СПИНОЙ У БОГА" .(Мистико-фантастическая повесть)

на  груди  Беатрис, мешая  ей  ровно  дышать. И  не давая  ей, хотя  бы  пошевелиться. Ящеры  клацающими  не  громкими звуками переговаривались  друг  с  другом.
- «О  чем  вы  только  говорите, твари!» - он  снова  подумал, вдруг  и  повернув снова  голову, увидел глаза Беатрис.
  Беатрис  проснулась. Она  тоже  спала, как  и  он. Этот  ангел  усыпил  их. Она смотрела  на  него  своими  широко  открытыми, но  спокойными  карими глазами, словно  смирившись  уже  со  своею  судьбой, судьбой  пленницы. Ее длинные  красивые  русые  светлые  и  почти  пепельные  волосы, ранее практически  постоянно  и  всегда  заколотые  на  самом  темечке, теперь  были растрепаны  и  запылились, как  и  у  него  Джейка. И  лежали  разбросанными по  полу  пещеры  и  вокруг  ее  головы.
  Джейк  смотрел  в  ее  карие  те  глаза  полные  к  нему  любви  и  тоски. Она протянула Джейку по полу пещеры свою девичью в обожженном и подранном скафандре руку. И Джейк сделал, тоже  самое. Они  обнялись кистями  своих рук. Крепко сжав  пальцы.
  В  этот  момент  внутреннее  пространство  глубокой  и  низкой  пещеры  озарил  яркий  поток  искрящегося  света. Он  ворвался  внутрь  от  входа  и завис  в  виде  светящегося  и  переливающегося  ярким  красками  большого шара, невдалеке  перед  охранниками  и  их  пленниками, освещая  как  днем  все вокруг. Не  было  ни  одного  скрытого  уголка  в  каменном  своде  или  стене пещеры, куда  бы, не  проник  этот  яркий  лучистый  и  живой  свет.
  Моран  и  Ректу  покорно  склонили  свои  чешуйчатые  змеиные  головы  на змеиной  длинной  тонкой  шее  перед  тем  светом, сложив  в  молитвенном покаянии  свои  передние  когтистые  трехпалые  рептилоидов  руки. Они  даже закрыли  свои  ящеров  желтые  глаза  перед  тем  обжигающим  вспыхнувшим Божественным  эфирно-астральным  светом. Не  сходя  со  своего  места охранников, они  стояли  перед  Мануфусаилом, ожидая  его  распоряжений.
- Пора! – прогремел  под  сводом  пещеры  его  голос - Медлить  нельзя!
  И  яркий  пучок  света  преобразовался  снова  в  обрамленную  им  черную тень, постепенно  принимающую  облик  человека  со  световыми  птичьими большими  крыльями  из  яркого  света  в  длинном  светящемся  в  живых узорах  и  письменах  балахоне. Этот  светящийся  небесным  ярким  светом, с развевающимися  из-под  бриллиантового  золотого  венца  в  воздухе  длинными  и  русыми  волосами  человек, поднял  свои  в  небесных бриллиантах  перстнях  и  золотых  браслетах  руки  кверху. И  пещера осветилась  ярким  вспыхнувшим  вновь  светом. Как  словно  зажгли  тысячи звезд.
  Беатрис  и  Джейк  лежа  под  ногами  ящеров  охранников, сразу  зажмурились, боясь  ослепнуть.
  Моран  и  Ректу  склонившись  перед  своим  господином, тоже  закрыли  змеиные желтые  глаза, не  сдвинувшись  со  своего  места. А Джейк  ощутил  на себе  до  самого  тела  весь  пронизывающий  и  прожигающий  его  через скафандр  жар  этого  яркого  света. Нет  боли, не  было, только  жар. Сильный жар  и  все.
  Он  повернул  голову  к  Беатрис. С  ней  происходило, тоже  самое.
  Джейк  произнес, обращаясь  к  ней - Беатрис, чтобы  сейчас  не  произошло, ты  моя  самая  верная  и  вечная  спутница, знай  это.
  Он  смотрел  на  свою  Беатрис. Та  смотрела  на  него  влюбленными  глазами. 
  Беатрис. Его  Беатрис. Влюбленная  в  Джейка  по  уши, и  единственное, что  у него  теперь  осталось. Из  всех  кого  он  знал  и  любил. Его  Беатрис. Он держал  ее  за  руку. И  не  желал  отпускать, чтобы  не  случилось  сейчас  с  ним  и  с  ней. Она  любила  его  по-прежнему, и  это  он  видел  сейчас  в  ее умиротворенных  и  примирившихся  со  своею  судьбою, наполненных любовью  к  нему  глазах.
- «Моя  красавица, Беатрис» - подумал  Джейк.
  Как  он  смел  тогда  ей  изменить! Как! А  теперь, он  смотрел  в  эти влюбленные  ее  в  него  карие  девичьи  глаза, и  многое  понимал. Понимал  все свои  ошибки  и  вину  перед  своей  Беатрис. Женщине  сохранившей  даже  на пороге  надвигающейся  неминуемой  смерти  любовь  к  нему, своему  капитану Джейку.
  Она  смотрела  в  его  глаза, и  он  видел  эту  неподдельную  и  неприкрытую ничем  к  нему  любовь. Любовь  бортового  врача  звездолета  Марвин  его Беатрис.
  Теперь  он  почувствовал  и бол. Боль  сгорающего  своего  тела.
  Нарастающий  опаляющий  все  внутренности  жар  нарастал  с неописуемой силой. Казалось, сейчас  вспыхнут  все  органы  внутри  у  Джейка. Он  старался терпеть  до  предела  эту  жуткую  палящую  все  его  тело  боль. Свет  заполнил всю  пещеру  рептилоидов  и  закрыл  белой  непроглядной  световой  пеленой глаза  Джейка. Он  не  видел  ничего  впереди  себя  кроме  яркого  света. 
  Возможно, он  ослеп  от  ожога  глаз. Он  не  видел  уже  над  собой  ни  Морана  ни  Ректу. И  не  видел  теперь  свою  Беатрис. Он  лишь, чувствовал  ее сжатую  в  своей  руке  с  силой  руку. Чувствовал  ее  тонкие  девичьи стиснутые  пальцы  в  своей  сжатой  сильной  мужской  руке.
  Но  вскоре  он  перестал  ее  чувствовать. Рука  Беатрис, словно проскользнула сквозь  его  мужские  крепкие  и  сильные  пальцы, растворилась  в  пустоте  и в том  все  поглощающем  свете. Джейк  даже  не  ощутил  на  себе  трехпалой когтистой  сильной  ноги  рептилоида. До  его  Джейка  ушей  долетел  вдруг, оглушающий, откуда-то  из  самого  источника  света. Из  его  центра, где-то впереди, где  должен  был  быть  вход  в  пещеру  нарастающий, похожий  на громкий  свистящий  звук, который  нарастал  с  немыслимой  скоростью, сотрясая  все  вокруг. И  Джейк  почувствовал, как  исчезает  сам. Как заполняется  ярким  светом  его  помутненное  жаром  и  болью  сознание. Как путаются  все  мысли  в  его  голове. И  он  чувствует, как  растворяются  его  в том  ярком  свете  руки  и  ноги. Он  терял  с  ними  какой-либо  осязательный контакт. Как  его  тело  теперь  неподвластное  ему, рассыпается  на  молекулы  и  составляющие, прямо  тут  на  этом  каменном  полу, которого  возможно  уже тоже  не  было. И  он  висел, наверное, в  каком-то  белом  пространстве, состоящем  из  сплошного  яркого  обжигающего  астрального  и  гремящего  на всю  округу  оглушающего  света.
  Джейк, вдруг  почувствовал, как  теряет  свое  тело, как  его  душа  отделяется от  всего, что  ее  связывало  с  чем-либо. И  подымается  куда-то  вверх.
  Он видел  только  заполонивший  все  кругом  искрящийся  яркими  живыми лучами  свет  и  больше  ничего. Он  ни  чувствовал  ничего, а  только  летел почему-то  и  куда-то  стремительно  вверх.
  Он  подумал - «Возможно, где-то  рядом  с  ним  летела  и  его  Беатрис».
- Беатрис! – крикнул  он – Беатрис, где  ты?! 
  Его  крик  эхом  пронесся  далеко  куда-то  в  неизвестность  и  потонул  в нарастающем  световом  шуме. Джейк  не  понял  даже  как  он  смог  это сделать, но  сделать  всего  лишь  раз, оглушенный  нарастающим непрекращающимся  раздирающим  душу  свистом. Джейк  не  мог  уже выносить  этот  оглушающий  свист. Он  хотел  заткнуть  уши  руками, но  рук  у него  не  было. Как  и  ног. И  он  не  мог  ничего  поделать, а  только  лететь куда-то  в  пылающем  и  гудящем  на  все  голоса  световом  пространстве.
  Он  вдруг  перестал  испытывать  жар  и  обжигающую  теперь  от  него проникающего  в  его  тело  нарастающую  непереносимую  боль. Потому, что он  потерял  свое  тело. Эта  сжигающая  его  боль  сменилась  блаженством  и эйфорией  самого  полета. До  его  ушей  доносились  какие-то  из  глубины яркого  как  тысячи  звезд  света  звуки  похожие  на  детский  смех  и  голоса. Эти  голоса  вылетали  из  того  гремящего  бесконечного  нарастающего звукового  свистящего  шума.
  Внезапно  достигнув  значительного  шумового  предела, шум  внезапно  оборвался, и  наступила  гробовая  тишина, полная  и  безграничная  тишина. И  только  голоса. Множество  отдаленных  громких  знакомых  ему  голосов. 
  Знакомые  голоса  где-то  там  впереди, куда  он  летел. Куда  его  Я, нес  поток яркого  все  поглощающего  света. Он  почему-то  знал, что  где-то  там  впереди его  ждут. Где-то  там  впереди, куда  он  летел, ему  будут  рады. Он  встретит всех, кого  любил  и  потерял. Он  вновь  увидит  их  и  увидит  свою  мать. Увидит отца  и  друзей. Он  увидит  свою  Беатрис. Там  впереди, они  все  ждут Джейка. Там  в  новой  подаренной  ему  жизни. Боль  утрат  и  страданий  вдруг сменилась  какой-то  неописуемой  радостью, возникшей  как-то, тоже мгновенно  и  неожиданно, странно  в  его  освобожденном  от уз  бренного  тела сознании. Ощущение  полной  свободы  захватило  полностью  сознание Джейка. Этот  бесконечный  и  долгий  его  полет, где-то  между  миром  жизни и  смерти, погрузил  Джейка  в  сонную  эйфорию  блаженства. Она  заполонила его  всего  и  его  разум, и  все  мысли. Привела  его  в  состояние  неописуемой радости  и  нахлынувшего  бесконечного  такого  же  счастья.
- «Что  творится  со  мной?!» - подумал, в  последний  раз, теряясь  в  том радостном  блаженстве, Джейк, чувствуя, как  меняется его  внезапно  само, сознание. Как  исчезает  все, что  он  помнил, и  что  знал. Кого  он  еще  помнил и  к  чему  стремился. Он  вдруг  забыл  свое  имя  и  свою  Беатрис. И  забыл  тех с  кем  был  не  разлучен  долгие  годы. С  кем  делил  все  радости  и  беды. С  кем  бороздил  звездные  просторы  необъятной  Вселенной. Из  его  памяти стерлось  все  до  последней  мысли  и  строчки.
  Был  лишь  яркий  свет. Только  свет.
- Мама! – вдруг  вырвалось  вслух  из  уже  детской  его  груди – Где  же  ты мама! – вырвалось  вдруг, и  вспыхнуло  последний  раз  в  пробужденном  его обновленном  молодом  сознании. И  где-то  на  границе  между  мраком  и светом  обрывающегося  в  бесконечную  и  глубокую  бездонную  пропасть пространства  и  времени, соскользнул  эхом  и  звонкой  мелодичной переливающейся, как  колокольчик  трелью  голос  маленького  ребенка.

                      Глава 8: Спасительный исход.

Млечный путь. Дальний космос. Район внутреннего газопылевого рукава. Неизвестная солнечная система Желтого Солнца. 16.03.3017 г. 12:15

  Громадный  не  имеющий  практически  видимых  границ  чудовищный  вихрь пробил  край  солнечной  системы  Желтого  Солнца. Он  распылил  на  частицы кометноастероидный  кольцевой  слой  вокруг  границ  солнечной  системы Желтого  горячего  гиганта. Это  громадное  вихревое  из  мертвой  энергии чудовище  бескрайнего  космоса, как  коса  смерти, как  гигантских  размеров пылесос, всосалось  и  вгрызлось  своей  ненасытной  пастью  и  зубами  в  край второго  газопылевого  рукава. Превращая  в  молекулярную  пыль  все  ее содержимое. И  вскоре  ворвалось  в  эту  планетарную  систему  Желтой Звезды, нарушая  пограничные  пределы  этой  далекой  планетной  системы.
  В  то  же  время, где-то  ближе  к  центру  и  к  самому  солнцу. В  месте  между  кольцевыми  орбитами  ближайших  к  нему  планет. Вспыхнул, яркий по  невероятной  светимости, поглощающий