Разговор

Убогое привокзальное кафе. Запах горелого и плесени. Жёлтые лампы дневного света, мигают через одну. Мы за круглым столиком. Два гранённых стакана чая с лимоном и одно песочное пирожное на блюдце.  Скромный натюрморт сумасшедшего художника.
Я сжимаю её руки. Мы сидим уже долго, около часа. Ещё есть время. Нам к трём в клинику.
- «Волнуешься?»
- «А ты как думаешь?» - она резка.
- «Думаю, да», - я пытаюсь быть сдержанным, не бесить её.
Она нервничает. Теребит свой телефон.
- «Знаешь, я ведь наверно не готова к этому».
- «Ну, здрасти! Не готова. Зачем тогда мы здесь? Зачем всё это?!» - резко восклицаю.
- «Это всё ты! Ты толкаешь меня на этот шаг! Я бы сама никогда!» - липкая субстанция женских истеричных слёз. Господи, как я это ненавижу. Не выношу. Меня выворачивает наизнанку от нелогичности тупых  диалогов, от стихийности обвинений и абсурдности ситуации. Стоп, подожди, не накручивай себя, сохраняй спокойствие. Хотя бы один из нас должен быть с головой.
- «Успокойся! Не истерии.»
- «Это всё твой мужской эгоизм. Ты только о себе думаешь! Только чтоб тебе было хорошо».
- «Но мы же вместе решили. Вместе всё обговорили и приняли решение. Мы вместе звонили доктору и вместе назначали время. Я отпросился с работы, чтобы быть рядом с тобой. »
- «Всё это слова! Операцию делают мне, а не этим  «вместе». Ты понимаешь, что это значит! Что больше никогда… Я больше никогда …  не верну назад».
- «Ну, мы же уже говорили об этом», - я в панике. Мой несуразный лепет. Снова одно и то же. Снова подталкивать её… Проще просто за шиворот притащить в больницу и пинком загнать к врачу. Наорав, психанув, пригрозив.
- «Ты эгоист! Ты только о себе думаешь. Только о себе», - всхлипы, переходящие в крик. Оживлённый интерес к нашему разговору со стороны соседних столиков. Грязный бомж у окна смачно сплёвывает сквозь зубы и ломаным хрипом громко сообщает такому же бродяге:
- «Это в больничку приехали. Теперь я понял»
- «Вот гадость! Как такое возможно. Фууу!» - слабым фальцетом вторит его собеседник. Глупая пауза внутри замкнутого пространства общепитовской торговой точки. И эта грязная мразь, сидя среди привокзальной мусорки, с пафосным названием «Кафе Люкс», сука, смеет! Не заводись! Тебе надо её успокоить и слюнявая потасовка с бомжами здесь не поможет.
Она презрительно смотрит на живописную парочку, кривит губы в отвращении. Закуривает.
- «Я здесь из-за тебя. Ты приволок меня в эту помойку. Что я здесь делаю! Как я до такого дошла».
- «Господи, милая, ты же знаешь  что это хорошая частная клиника. Нам её рекомендовали. О ней только положительные отклики. Твои подруги её нахваливали».
- «А мама, моя мама! Что скажет она, когда узнает! Она не простит мне. Никогда не простит. Она и так постоянно плачет обо мне». – появление мамы запрещённый приём. Меня выворачивает вскочить и проорать ей прямо в голову, внутрь, в её крошечный хомячий мозг. Открыть ей глаза, о том где и в какого цвета тапочках я видел её маман.
- «Мама? А причём тут она? Это НАШЕ решение. Это МЫ решили!» - я жёстко делаю акцент.
- «Она и так не любит тебя, а узнав про это, вообще проклянет. И меня вместе с тобой. Просто вычеркнет».
- «Тссс, зайка, успокойся», - я дую ей на кисти рук. Медленно глажу, пытаясь успокоить её дрожь. Да, я эгоистичен, и понимаю это. Мне нужно..., нужно заставить её это сделать.
- «Всё будет хорошо. Операция не опасная. Доктор за тобой посмотрит. Нам его рекомендовали»
- «Это такой шаг! Назад пути уже не будет. Я рискую своим будущим. Ведь больше никогда...»
- «Я понимаю тебя. Но это нужно нам. Чего ты так боишься, скажи мне?»
- «А что, если ты потом бросишь меня. Как я дальше с этим? Кому я буду нужна?»
- «Я тебя не брошу. Я люблю тебя! Всегда буду рядом!»
- «Милый!» - она растроганно бросается в мои объятия. Слёзы, поцелуи. Я прижимаю её к себе. Её тонкое, трясущееся от плача, тело прижимается ко мне. Мы теряем пространство и время в глубоком затянутом поцелуе.
- «Всё, всё. Хватит! Люди кругом», - она отстранят меня. Возвращая на место в эту вонючую серую кафешку.
Поправляет платье.
- «Так не заметно? Он не выдаётся сквозь юбку?»
- «Нет, солнышко, ты как всегда исключительна!»
Она вытирает слёзы, достаёт косметичку, смотрит на часики на руке.
- «Окей, малыш! Я приведу себя в порядок. У нас есть время?»
- «У нас ещё двадцать минут», - говорю я.
- «Я успею. И мы пойдём туда. Я отрежу свой член ради тебя!»