Дуракам закон не писан, ч. 2, главы 28-32

болью. Что было причиной этого -   непонятно. То ли чистый горный воздух снаружи, то ли стойкий запах перегара внутри машины. Сидя на заднем сиденье и зажатый с обеих сторон, я открыл глаза и какое-то время слушал богатырский храп, исполняемый наперебой в три глотки. Ноги сильно затекли. С горем пополам я выбрался из машины и на полусогнутых побрёл к ближайшему дереву. На улице уже рассвело, было довольно прохладно, а вокруг стоял несмолкаемый гомон пернатых обитателей здешнего леса. Недалеко от машины я увидел пустую бутылку.
«Да-а, хорошо ребята посидели!»
Пока я разводил костёр, из машины, кряхтя и ругаясь неизвестно на кого, выбрался взъерошенный Женька.
- Здорово, Коль!- сиплым голосом прохрипел он и с удивлением огляделся по сторонам, как будто спать он вчера ложился у себя в Вологде, а проснулся хрен знает где.
- Привет! Ну, как самочувствие?- задал я положенный в таких случаях дежурный вопрос.
Вместо ответа он то ли икнул, то ли рыгнул, но и без того было видно, что парню явно не по себе. Затем Женька поморщился, издав при этом ещё один подозрительный звук и, чмокая губами, достал канистру с водой.
- Сколько сейчас времени?- скрипучим голосом спросил он, когда закончил жадно лакать воду.
- Не знаю, Жень! Что-то около семи, я думаю.
- Бля!- схватился он за голову. – Мы же вчера ещё и прицеп потеряли!
- Да хрен с ним, с прицепом. Главное, что сами живы и здоровы,- буркнул я, чтобы хоть как-то его успокоить.
- Ну да, ну да,- согласился Женя и присел рядом.
В нос мне ударил резкий запах перегара.
- Как вы поедете, Жень? От тебя же прёт, хоть закусывай! Вы поровну вчера пили?
 Он опять поморщился и молча кивнул.
– Это ж два литра водки на троих!
- Да ничего, как-нибудь доедем,- отмахнулся он. – И вообще, кому мы здесь нужны – связываться с нами!
«Ну, не скажи!» - подумал я, вспоминая свою эпопею с гаишниками.
- Ладно, пойду будить этих охламонов,- ахая и охая, Женя поднялся на ноги и направился к машине.
Остальные, когда выползли наружу, выглядели тоже не лучшим образом. Увидев их, мне сразу почему-то захотелось вступить в добровольное общество трезвенников. Но постепенно ребята пришли в себя, и спустя минут сорок мы поехали дальше.
По мере продвижения горы становились всё выше и выше. Узкая дорога петляла в скалах, выписывая немыслимые зигзаги. Стало невыносимо холодно. На одном из перевалов крупными хлопьями повалил снег. Я понял, что мы проезжаем как раз те самые Татры, о которых говорил Женя. Мои пляжные очки были залеплены снегом. Изредка я протирал их рукавицами, но лучше от этого становилось совсем ненадолго. Наконец дорога пошла вниз и снег прекратился. Я был весь мокрый с ног до головы. Спустившись к подножью горы, я посигналил ребятам, и мы остановились. У меня зуб на зуб не попадал от холода и, прикурив трясущимися руками сигарету, я сел к ним в машину.
- Ну, ни хрена себе! В июне-то месяце!  - меня трясло, как в лихорадке. – Сейчас, мужики. Пять минут...
- Да сиди, грейся!- буркнул Саня. – Мы уже почти приехали, скоро граница.
Обстановка в машине была напряжённой. Видно было, что ребята сильно волнуются. Я по себе знал, что после пьянки у человека и так-то наступает обострённое чувство тревоги, проще говоря, шугняк, а тут ещё граница, спирт, таможенники...
Я докурил сигарету и собрался было уже выходить из машины, как Виктор повернулся ко мне:
- Да, Коль, ты вот чего... Когда подъедем к таможне, ты давай-ка держись от нас машины на две сзади. А там уже по обстановке. Поляки -  это ведь не чехи с венграми, эти наподобие наших… такие же дотошные.
- Ладно,- буркнул я и вышел на улицу. Честно говоря, после его слов я немного приуныл.
 Ну вот, час от часу не легче! Я-то уж было расслабился. Проехав столько границ без особых проблем, даже стал забывать о пистолете в моём багаже. А тут на тебе – поляки! Внутри опять появился неприятный мандраж.
  На границе перед таможенным терминалом стояло машин десять. Ребята встали в очередь, а я чуть в сторонке, делая вид, что кого-то дожидаюсь. Когда очередь продвинулась вперёд на три-четыре машины, сзади наконец подъехали небольшой микроавтобус типа нашего «Рафика», и ещё одна машинка с польскими номерами размером не больше «горбатого» запорожца. Я тут же пристроился за ними. Внутри сидели трое мужиков, а к багажнику, расположенному на крыше, были примотаны мешки и коробки высотой с саму машину. Она была настолько миниатюрной, что стоило хотя бы одному из пассажиров шевельнуться, как машинка начинала покачиваться из стороны в сторону. Я стоял сзади, удивлённо разглядывая это чудо техники.
«Fiat-126»,- прочитал я надпись на маленькой табличке, приклеенной над бампером.
Тем временем подошла наша очередь, и ребята подъехали к терминалу. Чехи мельком проверили у них документы и пропустили дальше. Польский офицер неторопливо подошёл к ним, окинул взглядом машину и попросил открыть багажник. Виктор выполнил его просьбу. Саня с Женькой тоже вышли на улицу.
Таможенник осмотрел багажник и кивнул головой, дескать, можете закрывать. Затем он открыл заднюю дверь, заглянул в салон и выудил оттуда бутылку спирта. Я внимательно следил за всем происходящим с расстояния в десять метров.
- Сколько везёте алкохолю?- он вопросительно посмотрел на Виктора. Тот сделал дурацкое выражение лица и развёл руками:
- Вот, всё что есть...
- А пошто сховали?- он подозрительно глянул на ребят и опять полез в машину.
Спустя минуту он выпрямился, держа в руках ещё две бутылки. В воздухе повисла неловкая пауза.
- Так сколько?- опять спросил таможенник.
Виктор крякнул что-то нечленораздельное и покраснел, как нашкодивший мальчик.
Таможенник, продолжая смотреть на Виктора, молча поставил бутылки на крышку багажника. Затем он взялся рукою за дверь и слегка покачал её в разные стороны, сделав при этом удивлённое лицо. Ребята, как три дурачка, потупив взгляд, стояли по обе стороны от машины.
- Што там ест?- спросил таможенник, в упор глядя на Виктора.
Он ждал ответа, поскольку даже ослу было понятно - там действительно что-то есть. Но Виктор как будто в оцепенении продолжал сверлить глазами асфальт.
Почувствовав, что дверь намного тяжелее, чем должна быть, таможенник аккуратно прикрыл её и приказал Виктору отъехать в сторонку на специальный досмотр.
Я смотрел на всё это и чувствовал, как у меня покраснели уши под шлемом. Нервная дрожь пробежала по телу от ступней до самой макушки, а затем и обратно, как будто по мне пропустили электрический разряд в несколько тысяч вольт. Я на секунду представил, что будет, если таможенник только дотронется до моих сумок. Они оказались настолько плотно забиты, что бутылок пять можно было пересчитать наощупь. Но спирт-то спиртом, заберут –  и всё,  а вот пистолет...  В очередной раз я «добрым» словом вспомнил этого козла Бакса, который попался тогда нам на дороге со своими отморозками. Да и себя, мудака, что вписался в этот блудняк со спиртом, не говоря уже о пистолете, который мог спокойненько лежать сейчас у Ваньки в сарае.
 Правильней всего было бы сейчас развернуться и рвануть отсюда, куда глаза глядят, чтоб только шуба заворачивалась... Но, во-первых, было уже поздно – подошла моя очередь. А во-вторых, хорошо бы я выглядел в глазах этих простых вологодских мужиков! Видимо, от безысходности я ещё разок самокритично отметил про себя, что я всё-таки ё…тый на всю голову, и покорно въехал на таможню.
Чешский пограничник проверил мои документы и, не говоря ни слова, жестом разрешил проехать на польскую территорию. У пограничной будки стояла всё та же маленькая машинка с польскими номерами, а её хозяин, здоровенный усатый мужик, отчаянно жестикулируя, что-то рассказывал таможеннику о своих кульках, привязанных на крыше. Тот внимательно слушал его, покачивая головой. Я искоса посмотрел в ту сторону, где стояла наша машина. Ребята, застыв, как три грации, стояли перед таможенником, а тот, присев на корточки, с довольной рожей простукивал обшивку двери. Ещё один рылся в салоне, периодически доставая всё новые и новые бутылки.
«Да, попали ребята на всю катушку! А я ведь могу сейчас встать рядом с ними…  а там уже всё будет намного интереснее!» Меня в очередной раз слегка передёрнуло от этой мысли, и я приготовился к худшему.
Усатый толстяк ещё пару минут что-то тараторил таможеннику без остановки, наконец они оба заржали, после чего усатый сел за руль и машинка тронулась с места. Я подкатил мотоцикл к будке и достал документы.
- День добрый!- продолжая улыбаться, таможенник поздоровался и передал мой паспорт вышедшему из будки пограничнику. – Цо в торбах?- спросил он.
- Ничего,- сдавленным голосом, вякнул я. – Только личные вещи,- двумя пальцами я подёргал за лацкан своей куртки.
- Папиросы, алкохоль?- он подошёл к мотоциклу сзади и уставился на мои сумки.
- Да, есть сигареты!- от напряжения чуть не взвизгнул я и, слегка отодвинув таможенника, запустил руку в боковой кармашек сумки. – Вот!- я вынул две последние пачки и повертел ими у таможенника перед носом.
- Добже, добже,- он посмотрел на меня как на чумного. – Водка есть?- он повернул голову в сторону ребят, рядом с машиной которых, на асфальте уже стояла целая батарея бутылок со спиртом.
- Водка?- неожиданно для самого себя, буром попёр я. – Да у вас теперь вон её сколько! Куда вам ещё-то...  Дали бы мне пару бутылочек!- я расплылся в идиотской улыбке, давая понять, что это я так пошутил. Таможенник перевёл удивлённый взгляд на меня и слегка задумался. Затем натянуто улыбнулся: мол, тоже не лыком шиты – понимаем ваши плоские шутки, и махнул рукой.
- Можно ехать,- тихо сказал он и опять уставился на ребят.
К тому времени пограничник уже вернул мне мой паспорт.
Пытаясь внешне сохранять спокойствие, я не торопясь откатил мотоцикл за пределы таможенного поста и, не в силах унять дрожь в руках, прикурил сигарету. С этого расстояния мне прекрасно было видно, как безжалостно разделывают моих товарищей. Я видел, как таможенник, вооружившись отвёрткой, принялся раскручивать дверь. Ребята с обречённым видом стояли возле своей многострадальной машины, изредка поглядывая в мою сторону, как будто видят меня в последний раз. Я решил, что отсвечивать здесь больше не стоит, в три затяжки докурил сигарету и завёл мотоцикл.


                                                31.
           
     Километров через пять я нашёл подходящее место рядом с трассой и, расположившись на мягкой траве, стал дожидаться этих горе-коммерсантов. С этого места мне хорошо был виден участок дороги, откуда они должны были появиться. Я лежал на боку, в позе футболиста, позирующего перед камерой, и смотрел на дорогу. Прошло уже полчаса, как я обосновался на обочине, но ребят всё не было. Меня сильно клонило в сон. Чтобы не терять времени даром, я решил использовать проверенный способ с велосипедным замком и немного покемарить. Мотоцикл стоял на видном месте, так что не заметить его с дороги было просто невозможно.
«Ничего, мимо не проедут!»  - подумал я и, как похотливый кобель к гулящей сучке, стал пристраиваться к мотоциклу. Если бы в этот момент кто-нибудь наблюдал за мной со стороны, то, не зная всей подоплёки, наверняка вызвал бы скорую психиатрическую помощь. Я бочком прилёг к колесу, и только хотел было защёлкнуть замок, как моё