- Ты только подумай, он опять засел за компьютер! – в Машином голосе одновременно ощущалась и насмешка, и возмущение. Впрочем, Илья настолько привык к интонации голоса своей супруги, что различия между насмешливыми и возмущенными нотками часто даже не делал, потому что они казались ему абсолютно одинаковыми.
- Я, говорю, опять уткнулся в монитор! – к голосу Маши добавился едкий сарказм, а сама она вошла в комнату, подбоченившись. Выглядела жена грозно. Так грозно, словно намеревалась после своей тирады пустить в ход кулаки или новую сковородку. Илья скосил глаза на Машу, у которой был весьма воинственный вид, и снова перевел глаза на монитор ноутбука, внутренне почувствовав, что грозная на вид супруга не дойдёт до того, чтобы устраивать побоище на глазах у детей.
А Никитос и Верочка, уцепившись за полы маминого длинного халата, уже топтались рядом.
- Да… - неуверенным голосом начал Илья, - я всего-то и хотел с Мишкой пообщаться, - ну, помнишь, с которым я ещё в одной группе в политехе учился. Да я рассказывал тебе про него…
Но судя по выражению Машиного лица, у неё не было желания вспоминать какого-то там Мишку, тем более извлекать из памяти то, что когда-то рассказывал про него Илья.
- Единственный выходной! – не отступала супруга, и её голос зазвучал на тон выше. – Единственный выходной! – повторила она - а он, глядите-ка! – с утра за компьютер засел! Утюг уже две недели, как сломан! Прошу-прошу починить – всё впустую! Небось, твой компьютер вот так сломался бы – ты бы тут все мастерские обегал в округе, только бы без железного дружка своего не оставаться!
Никитка, который чувствовал, что мама была чем-то очень недовольна, вцепился в её халат ещё сильнее, да так, что его кулачки побелели. А Верочка с укором – совсем, как это делала Маша – посмотрела на папу.
- Да чтоб твой компьютер… - Маша не находила слов, - да чтоб он вышел из строя, как можно быстрее! Да чтобы его какая-нибудь нечистая сила унесла! Да чтобы он…
Маша остановилась, чтобы набрать побольше воздуха и заодно дать себе передышку. Но в этот момент случилась совершенно невероятная вещь. Экран монитора внезапно погас, затем почему-то включился снова, хотя Илья даже не успел предпринять ни одного действия. Потом, словно чуть-чуть подумав, он всё-таки решил выключиться, очевидно, усовестившись после того, как услышал слова Маши и насчёт единственного выходного, и насчёт сломанного утюга. А, может быть, и впрямь испугался воздействия нечистой силы, которая могла невесть каким образом появиться в их двухкомнатной квартире. Или Машин грозный голос так на него подействовал – кто знает… Но сколько Илья не пробовал перезагрузить свой ноутбук, сколько ни дул в щели, где находились вентиляторы, полагая, что причина поломки может исходить оттуда – компьютер включаться не хотел, несмотря на все усердные действия, предпринимаемые хозяином.
- Вот! – торжествующе воскликнула Маша, и её указательный палец не менее торжественно взлетел кверху, - справедливость всё же на свете есть! – Ни одно живое существо не выдержало бы такого насилия над собой, сколько выдерживал твой… и тут она то ли подчёркнуто – официально, то ли насмешливо произнесла: «Друг для работы и общения».
На Илье не было лица. Он пропустил мимо ушей Машины саркастические слова и какое-то время уныло смотрел на сломанный агрегат, который – уж чего греха таить! – действительно стал Илье другом во всех отношениях
- Пап, - Верочка меж тем решила взять инициативу в свои руки, - может, пойдём погуляем? Ну, хотя бы во двор, а? И она посмотрела на младшего брата, явно ожидая от него поддержки. Но Никита молчал, и только переводил свой взгляд с Верочки на папино лицо, которое внезапно сделалось таким грустным, словно у него сломалась какая-то любимая игрушка.
Меж тем Маша, указывая на дочку всё тем же указательным пальцем, обратилась к мужу:
- Ну, папочка, слышишь? Слышишь, как родные дети тебя упрашивают пойти погулять с ними? Или, может быть, перед тобой на колени ещё упасть, чтобы ты слуховые анализаторы в их сторону обратил?
- Пап… - и Верочка снова с лёгким укором посмотрела на отца.
Когда дочка вот так смотрела, чуть-чуть опустив кончики губ, её лицо моментально делалось Машиной копией, только в уменьшенном варианте, и Илья, как правило, сдавал позиции. Не выдержал он и на этот раз.
- Ну, одевайтесь, одевайтесь уже! - без особой радости в голосе сказал он, - что там на вас полагается надевать? Шапочки там разные, куртки, штанишки…
- Дожили! – продолжала уже в коридоре гореть возмущением Маша, помогая Никитке засунуть ногу в резиновый сапог, и которая упорно не желала пролезать туда из-за толстого надетого поверх колготок шерстяного носка - он даже не знает, что на детей положено надевать, когда с ними надо идти на прогулку!
Илья же, бросив взгляд на компьютер, который одиноко остался скучать на столе, высчитывал в уме, сколько ему встанет починка. Хотя… - мысленно прикидывал мужчина, - всё будет зависеть от того, что именно пришло в негодность и насколько.
Спускаясь по лестнице, Илья не переставал сожалеть, что так и не связался, как обещал, со своим институтским другом, не пообщался в соц.сетях с людьми, ему совершенно неизвестными, но довольно интересными, судя по тому, чем они занимались. Один, звали его Нурланом, был дизайнером-проектировщиком офисных помещений, чем и привлёк Илью, который с детства неплохо рисовал. Другой оказался… Впрочем, кем он оказался, думать не было смысла. Компьютер-то всё равно был сломан! И когда его теперь починят – будет делом времени, денег и, соответственно, умения и мастерства специалиста, к которому этот самый компьютер придётся вскоре нести.
- Здравствуйте, Илья Александрович! – поздоровалась с Ильёй какая-то милая старушка, с которой он нечаянно столкнулся на первом этаже.
- Здрасьте, - буркнул в ответ Илья и, выйдя во двор и плотно прикрыв за собой подъездную дверь, спросил у дочери, которая оказалась на несколько шагов впереди: «А это вообще кто такая?»
- Ну, пап, ты даёшь, - улыбнулась Верочка, - это же тётя Галя. Ты ей ещё в прошлом году телевизор помогал починить. Забыл, что ли?
- Забыл, - честно сознался Илья, у которого не продолжали выходить из головы мысли по поводу так некстати вышедшего из строя компьютера, поломка которого повлекла за собой неудавшуюся встречу с однокурсником на просторах интернета.
Верочка меж тем подбежала к качелям, ловко взобралась на них и стала раскачиваться. А Никита вытащил из кармана тёмно-синего комбинезона небольшой детский совок и, нагнувшись к песочнице, стал копать ямку.
- Пап! – позвала с качелей Верочка, - гляди, день-то сегодня какой хороший! Солнце светит и листья, ты погляди, совсем золотыми сделались!
- Угу, - кивнул дочери Илья, а сам подумал: «Интернета нет. Компьютер накрылся. И в чём прелесть такого дня? Ни с Мишкой не пообщаться, ни в «танчики» по инету с кем-нибудь резануться… И рисунки, которые я приготовил, Нурлан теперь не увидит. А я такой рисунок к стенам его новой комнаты придумал! Даром, что офис. Любой хозяин увидит – и от зависти лопнет…
Двор всё это время продолжал оставаться пустым. Раскачивающаяся на качелях Верочка и сосредоточенно что-то копавший в песочнице Никитос, были Илье единственной компанией. Если не считать, окруживших детскую площадку, разномастных и разношёрстных машин, как отечественного, так и зарубежного производства.
- Даже детям побегать негде, - отчего-то вдруг подумал Илья, - отделили им на всё-про всё небольшой участок с качелями и песочницей, - и как хочешь, так на нём и умещайся. А остальное место всё машины заняли. Себя Илья упрекнуть в том, что его машина мешала играть детям, не мог. Гараж, за который он честно и без задержек ежемесячно платил взносы в кооператив, находился за железной дорогой, куда детей гулять не пускали. И, тем не менее, он внезапно почувствовал какую-то непонятную неловкость перед младшими по возрасту созданиями, за то, что они, взрослые люди, поставили здесь ларьки, обустроили стоянки для машин, совершенно не подумав о детях. О своих же детях!
И, не спросив разрешения, всплыл вдруг у Ильи в памяти небольшой отрывочек из собственных детских лет. Как жили они с родителями в коммунальном бараке. Как каждую субботу жильцы затевали «большую стирку» прямо во дворе. Ответственная за стирку была, как её называли «старшая по дому», дородная и краснощёкая тётя Рая. Она строго следила за прачечным процессом и распоряжалась, в какой очередности вешать бельё, внимательно следя за тем, чтобы большие пододеяльники не закрывали свет маленьким полотенцам. Как по указанию той же самой тёти Раи бегал Илья по выходным дням в близ расположенную лавку за керосином, а если не хватало – так и два раза бегал. И ничего! Машин в ту пору было мало, двор полностью принадлежал им, маленьким хозяевам, от пяти до шестнадцати лет. И как горку им зимой чей-нибудь папа обязательно строил. И как они в снежки играли. И снеговиков лепили, приделывая вместо носа самую настоящую морковину, выпрошенную у кого-нибудь из родителей.
- А где все? – вдруг словно спохватился Илья, - обращаясь к дочери, почему только мы одни гуляем?
- Не догадываешься? – и Верочка снова опустила губы так, что стала точь-в-точь похожей на Машу, - за компьютерами все вот так же сидят.
- Как? – ошарашено спросил Илья, - и дети?
- Ну… - дети-то, может, и нет, - рассудительно ответила Верочка. – Вот только кто их одних гулять пустит?
- А чем же родители заняты? – начал было Илья и тут же осёкся: - А, ну да…
- Да что ты к этим качелям прилипла? – неожиданно для самого себя спросил он вдруг. И, не дожидаясь ответа Верочки, предложил:
- Пойдёмте в парк хоть что ли погуляем.
- Никита, который услышал слово «парк», бросил в песок свой совок и потянулся к Илье, подняв руки и счастливо засмеявшись.
- Ура! В парк идём! – Верочка напоследок решила раскачаться как можно сильнее, - в парк! В парк! В парк!
- В пак! – тут же развеселился и Никитка, который ещё не умел произносить букву «Р». Он бросил вмиг ставший ненужным совок в песочницу, подбежал к Илье и просительно заглянул ему в глаза. Илья взял сына на руки, и вся троица двинулась в путь.
Они обошли девятиэтажные дома, перешли через дорогу и, пройдя одну остановку, буквально сразу же попали в окружение звуков. Илья, который уже давно не был в парке, удивился, как быстро тишина переросла в ритмично доносившуюся со стороны парка музыку. Казалось, она неслась отовсюду: с высоких деревьев, с проводов, со столбов, к которым сверху были приделаны лампочки.
- Пойдём кататься, а, пап? – Верочка тянула и тянула Илью за рукав куртки.
И они действительно прокатились на несчётном количестве каруселей, которые поделились с ними своими яркими красками и нескончаемым весельем. Илья даже не помнил, когда он так долго катался на «Царском троне», «Орбите», «Весёлых горках». А главное – он не мог примомнить, когда в последний раз у него было такое весёлое настроение, и чтобы он чувствовал себя при этом по-детски счастливым.
Они даже на детском паровозике катались втроём, потому что Никиту туда одного не пустили. В другой раз Илья, может быть, и стал возмущаться, а
|
С удовольствием читала.
