Глава 4. Тихая ночь

В лагере их встретил довольный Стерен. Охота была более чем удачной: ему удалось подстрелить крупного оленя, что в свою очередь привело Раймона в благодушное расположение духа. Если лес столь обилен дичью, вопрос, где добыть провиант, отпадал сам собой. Вскоре запах жаренного мяса дурманяще    поплыл в воздухе, вызывая оживление среди  солдат.
Оденар отметил, что  мушкетеры и кавалеристы   рассаживались не чинясь, бок о бок, и это было хорошим знаком.   Однако сьера Ивэн  устроилась  поодаль от  всех. Поглощая истекающее соком мясо, Оденар   время от времени  кидал на нее быстрые взгляды.  
Между  бровями девушки  залегла  глубокая складка. Мысленно она явно была  очень далеко от весело гомонящих людей. К  своему куску она  почти не притронулась.  

...Ивэн была зла на себя.  Как можно быть такой беспечной. И глупой. Отправиться плескаться в воде, понадеявшись что ее уход никто не обратит внимание! Будто ночного дождя было недостаточно.  Но ей хотелось смыть с себя  не столько грязь, как  воспоминания. Хотя все равно не удалось. Стоило ей прикрыть глаза, как на нее обрушивались звуки битвы...  


«Вперед!» — полковник Делюк  указывает саблей на галейцев в вороненных кирасах,  врубившихся в левый флаг  ноорнской армии.

А у эскадрона капитана Фонтегара  другая задача. На середине Краннского поля  они поворачивают  и идут на  артиллерийскую батарею врага.

«Вперееед!»

Впереди, уже близко, —   земляной вал, прикрывающий  батарею,  и блеск  мушкетов над ним. Жерла   пушек выплевывают  дым и пламя;  вспухают  черные столбы, и с неба валятся комья земли вперемешку с тем, что недавно было человеком или лошадью.

Ивэн тоже кричит, и  ярость выжигает дотла животный ужас. «Молнии» влетают в  завесу порохового дыма.  Залп — и рядом с ней на землю  падают сразу несколько  всадников.   Лир  перемахивает через вал; щеку обдает близким жаром. Перекошенные лица галейцев.  Один из них наводит  на нее пистолет. Она сжимает бока Лира коленями. Конь храпит и вскидывается на дыбы, бьет врага передними копытами.  В следующий миг Ивэн рубит  галейца саблей.

Батарею защищает едва ли полурота мушкетеров. Пушечная пальба стихает, однако один из кавалеристов вдруг с хрипом валится наземь: из живота торчит короткая пика. Из сизого марева выныривают всадники в серо-черных мундирах. Черные гусары  короля Гаспара!  Ивэн отбивает клинок.  Поворот. Короткий взмах  сабли. Липкие  капли на лице, липкая рукоять. Поворот. Выстрелы  и лязг стали перемежаются  яростными  воплями. Пронзительно визжат раненые кони.

— Все назад! Это приказ! — сквозь хаос пробивается крик капитана Фонтегара. — Эрвью! Уводи людей!
Она подчиняется скорее  инстинктивно. «Молнии» устремляются вслед за ней. Через миг  земля содрогается, по оставленной позади батарее проносится огненный шквал, заставляя коней  с диким ржанием взвиться на дыбы.
А потом все заканчивается.
— Сьер Эрвью!  — капрал Лорент трогает  ее за рукав.
Ивэн обнаруживает, что  сидит в седле, сжимая в опущенной руке ставшую невероятно тяжелой саблю. Они остановились в чахлой рощице, примыкающей к Краннскому полю с запада.  К ним  подъезжают  уцелевшие кавалеристы. Не более двух десятков из ста. Она  проводит тыльной стороной ладони по лицу, стирая — а вернее, еще больше размазывая  чужую кровь. Уши как будто заткнуты паклей. Она поправляет шлем и  хрипло спрашивает:  
— Капитан  Фонтегар?
— Убит.   Какие будут приказания, сьер Эрвью?
Со стороны ставки маршала Лонея доносится  треск мушкетной стрельбы и отдаленные крики.  
— Возвращаемся назад, — говорит Ивэн, пытаясь  разглядеть  сквозь   переплетение ветвей что  там происходит.


***


На ночь Оденар приказал  выставить дополнительных часовых.  На всякий случай.
Солдаты понемногу расходились от костра,  лагерь затихал, но  Ивэн  так и сидела, не мигая глядя в пламя.  Капитан тяжело вздохнул и поднялся на ноги, заранее досадуя на себя за то, что собирался сделать.

— Не спится,  сьер Эрвью?  —  голос Оденара ворвался в ее мысли.
Ивэн вскинула голову: капитан стоял в двух шагах от нее, а она так задумалась, что даже не услышала, как он подошел. Вид у него был  самый серьезный, но во взгляде Ивэн уловила тень незлой иронии.
— Слишком... тихо. Как будто и нет войны.
— Пожалуй, что так. Войны больше нет, – усмехнулся Раймон и спросил, понизив голос: – Что будете делать в Брейтце?
Она пожала плечами.
— То же, что и многие. Буду искать сговорчивого капитана, который доставит меня  в Эйрланд.
— Почему  именно туда? Хотя, вы говорили, что род вашего отца берет начало из Эйра. Если у вас там  кто-то, кто может  принять вас?
Ивэн, которую уже начали тяготить расспросы Оденара,  уклончиво ответила:
— Ап Бенодеты  весьма многочисленны.
Он испытующе  смотрел на нее и молчал, тогда она неохотно добавила:
— Землями на юго-востоке  Эйрланда владеет  Колин ап Бенодет. Дальний родич отца.
— Вы  могли бы проделать с нами часть пути.
Девушка вздернула подбородок:
— В качестве кого?
— Будет разумно,  если   вы так и останетесь  тем, за кого себя выдаете, — совсем тихо сказал  Оденар. —  Пока мы не сойдем на берег.
— Я... обдумаю ваше предложение, сьер Оденар.
— Обдумайте, теньент.  И идите отдыхать. Выступаем, как только начнет светать.

Оденар ушел, а она, посидев  возле рдеющих углей еще немного, встала, вдохнула прохладный воздух, напоенный запахами трав. Над зубчатой стеной леса взошла луна и деревья казались отлитыми из черного серебра Бриенских копей.  Армория застыла в  извечном покое, как будто вокруг  не лежала истерзанная войной страна.


До  позиций  ноорнской армии они так и не добрались.
— Вон, гляньте-ка... —  сдавленно проговорил капрал, но Ивэн и сама уже видела, что над шатром маршала Лонея развевается  галейский стяг.
С трудом оторвав взгляд от желто-черного полотнища, она оглядела перепаханное копытами  и ядрами,  заваленное телами  Краннское поле, ища глазами синие мундиры своего полка и не находя их. С разных сторон  еще слышались одиночные выстрелы, однако сражение закончилось.   Даже  в роще были слышны возгласы ликования победителей. Ивэн пристально  поочередно вглядывалась в   хмурые лица солдат. Есть ли у нее право распоряжаться их судьбами?  
— Кто-то желает вернуться  домой? Глашатаи  на площадях Ренна и Нанта уже полгода кричат, что король Гаспар гарантирует  помилование и неприкосновенность сдавшимся.
Капрал Лорент отрицательно мотнул головой и сплюнул:
— Сладок он в речах.  Поверил ягненок волку...
— Некуда возвращаться, дом-то — тю. В Туаре был мой дом — поддержал его один из из рядовых.
— Тогда нам остается  идти к побережью. Дуаренн. А там — посмотрим, — решительно сказала Ивэн.

Принц  Лодо то ли   действительно желая продемонстрировать милосердие к побежденным, то ли проявляя неторопливость сытого хищника, отлично знающего, что раненой  жертве никуда не деться,   не  преследовал остатки ноорнской армии.
Возле Кранна  «Молниям»  то и  дело попадались   бредущие в разных направлениях группами или поодиночке солдаты. Но Дуареннский тракт, кратчайшая дорога к морю для тех, кто был не прочь попытать счастья на чужбине,  к удивлению Ивэн был пустынным. Только когда солнце начало уже клониться к западу, они нагнали небольшой отряд мушкетеров, которыми командовал  светловолосый офицер  с резкими, но правильными чертами лица. Он  оглядел  кавалеристов прищуренными серыми глазами и, не проявляя особой почтительности, обычной для пехотинца, и даже не дослушав приветствие, предложил  объединить  отряды – на случай внезапной стычки с галейцами. Впрочем,   на лице капитана читалось, что он  не слишком  расстроится, если кавалеристы    предпочтут продолжить  свой путь самостоятельно.
Поколебавшись, Ивэн согласилась. Кто бы мог знать, что сьер Оденар окажется настолько... внимательным.
А что делать дальше? Про Эйр много рассказывал отец. Набеги  горных кланов не прекращались веками.  Она  не питала особой надежды на гостеприимство Колина ап Бенодета, вряд ли подозревающего об ее существовании.  И больше рассчитывала на умение обращаться с клинком. Наемники, да еще  из бывших  военных, всегда любезны сердцу северян.  А тем более — отряд.  Однако, они окажутся среди далеко не всегда дружелюбно настроенных людей. И  хотя женщины Эйра не раз поднимали оружие, защищая свой дом,  если кто-кто, как  Оденар, внезапно разоблачит ее обман, это может привести к весьма  тяжким последствиям для всех.

Что ж,  она  предоставит солдатам решать, желают ли они  и дальше признавать ее своим командиром. И обдумает предложение капитана. А сейчас ей и в самом деле пора спать