Встреча с Линой

Лин. Лина!
      Молчок... Мы лежим рядом: я на спине с закрытыми глазами, а Лина - уткнув лицо мне в затылок и массируя мою голову у темечка, едва касаясь подушечками пальцев.
   - Возможно, так она читает мысли?- подумал я. Зачем? Мне нечего от неё скрывать.
   - Лина! Ты обижаешься на меня? Что-то не так? - я приподнялся, опираясь на локоть, и повернулся к ней.
   - Дурачок! Как я могу обижаться - ведь я часть тебя!
Она обвила руками мне шею, и, приподнявшись, коснулась губами моего лба.
   - Ты хочешь сказать, что я сейчас имел любовь со своей частью, притом, допустив вольности?
  - Окончательно вместе мы будем не скоро. А вольности… - их пожелала я сама. Почему? - поймёшь позже.
  - Кто же ты мне? Я думал – ты ангел в образе земной девушки.
  - Ангел? Нет… - Лина вновь уложила меня на спину, и легла, положив голову мне на грудь. Несколько секунд всматривалась в глаза, потом повернулась ко мне затылком и начала ковыряться в моем пупке.
   «Должно, ещё не пришла в себя после слишком активного секса и ей не до разговоров?» - подумал я. – «Что она там ищет? Явно не золото. Это же не шурф, пройденный до спаевой части песков»…
    Сегодня то же ложе, что и при первой нашей встрече. Оно не жесткое и не слишком мягкое. В самый раз.
    Голова покоится на небольшом возвышении. Похоже, это ложе регулируется в зависимости от чувства удобства. Самочувствие прекрасное, я в неге и блаженстве. Сейчас бы вернуть «дурь молодости» - снова бы потянуло на стихи. Кажется, совсем недавно шокировал молоденьких «сестричек» пакостнейшим стишком, а прошло уже столько лет.
   Я осмотрелся. Обзор ограничен балдахином темно-голубого цвета. Он ниспадает откуда-то сверху, по окружности, а мы в центре круга. Свод нашей спальни, как у реторты, увенчан куполом, разрисованным звездами. Присмотревшись, я заметил, что они мерцают.
   Да они настоящие! Тогда, первый раз, я не обратил на это внимание. Притом, звезды и созвездия мне знакомы.
   Вот в созвездии Цефей - звезда, дельта Цефея - первый маяк Вселенной. Она с определенной периодичностью меняет блеск более чем в два раза. Это установил в 18 веке глухонемой англичанин Джон Гудрайк, проживший всего 21 год.
   Левее - созвездия Кассиопея и Андромеда. Рядом с последним маленькое облачко, названное туманностью Андромеды. Но это далекая Галактика - единственная в Северном полушарии, видимая невооруженным глазом.
   Левее - созвездия Персей и Телец. Рядом с последним - Плеяды. По древнегреческой мифологии - это семь сестер-дочерей титана Атланта, обреченного держать небосвод на своих плечах. Не выдержав переживания за судьбу отца, они покончили с собой. В составе Персея звезда Алголь - тоже маяк. В переводе с арабского – «шайтан», то есть черт.
   Еще левее - красивейшее созвездие Орион. Посередине его три звезды - Косари. Рядом - созвездие Заяц. А левее Ориона - созвездия Малый пес и Большой пес. Последнее знаменито Сириусом - ярчайшей  звездой небосвода Земли. Римляне назвали его Каникула, дословно - собачка. Она начинает появляться перед восходом Солнца, в период летней жары. В это время были часты эпидемии, и римляне начали делать перерыв в учении, на радость ученикам. Отсюда и название - каникулы.
   По мифологии охотник Орион, охотясь на Тельца (Быка), спугнул зайца. А вслед за ним идут два его пса.
   Конечно, я мог бы долететь и проверить тамошнюю обстановку, но овчинка не стоила выделки – рядом Лина!
- Что-то ты примолк - никаких вопросов. О чем думаешь? Явно не обо мне - не то бы слышала тебя!
   Лина закончила поисковые работы в пупке и делала круговые движения рукой. Должно, производила рекультивацию после раскопок.
- Любовался созвездиями. А сейчас задался вопросом: какую тяжесть Атлант держит на своих плечах?
- Сколько же, по твоему мнению, весит небосвод? - Лина, убрав голову с моей груди, откинулась на спину, вытянула руки над головой и сладко потянулась.
- Если во всей Вселенной примерно 10 в сотой степени атомов, то для Атланта она тяжеловата. Даже вся наша Галактика, с парой сотен миллиардов звезд, ничтожна по сравнению с ней.  Небосклон же, с видимыми несколькими тысячами звезд - вообще ничто по сравнению со всей Вселенной. Наверно, его и держит на своих плечах Атлант.
- Как бы это «Ничто» не взлетело как воздушный шарик, вместе с уважаемым тобой титаном. Греки – очень хорошие придумщики! - улыбнулась Лина.
- Ты хочешь сказать - мифология, это только красивые сказки. Не может ли вера многих оживить кого-нибудь в тонком мире? - спросил я.
   Лина проигнорировала мой вопрос. Закончив «физзарядку», она повернулась ко мне и принялась скручивать пучок волос на моей голове, одновременно накручивая на палец.
   Мне припомнилось детство. Мы, мальчишки, после просмотра фильмов о Тарзане, перековавшись из мушкетеров в жителя джунглей, в лесу на веревках летали от дерева к дереву. Случалось, травмировались.
   Сценарий несколько раз менялся. В одной из старых лент был эпизод: Тарзан, умыкнув Джейн, используя лианы, прилетает на свое лежбище. Там высоко на дереве, забрав что-то у пленницы, кажется платочек, пробует  на зуб, а потом рвет его.
   Лина вела себя примерно так же. Но её «дерево» было много выше. Я решил чуток «осадить» ее.
 - Лина! Похоже, я для тебя пустое место! Ты не отвечаешь на мои вопросы. Скажи - кем же мы приходимся друг другу. Перестань  молчать!
 - Ты грубишь мне. Я тебе не нравлюсь? - в глазах Лины мелькнул упрек.
  «Похоже, небесные девушки обидчивы так же, как и земные» - подумал я и решил подправить ситуацию.
 - Лина! Мужчины в общении с женщиной иногда действуют как мальчишки. А мальчишки, влюбившись в одноклассницу, грубят и донимают её. Дерутся с ней особенно яростно, дергают за волосы, изводят придирками. Так пытаются скрыть свои чувства.  
   Казалось, своим монологом я накапал в глаза Лины белладонны. Ее «анютины глазки» стали глаза–омуты.
 - Я подумаю, соберусь с мыслями и несколько позже скажу тебе о нас. А пока дерни меня за волосы, - Лина, как девочка, зажмурила глаза.
   Я дернул, но Лину это не устроило.
 - Не так. Сильнее!
 - Я дернул сильнее и слегка растрепал волосы...
 - Сейчас как раз то!  - и Лина с новой энергией продолжила исследовательские работы. На ладонь левой руки, опирающейся о ложе, она опустила подбородок. Правая её рука потянулась к моей голове, но изменила направление и ухватила пучок волос на груди.
   С этой добычей Лина начала раскачивать руку туда-сюда - вправо-влево. Было не больно, её руки наполняли тело приятной истомой, - оно как бы плавало в волнах блаженства.
   «Если ее так интересуют волосатые участки моего тела, то она на промежуточной станции. На животе и лобке они тоже есть», - глубокомысленно размышлял я. Но Лина не спешила рассказать о нашем «тандеме». Надо бы пожаловаться в Божий Суд! Но пока  оставалось только гадать.
    В юности я читал какой-то фантастический роман. Юная и безумно влюбленная пара была неразлучна. В играх они были очень быстрыми, чуть ли не летали, проникали сквозь стены и не представляли жизни друг без друга. Но однажды их отловили и, несмотря на протест, поместили в какой-то интегральный аппарат, который соединил два тела в одно. Это «Одно» предстало массивным малоподвижным субъектом, который мог заниматься только кабинетно-мыслительной работой.
 - А что? – размышлял я..
 – Должно, Лину и меня ждет схожая судьба. Намекнула же она, что в будущем мы будем представлять что-то единоцелое.
- Конечно, - продолжил я умственные изыскания, - Возможно, мне посластят пилюлю – вернут вечную молодость. При этом, никакая обструкция не поможет. И произойдет это после моей смерти.
  Если  будет так, то лучше никогда не умирать, но жить вечно!
- Не смей так думать! Никто нас в одно тело не соединит, - Лина резко приподнялась, опираясь на обе руки, и возмущенно наклонилась надо мной. Ее груди, как грозная артиллерия, были угрожающе направлены мне в лицо.            
 - Ага! - подумал я - Подловил все же тебя! Девушка читает мысли, но не очень дружит с юмором!
   В тот же миг я почувствовал удары ее кулачков по своей груди, смех и поцелуй в губы.
- Какая умница! Мыслишь быстро. Тебя бы в книгу рекордов Гиннеса! - сказал я.
  Лина поднялась, села прижавшись ко мне, и начала водить пальцем от одного моего соска-рудимента к другому - туда-сюда, а потом сказала:
- Я не всегда хороша. Во время нашей любви я не сразу поняла, что ты воспринимаешь меня как Марину. Лишь с опозданием внушила тебе, что ты находишься в своей спальне. Хорошо, что ты не заметил этого.
- Забота о моем душевном состоянии помешала тебе исполнить урок, и я позволил себе лишнее, - сказал я.
- Нет-нет! Все было прекрасно. Не хуже чем при первой нашей встрече! Чем разнообразнее твои «уроки», тем приятнее. Хорошо быть ученицей!
- Ты сказала, что «слышишь» меня, когда это касается тебя. Во время секса я не думал о тебе, но ты знаешь обо всем. Или слышишь всегда?
- Нет, только в исключительных экстремальных случаях. Но приняв облик конкретной девушки, я могу воспринимать ее ощущения и мысли - синхронизироваться с ней, как сельсин-приемник. И как сельсин-датчик могу передать ей свои ощущения – и даже мысли. В основном во время ее сна, в активной фазе.
  Еще перед первой встречей с тобой я выбрала Марину, и мне было разрешено принимать ее облик для встреч с тобой. Также было учтено, что Марина хорошо совместима с тобой.
- Да, совместима. Особенно когда ей внушают интерес ко мне. Как понял, - это ты надоумила её явиться ко мне и руководила ею. Я возомнил о себе, бог знает что. Даже экспромт выдал! А ты была с нами третьей. Считаешь, это нормально? – укоризненно спросил я.
   А с неё как с гуся вода. Она, продолжая исследовать мое тело, уставила взгляд на низ живота. Проигнорировав волосы на лобке, она живо заинтересовалась моим «ванькой». Ухватила и потянула вверх. Тот, выставленный на всеобщее обозрение, немедленно возбудился.
 - Стоп! Только не сейчас. Сделай что-нибудь! - воскликнул я.
   При всех моих возможностях в управляемом сне, мой молодчик никак не подчиняется мне. Как кот, гуляющий сам по себе.
   Лина установила над ним ладонь. Зрачки ее глаз на миг сузились. Я чуть не взвизгнул. Теперь точно знаю, что такое космический холод. Сам виноват – все чувствительные рецепторы  настроил на максимум. Но «возмутитель спокойствия» мгновенно «уснул», как ребенок, убаюканный колыбельной.
   Лина с нежностью взглянула на него, довольная делом рук своих, и повернулась ко мне.
- Ты спрашивал о чем-то?
  Я не удержался от резкости:
- Не строй из себя невинного ягненочка. Использовала неопытную девчонку как... – и, не найдя подходящего сравнения, добавил: - Не думал что ты такая бездушная!
- Вот и доигралась! Я ведь только ответила на твой розыгрыш, на твое сомнение о наличии у меня чувства юмора. Надо было сразу сказать, что Марина приехала к тебе по своей инициативе.
– Казалось, Лина вот-вот расплачется...
  Я привлек ее к себе. Пара слезинок упала мне на лицо. Она рассказала, что, не дождавшись повторного моего посещения, однажды явилась к Марине во время ее сна.
  - Просто посидела около нее. Я была в её облике и, как выяснилось сейчас, мои чувства к тебе передались и ей. Для меня ты единственный, ни с кем другим я быть не могу. Ты во мне постоянно – и это