– Привет, мишка. Как дела?
Потом сел у входа. – Уля, а давай здесь посидим. Боюсь сломаю внутри всё.
Ульяна улыбнулась.
– Ну я же не знала, что ты вообще в гости придёшь. Давай здесь тогда.
Я постелил ей рубашку, она села, не выпуская медведя из рук.
– Вот, это мой домик. Я его сама сделала. Я сюда прихожу, когда мне одиноко. Поплакать.
– Ну что ты солнышко.
Я погладил её по голове, она доверчиво прижалась ко мне.
– Уля, а кто-нибудь знает о домике?
Она пожала плечами.
– Лиска. И Лёшка ещё. Но он далеко сейчас. Он в армии, вот. А я ему написала.
Я вспомнил что говорила Алиса.
– Он твой брат?
– Да. Он хороший, он меня защищал. А сейчас... Только Ольга Дмитриевна.
Она тяжело вздохнула, но тут же заулыбалась.
– Она хоть и ругается, но всё равно хорошая. А теперь ещё ты есть.
Мы ещё немного посидели молча.
– Уля.
– Чего?
– Знаешь, это хороший домик, но... Есть получше.
Ульянка встрепенулась
– Ой, а где, а какой?
Я показал ей ключ на длинной верёвочке.
– А чего это?
– Ключ от дома. – ответил я.
– Какого дома ещё?
– Теперь твоего. Личного.
– Это здесь в лагере что-ли?
Догадалась ведь. Смышлёная у меня доча будет. ЭЭЭЭЭЭЭ... Ты сейчас чего подумал? Что хотел, то и подумал. Проехали.
– Уля, если вдруг тебе захочется побыть одной... Вдруг. Ты просто придёшь и откроешь дверь. В любое время. Договорились?
– Нууууу... А ты?
– А я буду сидеть тихонько, чтобы тебе не мешать. И ещё, котёнок. Давай ты больше не будешь плакать. Хорошо?
Она помолчала.
– Азад. Дядька... Это ведь здесь только. Ненадолго. А потом ты уедишь, а я... Я не хочу к нему. Он плохой. Я его боюсь.
Я погладил её по голове
– Всё будет хорошо. Обещаю. Тебе не надо будет никого бояться.
Она только всхлипнула. Я повесил ей ключ на шею.
– Уля. Знаешь мне надо сделать одно важное дело.
– Какое?
– Важное. Давай в лагерь вернёмся.
– Ой, а можно я кукол заберу и мишку?
– Конечно можно. Теперь они у меня будут жить.
– Здорово! – обрадовалась Ульянка. – Я сейчас, я быстро.
Она залезла в шалаш и через несколько минут вернулась с пластиковой прозрачной сумкой, в которой лежали куклы, игрушечная мебель и посуда.
– И мишку возьмём.
– Обязательно. Ему же без тебя скучно будет.
В доме Ульянка тут же начала рассаживать кукол на столе что-то рассказывая им. Медведь уже сидел на моей кровати. Я тем временем, порывшись в шкафчике, достал нож. Пригодится. В старый лагерь похоже ведет тропинка, которую я видел около шалаша.
Повернулся...
– Дядька, ты чего! – закричала Ульяна, опрокинув стул. – Зачем нож! Не надо!
Она вытянула вперед руки словно защищаясь.
– Мамочка!
– Уля, что с тобой?
Она всхлипнула.
– Ты чего с ножом? Я испугалась.
Я положил нож на стол, поставил упавший стул на место.
– Уля, я в старый лагерь хочу сходить, посмотреть, что там. А нож просто на всякий случай.
Успокоившись, Ульяна села на стул и посмотрела на меня как на полного идиота.
– Дядька, там же привидения. Они его не испугаются.
– А вдруг?
Девочка только тяжело вздохнула. Мол, что тебе дураку объяснять. Действительно. Ох уж эти взрослые. Элементарных вещей не понимают.
– Слушай, а в старый лагерь та тропинка ведёт что около твоего дома?
– Не скажу.
– Почему?
Она помолчала. – Я не хочу, чтобы ты туда ходил. Ты что не понимаешь? Я боюсь.
Теперь вздохнул я. – Уля, мне надо это сделать. Надо выяснить, что там такое чего боятся люди.
– Правда очень надо?
Я кивнул. Снова неловкое молчание.
– Ладно. Если надо, то...
Она встала, улыбнулась. – По той тропинке иди... Азад, можно я тебя обниму?
Не зазорно тому, кто на колени только перед Богом встаёт, преклонить их перед ребёнком. Ульянка прижалась ко мне. – Ты только возвращайся, а то я плакать буду.
Она шмыгнула носом и неожиданно чмокнула меня в небритую щёку.
– Вот. Вернись пожалуйста.
– Улечка, солнышко... Конечно вернусь, честное слово.
Отстранившись, Ульяна повернулась к двери.
– Иди, а я ждать буду.
Забор, лес, тропинка... Вроде ничего необычного. Только вот постоянное ощущение что кто-то наблюдает за тобой из чащи. Ещё один поворот и... Внешне ничего страшного или опасного. Заброшенное здание с выбитыми окнами, заросшее крапивой и какими-то кустами. Нечто, напоминающее заброшенную детскую площадку. Старый лагерь, да. Только тихо почему-то. Я цапнул рукоять ножа. Не человеческим взглядом глядеть надо.
А вот уже что-то поинтересней. Что там? Примятая пожухлая трава, чернота какая-то. Я присел, дотронулся до земли. Обычный человек ничего бы не понял и не увидел. Даже опытный охотник. Я посмотрел внимательней. Вроде никаких видимых следов, потом по волчьи втянул воздух. Слабый запах, от которого у меня зашевелились волосы. Запах смерти, неживого. Я подошёл к засохшим кустам. Да вон там... Что-то похожее на клочок шерсти. Только зверей с такой шерстью не бывает. Кто-то или что-то было здесь недавно и ушло во тьму, прячась от солнца. Вот значит с кем схлестнутся придётся. И давно такое? Да вон, как они приехали. За детьми значит пришёл? Сначала через меня пройди, а там посмотрим.
Стоп, а кто у нас сюда бегает? Пацаны какие-то? Ай, блядь... Нехорошо это. Надо обратно идти. Тем более дело к вечеру идёт. Всё, уходим... Дойдя до забора я оглянулся. А ты всё смотришь? Ну смотри, сука.
Подходя к домику, я увидел на крыльце, ну кого же ещё, Алису с Ульянкой. Ждали меня похоже.
– Ой, ты вернулся!
– Ну, я же обещал.
Алиса с интересом посмотрела на меня. – Чего надыбал в лесу?
– Да ничего. Прогулялся просто. Сейчас Ольгу надо бы увидеть.
– Понятно. – Алиса показала рукой. – Вон её домик. У себя должна быть.
Ульяна же, похоже, решила устроить допрос с пристрастием.
– А ты привидение видел? А какое оно? А сильно страшно? А чего ещё было?
– Да никого я не видел. Честно. И не страшно ничуть было.
– Тогда неинтересно.
Я уже заходил в дверь.
– Рубашку сними.
– Зачем?
– Затем что порвал. Я зашью.
– Лиска, ты уж... Я сам как-нибудь.
– Да не выкобенивайся ты, снимай давай, тоже мне.
Переодевшись, я, спрятав нож, ибо нехрен детей пугать, направился к домику Ольги. «Тук-тук».
– Кто там, Славя ты? Входи открыто.
Ольга сидела за столом и что-то записывала в тетрадь. «План лагерных мероприятий». Увидев меня, она удивленно подняла брови.
– Товарищ Азад. Проходите, чаю хотите?
Я сел на стул.
– Слушай, мы с тобой не на партактиве. Давай на ты. Проще будет.
Ольга только пожала плечами.
– Хорошо. Просто зашел или по делу?
– Вообще-то по делу.
– Давай, выкладывай быстрее. Мне ещё план на неделю составлять.
Я пересказал ей разговор у лодок, добавив про старый лагерь. Она лишь хмыкнула:
– Ну ты даёшь... Про лес сказки я и раньше слышала. То же мне. И вообще, у нас на завтра поход общелагерный в лес. Это меня больше волнует.
– Ты, блядь, охренела? Какой поход?
Вожатая нахмурилась. – Ты за языком-то следи. А то ведь...
– А ты... Я что непонятно сказал. Нельзя в лес. Опасно там.
– И что там опасного-то? Мы же недалеко.
Мда, она ведь действительно не понимает. Я достал клочок шерсти, который нашёл в старом лагере, положил перед ней.
– А далеко и не надо. Уже рядом.
Ольга показала пальцем на находку.
– И что это? Волчья что-ли? Или собака бродячая оставила?
– Был бы живой зверь, я бы не сильно волновался.
Ольга только поморгала глазами.
– Ничего не понимаю. Чья эта шерсть тогда?
– Порождения тьмы.
– Какой ещё тьмы? Ты что... – неожиданно она замолчала. Внимательно посмотрела на меня, потом продолжила.
– Предположим. Ты вроде трезвый сейчас. Считай, что я в этот бред верю. Дальше-то что?
– В город сообщить, детей вывезти, лагерь закрыть. И деревня ещё...
Она покрутила пальцем у виска.
– Ты в своём уме? Летний сезон только начался, по плану ещё две смены. А что я в облоно скажу? Что почётному гостю чертовщина померещилась?
– А что ты родителям будешь говорить, если с их детьми что-нибудь случится? Подумай.
Ольга вздохнула
– Ну да... Лучше, конечно, перебдеть, тут ты прав. Всё не вовремя.
– Что ещё-то?
– Да директора прямо перед твоим приездом с аппендицитом в город увезли. Из начальства я да ещё вожатые. А тут...
Вот это я прекрасно понимаю. Кому охота лишнюю ответственность на себя брать.
– И что решила?
Ольга опять вздохнула.
– Ладно. Лес будет под запретом, до выяснения. Чёрт. весь план отдыха к такой-то матери... Хорошо хоть проверочные комиссии у нас раз в пятилетку бывают.
– Подожди. – спохватилась она – Если это уже в старом лагере, то почему у нас тихо? А? Действительно, почему? Минутку...
– Что здесь раньше было?
– Не знаю.
– ЧТО. ЗДЕСЬ. БЫЛО РАНЬШЕ.
– Что разорался тут? Ну слышала я что тут раньше монастырь стоял. Сожгли его, ещё до войны, в двадцать девятом что-ли. А монахов... Догадываешься. Вот теперь понятно.
– Монастырь... Поэтому вы ещё и живы. Место святое, намоленное.
– Черти что и сбоку хвостик. Ладно. Ты никому больше об этом не говори, а то паника начнётся.
– Разумеется. Ну я пойду тогда?
Она махнула рукой. – Иди, ужин скоро.
Ужин — это само собой, но надо ещё кое-что сделать. Мне вроде сюда. «Клубы», а ниже вывеска поменьше. «Кружок научно-технического творчества». Роботов они тут делают. Я постучался. – Кто там, входите.
Меня встретил тот самый пацан в очках. Как там его... Саша, вроде. Рядом второй. Светловолосый, в руке паяльник.
– Здравствуйте, товарищ Азад. Проходите пожалуйста. Мы тут...
Ну что вы тут понятно. Вон на столе нечто разобранное роботообразное стоит. Кибернетики... Вундеркинды. А скоро ведь ужин.
– Я ненадолго. Короче пацаны. Объясню по-простому. Если узнаю, что кто-то ещё в старый лагерь зачем-то бегает... Яйца оторву. Я понятно сказал?
Пока они соображали над моими словами я вышел, аккуратно закрыв дверь. Вот теперь ужин.
У входа в столовую я наткнулся на Алису с Мику. Та, хлюпая носом, что-то рассказывала Алисе.
– Вот ведь скотина...
– Что ещё случилось?
Алиса отмахнулась. – Да к Микусе пацан какой-то пристаёт. Новенький, воображает из себя... – Мне поговорить с ним?
– Ой, учитель, не надо. Я сама.
– Ну хорошо. Только не убивай его, пожалуйста.
Алиса хмыкнула – А зачем убивать-то? Микуся, ты вот что. Если он к тебе ещё полезет, бей сразу по... Она что-то зашептала на ухо Мику.
Та покраснела. – Ты что, Алиска такое говоришь. Фу, это же неприлично.
– Зато практично. Сразу отстанет.
– Ну не знаю. Учитель, вот как... Она советует его по... Я даже повторять не хочу.
– Может лучше ужинать пойдём?
– Да, конечно.
Столовая, как обычно, встретила нас детским гамом и криком
– Вы где ходите! Я вам место забила!
Ну кто ещё кроме Ульянки способен на такие добрые дела?
– Чтобы мы без тебя делали?
– Голодными бы ходили.
После ужина я вышел на улицу, раздумывая что делать дальше. Оптимальный вариант прийти домой, почитать и лечь. Что-то я вымотался. Ага, вот прямо сейчас.
К действительности меня вернула Ульяна.
– Ты на танцы пойдёшь? Давай, соглашайся.
Нехорошо, конечно, отказываться, но придётся.
– Не, Уля. Не получится. Стар я уже для танцев.
– Ну какой ты... И за что я тебя только... Ой.
– За красоту, наверное. Нет?
– Да ну тебя. – обиженно сказала Ульянка и растворилась в вечернем сумраке.
Как она это делает? Раз и здесь. Два и нету. Три – по новой. Уникальный ребёнок. В разведке ей бы цены не
