Цена фляжки

суббота, и поздний подъем меня не беспокоил. Бросилось  в глаза отсутствие Виктора Ивановича и его вещей. Я вспомнил, что он собирался улететь в восьмом часу. На столе не было моей знаменитой фляжки, и сиротливо лежала текущая авторучка, якобы состоящая в родстве с «Паркером». «Все-таки цапнул, хапуга! Ну, ничего, вернет. Еще как вернет!»
У меня был записан номер его домашнего телефона. В порыве пьяной дружбы мы обменялись координатами. Я прикинул, что он уже больше часа у себя дома. И в субботу он, вряд ли, кинется на работу. Тем более в таком похмелье.
На звонок он ответил бодрым и трезвым голосом:
- А! Саня! Ты?!
- Я, Виктор Иванович. Я. Как долетели?
- Все в порядке. Не хотел тебя будить, ты крепко спал.
- Виктор Иванович, - я говорил вежливо, но голос мой звенел от сдерживаемого негодования, – вы прихватили мою фляжку и оставили свою авторучку. Будьте любезны, верните ее с первым же самолетом. А я передам вам ваш м-мм… «Паркер». Договорились?
- Саня, я еще не разбирал вещи. Вряд ли я взял твою фляжку. Но я посмотрю, обязательно посмотрю, и если ты настаиваешь, верну ее тебе.
- Вы уж не забудьте!
Я не успел умыться и привести себя в порядок как в комнату зашел Губернатор.
- Ну что, Саша? Ты опять вляпался в историю!
- Как это, в историю? – не понял я.
- А так, в историю. Тебе мало, что ты тогда с чекистом доболтался? Тебя, что еще по политотделам не таскали? Полунин зашел сегодня утром ко мне в кабинет, попить кофе перед отлетом. И говорит: «Что это за офицеры у тебя тут? Имел, видишь ли, он такую партию в гробу! За такие разговоры по головке не погладят!» Я как мог, уговаривал его не раздувать дело. Ему это в два счета. Он пойдет на доклад к первому секретарю райкома, тот позвонит первому секретарю Сахалинского обкома. Тот во Владивосток. Первый секретарь Владивостокского крайкома позвонит командующему флота или начальнику особого отдела флота и все. Все! Ты понимаешь, на этом, твоя песенка будет спета.
Я похолодел. Просила же меня жена: «Не пей и не болтай!» Опять встрял. Еще из того дерьма с Петрыкиным не выпутался, а уже в новую халепу встрял. Я даже зубами заскрипел:
- Ну, вот еще, - пытался хорохориться я, - оно им надо из-за какого-то капитанишки звонить друг другу.
- А тут не скажи, - заметил Губернатор, - Как масть ляжет. Под настроение попадешь на зуб одному из этой цепочки и все. Нет капитана Синицына. Никто и не вспомнит, что ты мастер ракетного удара и противолодочного поиска. Ты будешь враг партии и народа. Ты понял?
- Понял, - почти прошептал я. – А я еще фляжку назад потребовал.
- Звони! Немедленно звони ему! Скажи, что даришь ему эту чертову фляжку. Размажут же тебя. Как муху по подоконнику размажут. Прямо сейчас звони.
Дрожащими руками я снова набрал номер Полунина. Он сразу узнал меня.
- Саня! – радостно закричал он в трубку, - Нашел я твою фляжку. С первым же самолетом передам. Если только ты хочешь?
В его голосе не было ни малейшего намека, что он жалеет о фляжке или выносит относительно меня какие-то злобные планы.
- Нет-нет, - поспешил я его заверить, - не надо отправлять. Оставьте ее себе и пользуйтесь на здоровье.
- А, вот спасибо! У нас ни у кого такой нет. Спасибо Саша! – горячо поблагодарил он меня.
- Виктор Иванович! Я там наплел, Бог весть что.
- Когда? Ты о чем?
- Да мы там о партии с вами заспорили. Я что-то ляпнул…
- А это…. Не беспокойся, я все забыл. А ты не забывай…меня. Звони. Мы же с тобой друзья.
- Да-да! Обязательно! До скорой встречи!
- Пока!  - он положил трубку. И больше никогда в жизни я не слышал его голоса и не встречался с ним.
Губернатор удивился, что дело закрылось:
- Ты особенно не обольщайся. Они на этом карьеру делают. А тут офицером командующему флота нос утереть…. А что от офицера потом останется, это никого не колышет.
Полунин сдержал свое слово. Не доложил он первому секретарю райкома. Губернатор  говорит «Не до тебя было. Они награбленное, что он от нас привез, делили». Мудрый человек. Не зря простого майора, начальника полигона Губернатором Северного Сахалина звали.  Жив ли он, нет, не знаю? Я ему до сих пор благодарен.
калужонок* - малек калуги. Взрослая калуга, по слухам, бывает весом до 1200 кг.
**Если что неясно, читайте Истории мыса Тык с начала.