Попутчики

Марина очень любила теплое море. Марина любила море и боялась летать самолётом. Это противоречие можно было устранить, купив билет на поезд. Но прямые поезда из Мурманской области на «курорты Краснодарского края» ходили только в период сезона массовых отпусков, то есть летом. По этой причине поезда назывались дополнительными. Это были наскоро собранные составы из старых грязных вагонов, не знавшие, что такое кондиционеры и биотуалеты. Трое суток в таком поезде без вагона-ресторана – испытание не для слабонервных.
- Марина, не мучай себя и Ляльку. Лети самолетом хоть прямым, хоть с пересадкой, чтобы отдохнуть. Погуляйте по Москве или Питеру, есть ведь, у кого остановиться…- уговаривал Лёнька жену. - Три - четыре часа полета - и ты на море.
- За три часа я успею умереть от страха триста тридцать три раза. Мы поедем поездом. Только купи нам билеты.
- Я «купи»?
- Нет, я! Отменю две плановые операции, обход, консультации в детском отделении и пойду на вокзал, разомнусь в очереди… Ну, Лёнечка, ну перед сменой заскочи в кассы. Ты же на машинке…
- А ты у нас пешком ходишь…- продолжал ворчать Лёнька.
- Ляля, папа нас с тобой не любит!
Дочь- студентка вышла на кухню со счастливой физиономией:
- Родители, я обожаю слушать, как вы ругаетесь!
- Доча, а ты заметила, что твоя мать всегда использует недозволенные приемы?
- А ты все время на меня дочке жалуешься…
- Марина, не позорь мои седины! Я работаю на аэродроме, а моя жена предпочитает поезд. Меня уволят за нелояльность к родному предприятию…
- А за нелояльность к родной жене я тебя уволю…
- Хорошо-хорошо. Ты мне, конечно же, роднее родного предприятия…
- Ты уверен?
- Конечно. У меня с Аэропортом просто не может быть детей, он мужского рода.
- Вот копии наших паспортов, Лёнечка, мы верим в тебя.
- Купе, я надеюсь?
- Лучше плацкарт, - вмешалась Лялька, - там веселее.
- Нашла тоже веселье. Тебе весело чужие носки нюхать?
- Если «ароматный» мужичок попадется в купе, то мы в коридоре будем ехать трое суток, а плацкарт проветривается, - возразила Марина.
- А если в купе бабушка-вышивальщица попадется…- Лялька расхохоталась, не договорив.
- Что еще за бабушка? Что-то я не слышал рассказа о такой попутчице, - заинтересовался Лёнька.
- Долго без дрожи вспоминать не могли, - передернув плечом бросила Марина. – Это Лялька теперь ржет, а тогда предлагала придушить эту тараторку ночью подушкой.
- Хорошую, мать, мы девочку воспитали, добрую, - заметил, ухмыляясь, Ленька.
- Папочка, я, если хочешь знать, только предлагала, а ты бы убил точно.
- Ладно, все понял, плацкартницы мои. На работе ведь не поверят, если расскажу, что мои девочки, мои красавицы трое судок добровольно в вонючем плацкарте поедут.
- Леня, ты у нас молчалив, как вьетнамский партизан, - заметила Марина, целуя мужа в небритую щеку. – Лялька, помчались.
Лёня допивал свой утренний кофе, стоя у окна, чтобы видеть, как его любимые девочки вышли из подъезда, не сговариваясь, повернулись и подняли головы, чтобы увидеть его прощальный взмах рукой, сели в алый «шевроле лачетти» и аккуратно покинули заставленный машинами двор.
…На вокзал приехали, когда дежурный начал объявлять о подаче поезда к перрону. Лёня успел занести вещи, обнять и поцеловать жену и дочь, выслушать наставления по поливу цветов.
- Все, поехали, - с облегчением выдохнула Марина, словно только теперь осознала, что на работу не вызовут, что, действительно, начался отпуск.
- Используем обычный сценарий? Ты домохозяйка?
- Конечно. Иначе разговорами о болячках замучают. А так: «сяжу-вяжу», всех и раздумий, чем пироги начинять и по какому рецепту борщ сварить…
- Мам, ты артистка прям, я так не умею.
- А тебе и не надо. Пара фраз на иностранном языке, и все отстали. Да, и учти, наш папик – водила на заводе…
- И что, водила в состоянии нас так одевать?
- А, может, это все из «секонд хенда», на килограммы куплено. Перешила, отреставрировала… Руки-то у меня золотые.
- Точняк! Ой, как я люблю эту игру в поезде! – Лялька только что не пищала от восторга.
Прошла проводница. Раздала бельё немногим вошедшим, зная по опыту, что вагон окончательно заполнится только глубокой ночью, уже в Карелии.
Мама с дочкой застелили верхнюю и нижнюю полки. Протерли стол, окно, все поручни и выступы влажными салфетками. На полотенце, взятое из дома, поставили кружки донышками вверх, водрузили двухлитровую бутылку питьевой воды. Пользуясь отсутствием соседей, они переоделись в бриджики и футболки, используя простынку в качестве занавески, затем надели на ноги закрытые шлепанцы. Аккуратно сложив вещи, убрали их в большом пакете на третью полку. Марина достала вязание: большущий клубок и начатую еще зимой шаль с замысловатым узором. Лялька обложилась журналами, которые не успевала прочитать во время летней сессии, так как, чтобы родители были счастливы, приходилось учиться максимально добросовестно. Первые часы пути прошли тихо и спокойно. Но вот на какой-то станции к их вагону потянулись пассажиры…
По другую сторону от стола нижнюю полку заняла женщина неопределенного возраста, но весьма определенных форм. Толстуха, кряхтя и охая, затолкала под полку большущий чемодан, под стол со своей стороны поставила баул с провизией.
- Вы до самого конца, до Новороссийска поедете? – строго спросила она, отдышавшись.
- Нет, мы до Староминской.
- А там море есть?
- Нет. Мы оттуда в Ейск поедем, - спокойно и доброжелательно пояснила Марина.
- С младшей сестрой едешь? - легко перешла на «ты» соседка.
- С дочерью.
- В шестнадцать лет, что ли, родила? Из молодых да ранних? – с явным осуждением спросила толстуха.
- В двадцать, - соврала Марина, чтобы не расстраивать соседку. На самом деле Оля-Лялька была долгожданным ребенком и появилась на свет, когда Марине было двадцать девять, а Лёне -тридцать два года.
- Мать-одиночка, значит? – продолжала «клеймить» Марину попутчица. Видимо, для хорошего самочувствия толстухе нужно было видеть во всех пороки и червоточинки.
- Ну, почему же? Просто я рано вышла замуж, - все еще спокойно отвечала Марина, но что-то в ее тоне уже почувствовала Лялька и, свесив голову, подмигнула матери: держись, мол, не выходи из образа.
- Мамочка, дай яблочко.
- Сейчас, девочка моя, - Марина вытащила пакет с яблоками и протянула дочери. – Забирай сразу все, яблочная душа.
- А муж-то у тебя кто? Пьет небось? - не унималась соседка.
- Это допрос? – Марина неожиданно изменила тон и пошла в наступление. – Ты из полицейского участка, дознаватель по призванию? Протокол заполнять будешь или так запомнишь?
Слегка ошарашенная толстуха захлопала глазами, удивленно уставилась на Марину. Но та, как ни в чем не бывало, продолжила вязать. Крючок так же плавно подхватывал петли, соединяя их между собой.
- Ехать нам два дня вместе,- словно оправдываясь, заговорила, наконец, женщина. – Должна же я знать, с кем еду.
- Весь вагон будешь опрашивать или нам выпала особая честь? – так же резко и строго спросила Марина, твердо взглянув в глаза. Она по опыту знала, как действует такой взгляд на людей, изображающих что-то из себя.
- Я в санаторий еду, у меня полный чемодан вещей. Не копеечных вещей…- пыталась объяснить свое поведение толстуха.
Марина расслабилась, опустила глаза к вязанию и заинтересованно спросила:
- Хорошо зарабатываешь?
- Не жалуюсь. Я, между прочим, - тут она повысила тон, чтобы слышали все, - работаю в администрации города. На вахте. Со мной даже мэр и начальник полиции вежливо здороваются!
- Рада, что твои начальники воспитанные люди. А в санаторий подлечиться или пофлиртовать?
- Мужика хочу найти, - мечтательно поделилась толстуха. - Мне через год сороковник. Сын в армии. Сама я сына подняла: в школе выучила, в армию проводила. Придет из армии – в милицию устрою. Имею право и личной жизнь заняться. Ты ить меня, как я вижу, помоложе будешь? На пять лет или на три?
Марина низко опустила голову и сделала вид, что напряженно считает петли. Даже несколько двузначных цифр вслух произнесла… Через год Марина собиралась отметить пятидесятилетие. Цифра эта не пугала, а, скорее, удивляла ее саму, так как возраста она не чувствовала, да и некогда ей было о возрасте думать… Только справившись с невольной улыбкой, она подняла голову от вязания.
- Меня Катей зовут, - представилась наконец-то соседка.
- Марина.
- А дочку как?
- Оля, но дома мы зовем ее Лялькой.
- Девку надо в строгости держать, а то в подоле принесет, - тут же дала бесплатный совет работница администрации.
- Она у нас домашняя, - отозвалась Марина.
- В школе учится?
- В институте.
- В институтах самый разврат и творится. Мне авторитетные люди рассказывали, - тоном, не допускающим возражений, заявила Катя. И вдруг предложила: - Пойдем в тамбур, покурим.
- Я не курю, - ответила Марина.
- А дочка?
- И дочка тоже.
- Это она тебе так говорит, а в институте, небось, и курит, и пьет!
Катя, взяв сумку, деловито проверила наличие сигарет, а заодно показала, что курит она не какие-то дешевые сигареты, а «Парламент». Потом нашла зажигалку и уплыла в сторону тамбура.
Лялька опустилась вниз, к матери, глаза ее горели:
- Во, дурища-то,- восторженно выдохнула она.
- Несчастная тетка. Родила рано и без мужа. Намаялась одна. Образования, понятно, никакого. Думаю, что начинала она в администрации уборщицей. Считай, большую карьеру сделала: сидит на вахте у дверей, все с ней здороваются, вот даже начальник полиции…
- Что ж она мужа себе не нашла в родном городе?
- С таким характером и с такой бульдожьей хваткой? Думаю, что мужики от нее шарахаются, как черт от ладана. И в санатории у нее ничего не выйдет. И получится очередное разочарование и пустые хлопоты…
Лялька выглянула в проход вагона.
- Плывет баржа непотопляемая. Папику намекни, что тебе тут тридцать пять лет дают. Пусть не расслабляется,- с улыбкой тихонько сказала Лялька и громко, для Кати добавила: - Пойду, посмотрю, когда будет большая станция. Хочу с папкой поболтать: как он там без нас…
Катя, вернувшись с перекура, попила сладкой газированной воды, никого не смущаясь, сменила платье на яркий длинный халат, заправила постель.
- Хорош халат? – гордо спросила она.
- Не жалко такую красоту в поезд? – подзадорила Марина.
- А пусть все видят, что тут не абы какая тетка едет, - величаво произнесла Катя и уставилась в окно.
Едва поезд приблизился к очередной станции, у Марины зазвонил мобильный телефон. Катя тут же «навострила» уши и подалась вперед.
- Да, Лёнечка. Устроились нормально. Ну, вот напротив меня Катя, вахтер администрации города, солидная женщина, а на верхней полке и боковушках пока никого. Лялька? Лялька журналы читает и яблоки грызет. А я шаль вяжу. До Ейска точно хватит. А ты поел? А с собой что взял? Там в красном контейнере котлетки жареные. Ну, и хорошо. Сейчас остановимся, Лялька тебе с перрона позвонит, сама собиралась уже… Ну, пока, целую…
- Муж беспокоится?
- Муж.
- Я ить тебе сперва про мужа-то не поверила… Замужние так за собой не следят, а ты вон какая фифа! Ты сама где работаешь? Погоди, угадаю! Ты в магазине тряпками торгуешь!
- Я не работаю, дома дел хватает.
- Значит, муж любит, бережет… Что, и не училась нигде?
- Училась в техникуме кооперативном, но не закончила…
- Недоучка, значит, - подытожила Катя очень довольная тем обстоятельством, что нашла-таки