КОНОПЕЛЬКА. КОНЕЦ РАЯ.

        С того лета 1970 года речка стала моим любимым местом пребывания. Конечно, никто не отменил сбор земляники и черники в сезон – это я очень любил и ездил за ягодой с удовольствием. Я становился взрослее, родители больше доверяли своему меньшему сыну, я не злоупотреблял доверием и получал всё больше свободы. Друзей было много и все вместе мы ездили за грибами и другими, доступными для нас 11-14 - ти летних соседских пацанов, дарами леса. Землянику я собирал в две трехлитровые банки, чернику в ведро.  Грибы собирал с удовольствием, приносил домой и вечерами родители садились их перебирать, сортировать и чистить. Круглый год на столе были маринованные опята, соленые грузди, белые, подосиновики, подберезовики, лисички, волнушки  в любых сочетаниях с картошкой, капустой, в первых блюдах. Гости собирались часто и с удовольствием закусывали домашнюю самогонку, которую мой папа гнал по особым, ещё от его отца полученным рецептам. Когда в 1990 году я уже сам попробовал его «настойку», я смог по достоинству оценить её качество. А сегодня могу с уверенностью сказать, что хваленое виски годно только для полоскания стопок для папиной водки. А пока, с 11 лет, я только со стороны наблюдал, как взрослые чинно выпивают водку и с аппетитом закусывают разными  вкусняшками, на которые моя мама была великой мастерицей.
          … В промежутках между походами в лес я зачастил на свою речку. Конечно были поездки на лесные озера, которые мы зарыбливали карасями, мелкими линьками и плотвой, попутно собирая на озерах ряску для своих бесконечно кушающих и орущих уток и гусей. Обязанность собирать ряску для птицы, которой в те времена в каждом нашем дворе было сотнями голов, и давало нам возможность больше бывать на свободе.  Но больше всего, при каждом удобном случае, я ездил на Конопельку. Ехали обычно вдвоем-троем, ловили руками раков, варили их  на костре, наедались от пуза. Ловили самодельными сетками рыбу, часто попадались довольно большие карпы, сомы и даже щуки. Тишина и малолюдие, наше трепетное отношение к природе – даже купаясь мы старались не шуметь, ну по крайней мере не очень громко, все это давало нам возможность наблюдать за  дикими утками, гусями, цаплями, аистами  и журавлями. Самыми доверчивыми были аисты. Видимо это было связано с тем, что многие наши дома и сараи имели гнезда аистов и маленькие птенцы с самого раннего детства видели детей во дворах и не боялись.
        Аисты в большом количестве гуляли прямо по береговой траве, вылавливали там лягушек. Однажды на наших глазах одна птица поймала ужа или змею, несколько раз ударила её об прибрежный голый берег и заглотила целиком. А однажды, гуляя рядом с местом нашего валяния на песке, большой аист, вдруг схватил лежащий на песке кед одного из моих друзей и ушел в траву. Мы бросились догонять, но птица исчезла вместе с дорогой тогда для нас обувью, ушла может в балку, а может и в камыши или проглотила  трофей с болтающимися как усы сома шнурками, но  Васин  левый кед пропал навсегда. Жил он без родителей, с бабушкой.  После приезда нас домой мы слышали как бабушка стегала Васю веником из березовых прутьев за то, что потерял кед и за то, что придумал свалить на бедную птицу, которая принесла такую раззяву своим бедным родителям ровно 11 с половиной лет назад,  свою потерю. После этого мы начали выпытывать у своих родителей - как попали в наш мир. Интересно, что я видя регулярно как отец, который работал  ветврачём, помогает совокупляться коровам с быками,  коням с кобылами, сам водил на случки своих коз до соседских козлов осенью, наблюдая случки кроликов, бесконечные оргии курей с петухами, уток с селезнями и гусынь с гусаками, долго был уверен, что меня нашли в тюльпанчике.
        Гораздо раньше этих событий, когда мне было лет 6, я помню, как однажды после бани, мама принесла меня, замотанного в полотенце в дом и вытирала в комнате.  И я спросил у неё, а как она узнала, что я мальчик?  Она  рассмеялась и показала на моё, тогда ещё «не хозяйство», сказала: - Вот по этому! Очень долго после этого я страдал  вопросом: как можно отличить «по этому»!  мальчика от девочки. В тот день родители долго смеялись, хотя тогда я ещё не понимал над чем. В конце- концов однажды я завел Лену – соседку, в кусты в их дворе и заставил снять трусы. Увиденное только добавило вопросов, которые в то время не кому было задать.
  … Так проходило мое детство. Вокруг Конопельки на сотни метров  от её берегов ни разу не пахалась земля. Множество коров, которые в нашем городке были практически у каждого, никогда там не выпасали – других мест было множество, да и ближе к домам. Хищные птицы постоянно кружили над нашими головами и часто падали в траву за невидимой для нас добычей.
Красивые с одной стороны своим гордым величественным полетом, они только добавляли мне желания полетать, но с другой они брали в лапы птенцов, зазевавшихся в траве зайчат, проносили их не один раз прямо у нас на виду в свои далекие гнезда.
      В 1971 году отца направили на новое место работы в небольшой приморский поселок организовывать там вет. службу.  Исследование округи Конопельки постепенно привели меня на противоположный берег. Купание и рыбалка ушла на второй план. Далекий лес принес нам новые грибные места, огромное множество ежевики – самой вкусной для меня до сих пор, ягоды и на торфяном болоте - клюквы, которая в нашем, близлежащем от дома болоте, не росла. К болоту можно было добраться только пройдя через тёмный буковый лес, в котором не росла даже трава. Именно в буковом лесу однажды мне с Васей удалось увидеть очередное чудо: 6 филинов, сидящих на одной толстой ветке. Строго по росту: два больших и 4 поменьше сидели в один ряд и слепо крутили головами, чувствуя, что мы смотрим на них. Завораживающее было зрелище!
      В другой раз, собирая в колючих кустах ежевику, в полной тишине  я услышал мягкий шлепок чего-то мягкого об землю. Звук был новый и заставил меня прислушаться. Через минуту-две шлепок повторился , потом ещё и ещё раз. Я пошел на звук. Первое, что дало мне возможность увидеть источник звука, был истошный крик дикой  утки. Она сидела под толстым стволом сухой осины, а вокруг неё топтались штук шесть уже  не полностью желтых, утят. Утка повела своих деток в кусты в сторону открытого болотного озера.Я не пошел за ней, а начал искать гнездо откуда она вывела утят. Обрыскав всю округу и ничего похожего не найдя я начал осматривать деревья, предположив, что утка делает гнездо на ветках. Но увидел только большое дупло на сухом стволе, у которого раньше увидел уток.  А вот через год опять, собирая ежевику, я наткнулся на упавшую осину с дуплом. А из дупла выглядывал клюв спящей утки! Она выводила там очередных утят! Придя домой с ведром ежевики, я вечером рассказал об этом соседу-охотнику, дяде Саше, который сказал, что я фантазер и что утки высиживают утят на кочках между камышом в гнездах, устеленных своим пухом.  Как будто я сам этого не знал. Можно подумать, что он не фантазёр! Когда мне было лет пять, дядя Саша приносил нам с охоты зайцев, убитых на охоте, и на мой вопрос: 
  -Откуда заяц? -  Всегда отвечал байкой.
  - В огороде стоит пенек. Я на него кладу морковку и посыпаю молотым перцем. Голодный зимой заяц прибегает кушать морковку, вдыхает перец и чихнув, бьётся головой об пенек, теряет сознание и я его приношу домой!
      Я всегда ему верил, пока однажды не сломал зуб об дробинку, в приготовленном из принесенного дядей Сашей зайца.  Слава Богу зуб еще был молочным и я долго потом мог плевать сквозь зубы, зарабатывая таким образом авторитет на улице.
       В 1974 году вся наша семья переехала к новому месту жительства к папе. Много лет мне снилась Конопелька, её флора и фауна. Став взрослым я рано понял, что это был мой главный в жизни Рай. Я всегда хотел и до сих пор мечтаю побывать там. Но шло время, пришел 1986 год. Взорвался энергоблок на Чернобыльской АЭС.  Волна радиации прошла аккурат над моим первым раем. Потом пришел 1992 год. Распался СССР! Лучшая в мире страна для сотен миллионов людей, населявших одну шестую часть суши. Пришли дикие времена беспредела. Вокруг Конепельки вырубили леса, распахали землю и осушили болота. На земле, где до сих пор платят «гробовые» стали сеять рапс и продавать его за границу, в страны ЕС, где выращивание рапса запрещено законом т.к. истощает их землю! Погибла мощнейшая экосистема, разлетелись птицы, своих Лебедей, изгнанных из Рая, я встречал во многих странах, Конопелька стала ручьем, рыба исчезла, возможно только сомы переселились в загрязненные воды Припяти в район Чернобыля и выросли там до огромных размеров.
      В конце 90-х на нашем рынке в приморском городке стали появляться люди с моего первого рая, обвешанные вязками  сушеных грибов, охапками лекарственных трав, корзинами клюквы. По выговору я сразу распознавал земляков. Мне было больно смотреть на них.  Часто я подходил к ним,  спрашивал откуда они. Они всегда обманывали, называя места сборов своих запасов. На мои разъяснения, что этого нельзя кушать из-за радиации женщины всегда отвечали, что радиации уже нет, что ветнадзор разрешает продажу. А в конце  звучала фраза: «Работы нет, а жить надо».
      В 2014 году на  этой земле, о службе на которой при СССР мечтали 100% советских военнослужащих, случился военный переворот. К  власти пришли потомки людей, помогавших в годы Великой Отечественной Войны фашистам истреблять свой собственный народ.  Мой Рай исчез окончательно…