недовольно я, заваливая ее на диван под себя. Во мне снова вспыхнуло настоящее любовное пламя, которое требовало, чтобы его немедленно погасили. Но тут в дверь тихо постучали.
- Вот такой оператор! – Радостно прошептала Анжела, торжествуя психологическую победу надо мной. – Видишь, никак! Пора снимать кино-о! – Пропела она довольно. И действительно, пришло время снимать брифинг.
Когда брифинг был уже снят, и оператор ушел домой, я заказал себе и Анжеле покушать, и стал ждать ее с прогулки. Я сегодня четко для себя решил, больше никогда, ни при каких жизненных обстоятельствах не пронимать наркотики, и мое решение было железным, или может даже железобетонным. Официантка принесла покушать. Она была сверхлюбезна. А когда заметила, что в номере кроме меня никого нет, приглушив голос спросила.
- Может еще чего-нибудь желаете?
Но я пока желал, только чтобы поскорее пришла Анжела. И, чтобы как-то поблагодарить официантку за интересное предложение, я вынул из кармана тысячу, и положил ее в руку девушки.
- Спасибо, пока больше ничего не нужно.
- Но-о…
- Это обычное «спасибо», просто спасибо, - пояснил я, улыбнувшись, и давая понять, что ей пока пора уйти.
- Вам тоже спасибо, - ответила официантка, покидая номер с тысячей в руках. Смотря, как она удаляется, применяя ни с чем другим не сравнимый женский стиль ходьбы, где шагающая вперед нога направляется не прямо, как, скажем, медвежья походка у всех мужчин, а встает на мысленно проведенную одну центральную линию, или ось, а затем вторая нога, огибая первую, так же ставится на эту центральную линию, будто идя по канату, заставляя, тем самым, двигаться еще и бедра, причем, двигаться так, что не один настоящий мужчина не сможет смотреть на эту волшебную игру телодвижений спокойно. На душе у меня сразу похорошело. Я опять почувствовал себя благородным рыцарем, которого любят все девушки на свете. Все бы было хорошо, но ведь без приема конфетки уже начинало, помимо воли, изнутри нервно потряхивать. И на кончиках пальцев заметно обозначился легкий, но неприятный тремор. Можно предположить, что это приближалась наркотическая ломка, когда организм, без новой дозы, начинает колбасить, плющить, сжимать, растягивать, покалывать, и еще Бог знает, что делать. Но я держался. Чисто теоретически, подчерпнув свои знания в основном из кинофильмов, достаточно было преодолеть эту самую первичную свою ломку, перебороть себя, переболеть, как простудой, и дальше недомогание отпустит, организму полегчает, и здоровье пойдет на поправку. Но чем дальше заходило дело без приема дозы, тем сильнее было ощущение нарастания адских мучений. Вроде бы, ну дошли мы до самого дна силы этих мучений, и дальше уже падать некуда. Сила мучения остается на одном определившемся конкретном уровне. А оказалось, что падение в адскую пропасть не кончается, и чем глубже падаешь, тем сильнее и сильнее эти самые муки. И падение это, бесконечно. На всякий случай, чтобы знать наверняка, я решил проверить, есть ли у Анжелы в резерве конфетки еще. Зачем мне эта проверка, и эти знания, если я так и так бросаю, я не знаю. Просто захотелось убедиться, что если муки станут критичными и непреодолимыми, то имеются, своего рода тылы, или пути к отступлению. Посмотрев в одном, потом в другом месте, я не обнаружил ни одной конфеты, и это вдруг довольно серьезно насторожило. А что если мучения начнут переливаться уже через край? Что если терпеть будет уже невмоготу? А тут и спасаться нечем. Заподозрив, что Анжела спрятала куда-то конфеты, чтобы я их не нашел, я начал переворачивать весь гостиничный номер вверх дном. Сначала все простые места-прятки, затем прятки посложнее. После вся одежда полетела на пол из шкафов. Когда производимый мной кавардак достиг вселенского масштаба, с прогулки пришла Анжела. Я стоял по центру спальни, и с бешенными глазами взирал вокруг себя.
- Володя, ты чего? – Испуганно спросила Анжела.
- А? – Посмотрел я на нее.
- Ты чего, мой хороший?
- Я, я это… Я не знаю. Нашло чего-то. Сейчас все уберу. А ты случайно конфеты не принесла?
- Конфеты?
- Да, конфеты! - Стал немного раздражаться я ее глупым непониманием.
- Но тебе же нельзя, - попыталась урезонить она меня.
- Да, мне нельзя. Я просто так спросил. Но все-таки, случайно не принесла?
- Я вижу, что тебе тяжело. Может, чтобы отвлечься, займемся делом? – Предложила Анжела.
- Можно. – Согласился я.
- Тогда чего стоишь? Давай, начинай. Ты же мужчина. Прояви инициативу.
- Я? – Переспросил я, чувствуя, что слова Анжелы приходят ко мне не прямо, как в обычной жизни, а совершают свой путь в обход, через задние закоулки, через хитрые путаные долгие лабиринты, через преодоление каких-то трудностей и препятствий, и лишь затем достигают мозга. Не дождавшись моей активности, Анжела сама подошла и обняла меня.
- Пошли, полежим.
- А ты кушать хочешь?
- Вот потом и покушаем, - нежно проговорила Анжела. Но, как мы не старались, без конфеты ничего не получалось. Мужская сила очень много значит для каждого мужчины, а тут оказалось полное ее бессилие. Это приравнивалось у меня в голове к настоящей смерти, то есть бессилие фактически означало мою смерть, как мужчины, как человека, как личности. Это-то и послужило как бы последней каплей моего терпения.
- Ты не принесла конфеток? – Спросил я настороженно.
- Может, попробуем жить без них?
- Да само собой попробуем, но сейчас-то видишь: ничего не получается. Давай попробуем с конфетой?
- Володя, это у тебя нервный срыв. Немного потерпеть, и все пройдет.
- Но я ведь ничего не могу делать.
- Ничего. Главное, что я тебя люблю.
- Но я-то тебя любить не могу, у меня не получается.
- Не страшно.
- Это для тебя «не страшно», а мне-то без этого никак. Я же мужчина.
- Живут же некоторые люди, годами этим не занимаются, и ничего.
- Я таких не знаю. Мне нужно прямо сейчас, но ничего без конфеты не выходит. Дай одну конфету мне, а сама терпи.
- Ну уж нет. Тогда есть, так вместе. – Встала с постели Анжела, и пошла к своей куртке. Вынула из кармана пакетик с конфетами, извлекла из него пару штук.
- Вот, держи. Но с завтрашнего дня будем бросать. Да?
- Да, обязательно будем бросать, - согласился я, торопливо и нервно разворачивая и отправляя конфету себе в рот. Анжела дождалась, когда я начну есть свою конфету, и только после этого развернула свою. Знакомая уже долгожданная эйфория приплыла очень быстро, и охватила дружескими своими объятиями все тело. Дальнейшие события пошли сами собой, без дополнительных напряжений и подталкиваний, как по маслу. А после нас ждал еще и вкусный, хоть и остывший ужин.
Утром зазвонил телефон, принуждая проснуться. Это Люба требовательно заявляла о том, что пора начинать урок вождения. Я быстро оделся, и бросился на выход, с сожалением осознавая, что забыл на прощание поцеловать Анжелу. Но она не окликнула, видимо досматривая, не знаю, какой по очереди, свой сон. А возвращаться, вроде бы плохая примета. В банкомате я снял немного наличности, и выбежал на улицу. Водительское сидение уже ждало меня.
- Доброе утро! – Весело проговорил я, протягивая Любе десять тысяч.
- Доброе утро, любимый, - промурлыкала она, дотрагиваясь до моей ноги. – А это что?
- Это за хорошее вчерашнее обучение. – Весело улыбнулся я. – А то я вчера убежал, и ничего не заплатил.
- Так ничего и не надо. Мы же вчера пропустили занятие.
- Как пропустили? А мне понравилось.
- И мне понравилось. Только деньги за это брать как-то не очень.
- Так деньги не за это, а просто тебе, на всякие мелкие расходы. Имею я хотя бы право дать своей девушке немного денег просто так, ни за что?
- Ну если так, то тогда да. – Согласилась она. – А ты так не разоришься?
- Вместе с тобой я готов и разориться!
- Тебе вчера понравилось?
- Конечно понравилось! О чем речь! – Без раздумий согласился я.
- Тогда может сегодня повторим?
- После обеда?
- Да хоть сейчас.
- Тогда поехали! – Радостно согласился я, заводя машину.
После постельного приключения, Люба, вся такая ожившая, довольная и стремительная, накормила меня очень вкусным и плотным домашним завтраком. Передавая мне по невидимым каналам часть своих положительных эмоций. А после я еще сам доехал за рулем автомобиля, до своего офиса. При этом, скорость я уже развивал почти крейсерскую – тридцать километров в час, сильно удивляясь, почему меня, мчащегося как на пожар, абсолютно все автомобили обгоняют или опережают.
У меня уже давно был сделан свой собственный дубликат ключа от кабинета Виктории. Когда я пришел, в кабинете никого не было, и дверь пришлось открывать самому. Стоило устало сесть на стул, как тут же в двери появилась Валентина.
- Доброе утро, - сказала она, расплываясь в самой что ни на есть приветливой улыбке.
- Доброе утро, - ответил я.
- Виктория сказала, что сегодня весь день будет работать со своей командой. Если что, она на телефоне. – Сообщила Валя, согнувшись перед моим столом, облокотившись на крышку стола, выставляя напоказ глубокое декольте. И снова одаривая замечательной своей улыбкой. Я, немного лениво, сунул палец в район декольте, и оттянул край ее платья вниз, открывая своему взору полностью ее прелести.
- Нравится? – Спросила, улыбаясь, она.
- Очень красиво. – Согласился я, - особенно вот эта, - сунул руку в разрез платья, и потрогал одну грудь. Валя насторожилась, - или вот эта, потрогал я вторую грудь. Обе очень красивые. – Подвел я свой оценочный шуточный итог.
- Так может ненадолго перейдем в мой кабинет. Закроемся и поработаем вместе? – Предложила она. – Вы же знаете, у меня еще есть много чего показать.
- У меня сейчас очень серьезное срочное дело, - соврал я, чувствуя, что организм еще не восстановился после Любы. - Может ближе к обеду?
- Ладно. Как освободитесь, я буду ждать в своем кабинете. – Доброжелательно отреагировала Валя.
- Договорились.
Валя еще раз обворожительно улыбнулась, и вышла из кабинета. Я устало выдохнул и позволил себе полностью расслабиться. Захотелось даже немного поспать. Делать было нечего, работы никакой не предвиделось, и я сложил руки на стол, затем положил на них на секундочку голову, моргнул глазами чуть дольше обычного, и просто уснул.
- Владимир, - услышал я очень осторожный тихий женский голос. Я тут же поднял голову, словно выходя из некой задумчивости, и пытаясь оперативно расклеить слипшиеся во сне глаза. Быстро проморгавшись, заметил, что передо мной, по ту сторону стола, сидит на стуле Виктория.
- Я, кажется, задумался. – Извиняясь проговорил я.
- Да, минут двадцать уже, - дружески улыбнулась Виктория. От вчерашней злобы сейчас у нее не осталось и следа. Она опять была той самой родной, человечной и близкой Викторией, которая сопровождала меня по жизни вот уже два месяца. Но заниматься с ней интимом, почему-то больше не хотелось. Я чувствовал, что между нами опустился некий невидимый, но плотный эмоциональный барьер. – Я бы не стала беспокоить, но есть один срочный вопрос, который надо непонятно как решить. Мы уже подготовили электронные адреса всех людей, которым вышлем предложения о работе на нашу фирму. Подготовили текст предложения и типовой договор. Но необходимо еще подыскать и взять в аренду одним моментом сазу несколько сотен офисов по всей стране, чтобы перевести будущих наших работников туда. Я не могу придумать,
С уважением, Пётр