готов? – С порога спросила она.
- Готов, - подтвердил я, надевая себе микрофон.
- Сейчас камеру поточнее наведем, и на-ачне-ем. – Сказала она, растягивая слова и наводя на меня объектив. – Я готова.
- Я тоже. Хотя нет. – Остановил я ее.
- Что еще?
- А ты не можешь снять с себя все? – Предложил я.
- Зачем?
- Ну, я буду смотреть на тебя, такую всю красивую, и буду передавать этот заряд зрителям.
- Хм. Давай попробуем. – Согласилась Анжела, - поглядим на силу твоего заряда, - и скинула в кресло абсолютно все, что на ней только было. Следует заметить, что обнаженный оператор, это еще то зрелище. – Я готова, - Сказала она.
- Я тоже. – Согласился я. Но тут Анжела подняла на меня пристальный взгляд.
- Интересно, я разделась, а ты передо мной в одежде сидишь. Мне не видно силу твоего заряда.
- Так мне что, тоже раздеться?
- Да, раздевайся, или я тоже оденусь.
- Меня за голый ролик с работы выгонят.
- А ты снизу все сними. Зрителям под столом не видно, а мне – да.
Пришлось подчиниться ее воле.
- Видели бы зрители, - сказал я, - как мы записываем этот брифинг.
- Но, но, но, это зрелище только для нас! Никаких других зрителей!
- Я же пошутил.
- Готов? – Спросила она.
- Готов.
- По-оехали! – Скомандовала Анжела.
Брифинг прошел с небывалым задором и даже имел закадровую клубничку. А то настроение, которое передала собой мне Анжела, я постарался передать, в виде положительных эмоций, зрителям. Когда все было снято и отправлено, Анжела спросила.
- Теперь-то мне одеться можно? Так-то я покушать нам принесла.
- А можно еще немножечко на тебя так посмотреть?
- Для тебя, любимый, сколько хочешь. Может так и поужинать? Хотя, я не одета, а ты еще пока что одет, какой-то дисбаланс. Давай и ты тоже разденешься?
Я, недолго думая, тоже скинул с себя остатки одежды. Мы разложили ужин прямо посреди кровати, скрестили ноги под собой, и стали подкрепляться. Время от времени я дотягивался до Анжелы, и трогал ее за грудь, или другую понравившуюся в этот миг часть тела. Она в ответ строила мне милую улыбку, и это было вершиной искусства приема пищи, потому что не столь важно, какую пищу употребляешь, в противовес тому, какие ты при этом испытываешь положительные эмоции. А отличные эмоции просто зашкаливали и били через край. Когда мы хорошенечко подкрепились, я спросил.
- А конфетки в сегодняшнем меню предусмотрены?
- Да! Я только что купила еще! – Бросилась Анжела к одному из принесенных с прогулки пакетов. – Вот! – Показала она очень даже скромненький кулечек.
- Что-то здесь маловато, - смерил взглядом кулек я. – А побольше-то нельзя было сразу купить? Или они очень дорогие?
- Так они же всегда есть, и абсолютно дешевые. Если мало, то я завтра больше принесу. Но их ведь только по одной можно.
- По одной, так по одной, - рассудил я, подставляя ладошку, в ожидании своей порции. – Не будем злоупотреблять сладким.
Когда конфета оказалась уже во рту, снова возникли ощущения радости и счастья. Я видел и чувствовал, что Анжела пытается мне делать обещанный ранее массаж, при этом еще и время от времени смеясь. И этот массаж казался мне фантастически незабываемым. Потом, убрав остатки еды с постели, мы залезли с головой под одеяло, и продолжили делать друг другу различные виды удовольствия, связанные единой эротической парадигмой.
Утром разбудил телефонный звонок. Это инструктор Люба уже настойчиво вызванивала меня. Сказав в трубку, что уже выбегаю, я стал торопливо одеваться. Но что-то мне показалось в самом процессе одевания скучным. И я одним движением откинул с Анжелы одеяло.
- Ну-у, - недовольно промычала она во сне, положив одну руку на лицо, закрывая глаза от света.
- Я сейчас закрою, - пояснил я, - посмотрю немножечко только.
До чего же красивая была Анжела в своем обнаженном спящем виде. Я оделся, затем наклонился к ней, и поцеловал ее, запуская при этом руку в самое интересное для меня место. Анжела обвила руками мою шею, и замерла в ответном поцелуе. Такое застывшее положение затягивалось. Похоже ей нравилось, что я пытаюсь пощекотать ее пальцами руки.
- Надо идти, - прошептал я.
- Не пущу, - шепнула она.
- Меня инструктор ждет.
- Женщина?
- Кто?
- Инструктор у тебя женщина?
- Нет, я же говорил - мужчина, - соврал я, чтобы не создавать лишнюю напряженность.
- Тогда давай сделаем это сейчас.
- Меня инструктор ждет.
- Ничего, подождет. У нас важнее.
- За каждые десять минут простоя штраф тысяча, - опять соврал я.
- Ну ладно, иди. – Распустила Анжела недовольно свои объятия, и взяв угол одеяла, дернула его так, что накрылась целиком, видимо в знак протеста. – А я пока посплю.
Подбежав к машине, я сразу направился к водительскому месту.
- Прошу прощения за опоздание, - скороговоркой выпалил я, - вот плата за учебу и штраф. – Протянул я Любе четыре тысячи.
- Опять вы со своими штрафами! – Возмутилась Люба, - заберите деньги! – Недовольно протянула она две тысячи обратно.
- Ну я же по-дружески, - постарался я изобразить умиление на лице, и рукой погладил ее по ноге выше колена.
- Руки на руль положили быстро! – Совсем уж грубо потребовала Люба. – Я инструктор по вождению, и все! Вопросы есть? – Вставила силой она мне в руку, излишне данную ей сумму.
- Вопросов нет, - изображая разочарование, вздохнул я, берясь за руль обеими руками. Люба хоть и была красива из себя, но что-то в ней отталкивало. В таких случаях говорят: «Не в моем вкусе». А по ноге ее погладил чисто из дружеских побуждений, без всякого намека на какие-то неприличные мысли. У Анжелы я пол ночи только что гладил не только ноги, и ей это доставляло удовольствие, а тут: «Руки на руль! Я инструктор!». Может отказаться от ее услуг? Взять себе более вменяемого тренера по вождению, которого не только по ногам можно бы было гладить, но и многое другое еще делать?
- Поехали! – Сурово приказала Люба, выводя меня из задумчивого состояния. – Куда!? – Тут же крутанула она в сторону руль, уводя машину от налета на впереди стоящий ограничительный столбик. – Смотрим внимательно вперед, оцениваем дорожную ситуацию, - пояснила девушка уже спокойным ровным голосом, стараясь передать мне часть своей уверенности и рассудительности. Я так понял, конфликт с ногой улажен и забыт, спасибо ей хотя бы за это. Но та неимоверная реакция, с которой Люба вырулила из почти аварийного положения, снова заставила меня ее уважать. Пусть будет недотрога, пусть такая суровая, но в момент опасности она имеет способность молниеносно исправлять, казалось бы, совершенно безвыходные, и уже неисправимые мои ошибки.
К концу занятия я уже, можно сказать, немножечко ездил по Москве самостоятельно, и понимал при этом, что я делаю. Конечно, это не касается соблюдения дорожных знаков, которые я еще не знал, и даже не обращал на них никакого внимания. Но рулил я в большинстве случаев уже сносно, хотя и скорость-то не поднималась выше двадцати километров в час.
- Ну, как? – Поинтересовался я в конце занятия.
- Более менее, ничего, - кивнула Люба. – С женщинами обычно все гораздо хуже.
- В смысле?
- Почти все женщины даже к концу обучения не могут так ездить. Просто удивляешься, как они сдают на права. Впрочем, потом как-то так сами доучиваются, и ведут себя на дороге почти всегда предсказуемо.
- А что, бывает так, что женщины ведут себя непредсказуемо?
- На дороге иногда и мужчины ведут себя непредсказуемо, и даже без всяких причин агрессивно. Это и понятно. Излишек тестостерона и упущения в воспитании. В общем, непредсказуемость на дороге надо ждать, и стараться ее предвидеть заранее. Умение предвидеть не из области какой-то фантастики. На дороге постоянно необходимо предвидеть возможные развития ситуаций. Если какая-то машина вдруг, ни с того ни с сего начинает вести себя странно, не надо вступать с ней в соревновательное состязание. Просто снизьте скорость, или совсем остановитесь. Пусть он, или она летит куда дальше, ищет там себе приключений. Ну, всего вам доброго. Постарайтесь завтра не опаздывать.
На этой положительной ноте мы с Любой и расстались у крыльца нашей фирмы.
В фойе, на посту незнакомый мне охранник улыбнулся, и почему-то первым поздоровался, обращаясь при этом на «вы», а именно, сказал «здравствуйте». Казалось бы, какая мелочь, но на душе от этого стало приятно. Хоть здесь не рычат: «Руки убрал! Я охранник!»
Дверь офиса Виктории оказалась закрыта на ключ. Но, из соседнего кабинета тут же выбежала Валентина.
- Здравствуйте! Виктория ушла, и просила предупредить, что сегодня ее до обеда не будет, но она, если что, все время на телефоне - почему-то радостно проговорила Валя, - вот ключ она оставила от двери. – Показала ключ, и сама им открыла замок, распахивая передо мной дверь. – Вот, пожалуйста, проходите.
- Здравствуйте, - поздоровался я, и едва заметно улыбнулся, проходя в кабинет. Валентина вошла следом, и зачем-то тут же закрыла дверь на замок изнутри. Я оглянулся. Валентина стояла уже совсем рядом, почти вплотную. От неожиданности я чуть не отшагнул назад, но по-мужски смог устоять на месте.
- Позавчера не успела, - заговорила она, прислоняясь к моему телу своей далеко выступающей вперед мягкой грудью, - сказать вам спасибо за сумочку.
С этими словами она взяла осторожно мои ладони, и положила их себе на грудь. Стало вдруг опьяняюще приятно. Казалось, что сейчас земля уйдет из-под ног. Но я сдержался, не позволяя себе продолжения других вольностей, хотя основной инстинкт чуть ли не пинками подталкивал меня к ней, требуя продолжения, причем немедленно.
- А завтра вся фирма узнает про это «спасибо». – Укорил я ее.
- Нет. Никто не узнает. Это я только с сумочкой не удержалась, похвастала.
Она повернулась ко мне спиной. Пришлось отпустить ее прелести. Но Валя прижалась целиком ко мне уже в таком положении, на ощупь нашла своими руками мои ладошки, и снова заставила ими взять ее увесистую грудь. Получилось, что теперь я еще и обнял ее сзади при этом. В отличии от Виктории, Валентина была не в строгом офисном костюме, а в свободном и довольно тонком сарафане, дающем мужчинам больше пространства для фантазии, и не только для фантазии, так как через тонкую ткань прощупывалось все очень даже неплохо, и от этого выглядела она гораздо более женственно и привлекательно. Мы оба замерли: Валя в ожидании от меня каких-либо действий, а я – в ожидании чего-то, сам даже не зная, чего. Все же останавливал меня страх длинного Валиного языка, и та неопределенность, до какого именно шага, или этапа Валя допустит проявление с моей стороны этого самого «спасибо», после которого вдруг может последовать: «Руки убрал!», и я тогда останусь на пике своего взведенного состояния, которое негде будет потом реализовать. И что тогда? А еще в голове крутилось наставление Виктории, думать на несколько шагов вперед. Но в которую сторону тут продумывать несколько шагов, когда Валя потерлась об меня нижней частью туловища, и все шаги продумывались уже сами собой, и только лишь в одну сторону.
- Ну чего стоим? – Тихо, но требовательно прошептала она.
- А что делать? – Задал я уж совсем дурацкий вопрос, наполненный откровенным идиотизмом, но желая перепроверить, то ли самое она имеет сейчас в виду, о чем думаю я.
- Сначала так, - стала инструктировать она, обхватив мои кисти рук, и надавив на них несколько раз, передавая импульсы
С уважением, Пётр