улице, это внезапный удар кулаком в лицо. Вот смотри.
И его здоровенный кулачище в мгновенье ока остановился прямо у меня перед носом, обдав легким ветерком смерти. Это я только через секунду понял, что Виктор Павлович (ВП) нанес мне удар кулаком, но в миллиметре, во всяком случае мне так показалось, затормозил его.
- Пропустил. - Заключил он. - А теперь смотри. Своей рукой делаешь отводящее движение, вот такое. – С этими словами, ВП, свободной своей рукой взял мою, и провел ей короткую дугу, окончанием которой стала его вытянутая с кулаком рука, и отвел кулак чуть в сторону. – Можно, конечно, попробовать еще убрать голову, по-боксерски уклониться, но на улице, когда все внезапно и неожиданно, порой некогда совершать сложные технические действия. Поэтому разучиваем пока самое простое. Итак, я медленно показываю удар, а ты его отводишь.
ВП еще раз нанес удар, но уже медленно, чтобы его было не просто видно, а хватило бы времени еще и на небольшой перекур. Я, только что изученным движением, отбил его руку. Но он ударил опять, и снова, как в рапид-съемке, сделал это очень и очень медленно. Я опять отбил, демонстрируя небрежность и шуточность своих действий. Тогда ВП следующий свой удар повторил уже в более быстром темпе, и здесь, когда моя рука пролетела мимо, а его кулак снова овеял меня могильным ветерком, стало уже не до смеха.
- Еще, - сказал он, и снова зарядил мне быстрый удар, который я вроде бы и успел поймать, но отвести его не смог.
- Еще, - снова повторил он, запуская в мое лицо кулак-ракету.
После нескольких повторений, мы попробовали потренировать защиту от удара другой рукой. Потом удары пошли вразнобой, разными руками, но все еще не в полную силу и скорость. После какого-то времени тренировки, когда эти бессмысленные движения начали надоедать, ВП остановился.
- А теперь несколько слов о бесконтактном бое. Что-нибудь слышал о нем?
- Это когда магией? – Весело спросил я.
- Не-ет, вот смотри. – Он чуть набрал в себя воздуха, и, изображая крайнее буйное помешательство, как заорал на полную мощность мне прямо в лицо. - Ты че, козел, бабки гони! – При этом он приблизил свой брызгающий настоящей слюной рот вплотную к моему лицу. Произошло это настолько внезапно, что я даже отскочить не успел, а просто отпрянул и упал себе назад, прямо на пол. Хорошо, что мягкий ковер самортизировал падение, и ушибы оказались вполне терпимыми. Но и испуг был крайне сильный. Я даже, с большой долей смущения, отметил для себя, что, просто по чистой случайности, едва прямо здесь не обделался.
- Ну как? – Поинтересовался ВП. – Я ведь тебя сейчас не ударил, даже не трогал.
- Самому бы так! – Возмущенно подумал я.
- Теперь я буду так вот психологически всяко давить на тебя, чтобы ты привыкал к нестандартной обстановке, и одновременно бить, а ты защищайся.
С этими словами, спокойная фаза беседы закончилась, а начались яростные, психованные оскорбления во всех видах и сравнениях, с нанесением, пока что, ударов с замедленным темпом, но удары прилетали с разных рук. Так, в обстановке психологического натиска, я постепенно стал отрешаться от эмоционально-словесной нагрузки, ориентируя все свое внимание только на порхающих кулаках ВП. Наконец, ВП утомился, а может исчерпал свой ненормативный словарный запас, хотя я и из того что было, много нового узнал про себя, и он остановил свои нападения.
- Передохнем. – Сказал ВП. - Ну что ж, вроде что-то стало получаться. Теперь поработаем защиту от ножа.
- От ножа? А почему от ножа? Может от автомата? Я как-то видел по телевизору мужика, который защищался от автомата.
- Да, от автомата, если потребуется, тоже изучим, но мы ведь не в спецназ поступать собираемся, а с автоматами по городу преступники вряд ли ходят, а ножи в каждом магазине продают, и у очень многих он лежит в кармане просто так, как необходимый в жизни инвентарь. Он дешевый, доступный, но и один из самых опасных видов оружия. Нож, при ударе, обычно поражает сразу несколько жизненно важных органов, и поэтому спасти жизнь человеку очень и очень трудно. А еще обычно удары ножом происходят не одноразово, а целым градом, с частотой швейной машинки, а также рубяще-режущие, всякие секущие удары. Поэтому рисунок нападения усмотреть и разгадать не так-то просто. Если патронам свойственно заканчиваться, то ножом можно тыкать и тыкать, покуда не надоест. Причем, первый удар стараются нанести скрытно, пряча оружие за рукой или в складках одежды. Ножом можно не только резать или ударять. Опытные преступники зачастую его как бы вставляют в тело, то есть предугадать момент удара невозможно, потому что удара, как такового и вовсе нет, а есть почти дружеское объятие, которое со спины превращается уже в прокалывание. Попадет в область сердца – мгновенная смерть, порежет шею, тоже мгновенная смерть, да и если по запястью хорошенько рубануть, то не более чем через полторы минуты наступает смерть от потери крови. Порез паховой области любой ноги может закочиться смертельной потерей крови. При поражении некоторых других частей тела, человек погибает не сразу, в основном от внутренней кровопотери. Вот коротко теоретическая часть. А в практике, если нападают с ножом, лучше избежать конфликта, отдать деньги, вещи. Жизнь ведь дороже. Деньги заработать можно снова, вещи купить, а жизнь не вернешь. И если нападает профессионал, а сейчас у нас, к сожалению, такая категория людей стала появляться, то никакие приемы не помогут. Но, когда все же нападение уже идет, не стоять же, раскрыв рот. Итак, как забирать нож.
- А, руки вот так накрест надо поставить. – Проявил эрудицию я.
- Это полицейский прием. Он, к сожалению, почти никогда не срабатывает, а людей в полиции заставляют вырабатывать именно такой рефлекс: происходит движение, похожее на нападение, а они рефлекторно скрещивают руки. Вот сделай руки накрест.
Я скрестил руки перед собой, ожидая удара снизу, а ВП одним пальцем, не торопясь провел мне прямо по шее.
- Все, ты убит. – Пояснил он, доставая из своего заднего кармана брюк свернутый в трубочку обыкновенный бумажный журнал, типа моды или какой-то в этом роде. Журнал был свернут в плотную трубку и по краям, и в центре замотан колечками изоленты, чтобы не раскручивался.
- Это как бы макет ножа. С ним и будем тренироваться. Итак, что и как мы делаем, при ударе ножом. – С этими словами он протянул имитацию ножа мне прямо в руку, вынуждая взять. – Вот наноси мне удар ножом.
- Какой?
- Да, любой. Какой хочешь, такой и наноси.
При этом ВП не стал вставать ни в какую стойку или изготавливаться, а просто продолжал стоять передо мной с опущенными вниз руками. Я демонстративно театрально, чтобы было видно за километр, что я делаю, в таком же медленном темпе, как ВП только что тренировал меня ударам, произвел тычковое движение ножом в грудь, ожидая какого-нибудь загиба руки или удара-отбива ногой. Но ничего не последовало. Произошло лишь то, что нож исчез у меня из руки. Никаких ломающих действий, никакого эпатажного выпендрежа, нож просто выскользнул из моей руки, и ВП показал его уже в руке своей, а потом медленно провел им по моей шее.
- Убит, - проговорил он, отдавая нож обратно мне. – Давай еще.
Я снова ткнул в грудь, но уже чуть быстрее, и, стараясь, не отдавать нож из руки. Но опять удар прошел в миллиметре мимо цели, а нож уже в своей руке показал мне ВП, хотя я еще был уверен, что сам держу его у себя в руке, и казалось, что я его ощущаю своей ладошкой.
- Ну ты что зачастил в одно и то же место? Бей всяко. – И ВП сделал мне крестовые рубящие удары по телу, затем чиркнул по шее, изобразил тычки слева и справа, одной и той же рукой, то есть обычный тычок и тычок наотмашь, обратным хватом. А затем передал мне журнал. Поняв, что от меня требуется, я быстро стал размахивать ножом, но каждый мой мах, непонятным образом, заканчивался для меня потерей оружия: нож каждый раз выскальзывал из моей руки, и оказывался в той или иной руке ВП. После этого ВП тут же имитировал мое молниеносное убийство. – Быстрее, - просил он меня, после каждой моей неудачной попытки нападения, - еще быстрее! - Когда он дал понять, что шансов на победу у меня нет, то в очередной раз просто не вернул мне нож.
- Так, теперь как это делается, - проговорил он, и начался процесс непростого объяснения разных уводов ножа в сторону от себя и различных выдергиваний прямо за лезвие из руки нападающего. Причем, лезвие необходимо было брать за полотно пальцами и подушкой ладони, чтобы не порезаться за острие, оставляя режущую кромку в просвете между пальцами и подушкой ладони. Помимо выдергиваний, можно было забирать клинок выворачиванием его из кисти нападающего, этаким поворотом в сторону его большого пальца, с некоторым проворотом ножа, как бы еще и выкручивая, словно винтик, туда-сюда, из руки. И опять, после пояснений, пошли практические отработки различных вариантов нападения и парирования. Конкретного какого-то приема не было, а была методика уводов и отбора оружия, которая не ориентировала человека на применение приема. Чтобы он не стоял и не соображал, а какой прием мне сейчас применить, а была лишь общая система, конечной задачей которой имелся отбор оружия у противника, а как именно, точно не регламентировалось, и в этом вырисовывалась ее универсальность. Ведь не важно, как именно забрать, так или этак, главное – обезоружить, потому что двух одинаковых нападений, как оказалось, не бывает, а значит отрабатывать какой-то один прием просто нельзя. Так в тренировках прошли примерно часа полтора. После ножа опять отрабатывались защиты от ударов руками, потом опять защита от ножа.
- Ну все, - наконец выдохнул облегченно ВП, - на сегодня хватит.
- Да уж, - согласился я, - у меня руки от боли уже занемели. – Гладя себя по отбитым предплечьям.
- Теперь встретимся через день. Обычно через день тренировки более эффективны, потому что организм успевает отдохнуть. Получается волновой режим: день отдыха, день тренировки. Что-то вроде качелей: вверх, вниз. Давай-ка обменяемся номерами телефонов, чтобы мало ли чего.
Мы записали в свои телефоны номера друг друга, после чего ВП пожал мне руку, сказав, что я молодец, упорно тренировался, и, попрощавшись, быстро ушел.
Я, потирая болящие предплечья, наконец оставшись сам с собой наедине, сообразил, что сегодня еще крошки во рту не держал. Заказывать за несколько тысяч себе еду из ресторана не хотелось, просто пожалел, пусть хоть и чужих, но все же чьих-то денег. Да и надо было выйти на свежий воздух, прогуляться. Тем более, что у меня уже была такая мощная подготовка самообороны, что хотелось попробовать ее в реальной ситуации. А покушать я решил в кафе того самого супермаркета, в котором, днем раньше, подвергся ограблению. Может и правда, что жертву тянет на место произошедшего нападения.
Но, на удивление всему, этим днем Москва встретила меня со всем своим радушием, широко распахнув свои щедрые объятия, и принимая меня, как равного, или даже, как дорогого гостя. В универмаге я очень хорошо поел, всего на каких-то триста рублей. Затем, еще на триста, там же, накупил еды с собой, которую можно даже не разогревая, просто подержав при комнатной температуре, открывать контейнеры и кушать. К ним предусмотрительно придавались
С уважением, Пётр