нерешительно пояснила она. Мужчина отвел глаза, разрешая ей забрать личные вещи. Через мгновение девушка вышла, одевая на себя свою куртку. Ничего из обновок на ней не было. Она подошла ко мне почти вплотную и тихо заговорила, переходя на «вы».
- Извините, пожалуйста. Это мое первое рабочее задание. Было страшно. Поэтому я выдумала историю с гнавшимся мужиком, ну, хотела сначала посмотреть на вас: если опасно, то можно было хоть взять и сразу уйти. А дальше получилось, как получилось. Потраченные деньги я заработаю и верну. Вы мне очень понравились. Спасибо вам. И, извините.
Сказав это, с навернувшимися слезами на глазах, Анжела повернулась и тут же исчезла, оставив меня и всех в растерянном молчании. До меня сначала дошли ее слова, о причинах такого неординарного появления ее в моей жизни, и они вызывали доверие и показались здравыми, с точки зрения собственной безопасности разумного человека. Но потом я вдруг понял, что потерял не только деньги, но еще и навсегда теряю вдобавок и полюбившегося мне человека. Вот она только что здесь была, и вдруг вышла, и все: где теперь ее искать, не известно. Ни адреса, ни ее телефона. Ведь ее номер телефона я записал в память своего телефона, а телефон забрали. То есть обрывались разом все контактные нити, могущие хоть как-то связать нас обратно. Оставалась только память о ней, фантом, призрак. И больше ничего. Мертвая пустота. Я обессиленно плюхнулся на диван.
Мужчина, выдержав авторитетную паузу, пока за Анжелой не только закроется дверь, но и выйдет ее дух, обратился к старшему охраны.
- Проверьте ее, не она ли навела.
Старший утвердительно кивнул, ничего не произнеся.
- Если появятся результаты, звоните мне на личный номер. Все, я ушел.
Когда мужчина вышел, опять воцарилась полная тишина. Сквозь нее послышались открывающиеся, а затем закрывающиеся дверки лифта в конце коридора.
Через какое-то время Иван достал телефон и приложил его к уху. Звонка при этом не было. Видимо вызов телефона работал от вибрации, без звукового сопровождения. Бросилась в глаза его слишком крупная кисть руки, в которой он держал телефон.
- Да? – Спросил он и с минуту слушал, что ему говорят, затем сказав, - хорошо, - засунул телефон обратно себе в карман.
- Значит так, - заговорил он, похоже обращаясь не только к старшему, но и ко мне. – Этих друзей нашли на видео супермаркета, завели их в систему распознавания лиц и все трое уже установлены. Ни одного Ивана среди них нет, как, наверное, и ни одного охранника. Имя вымышленное, форму охраны где-то раздобыли. Все трое в разное время отсидели. В Москве ни один из них не прописан. Обычные гастролеры из регионов. Видимо судьба и нужда свела их вместе, а ничего другого, кроме как грабить, они не умеют, шитье рукавиц и пиление деревьев не в счет. Будет удачей, если они еще не выехали из Москвы, тогда система распознавания лиц их определит, и если повезет, то полиция их задержит на вокзале или в другом месте, где видеокамеры объединены в систему.
Но тут он осекся и опять приложил к уху телефон.
- Да?
Посмотрев на старшего, потом на меня, он чуть улыбнулся одними уголками глаз. Как хищник, почуявший запах добычи.
- Значит так, ваша карта засветилась на терминале в небольшом магазинчике на окраине Москвы. Покупка до тысячи рублей. Можно предположить, что это выпивка и закуска. Всего скорее одной дозы на троих им будет мало и в ближайшее время можно ждать новых покупок. Едем туда? Группа с супермаркета тоже туда уже направляется.
Старший согласно кивнул, и оглянулся на меня.
- Поедемте с нами. Фотографии фотографиями, а когда вживую опознаете, будет лучше.
Через две минуты мы уже мчались на машине по московским улицам. Конечно это была далеко не такая шикарная машина, на которой меня привезли с вокзала в гостиницу, в первый день прибытия, но ехать на ней было лучше, чем на общественном транспорте. Мы встроились в общий поток и двигались вместе со всеми в попутном направлении, затем куда-то поворачивали, и опять попадали в широкий бесконечный поток машин. Так происходило несколько раз. Своим безразмерным количеством автомобилей Москва поражала. Через непонятно какое время, мы остановились у придорожного совсем крохотного продуктового магазинчика.
- Кажется, здесь. – Проговорил Иван. – Второй группы еще пока нет. Надо было у них фотки попросить, чтобы скинули на телефон: знали бы, кого ищем.
- Я их помню, - сказал я.
- Ну, тогда сидим, смотрим входящих и выходящих, может наши друзья покажутся. – Рассудил Иван.
- А если покажутся, то что? – Поинтересовался я, - один ведь под два метра ростом и широкоплечий, второй тоже здоровый, хоть и пониже.
- Тогда совсем плохо, - падающим голосом объяснил Иван. – Придется тебе подключаться.
- А я драться не умею, - взбунтовался я, - меня соломиной перешибить можно!
- А драться и не нужно. Из пистолета стрелял когда-нибудь?
- Н-нет.
- Очень просто, вот пистолет, - с этими словами он подал мне настоящий черный пистолет, - держи крепче, только по нам не пальни тут в машине.
Я со страхом взял в руку пистолет, опасаясь, что он и действительно сам начнет стрелять прямо в машине. Пистолет оказался тяжелый, и было трудно себе представить, как это артисты в кино с легкостью его выхватывают и тут же укладывают из него десяток своих противников. Такую тяжеленную железяку просто так не выхватишь, да и как так его выхватить, чтобы при этом не пальнуть себе же куда-нибудь.
- В нас не наводи. – Серьезно предупредил Иван.
- А если эти объявятся? – Спросил я.
- Тогда тем более в нас не наводи.
- А куда наводить?
- Вот в них и наводи.
- А если кого-то убью?
- Тогда, как на истребителе, за каждый подбитый вражеский самолет, звездочку на борту рисуют, так и ты себе на руке татуировку звездочки сделаешь.
Я замолчал, не понимая, это такой черный юмор у Ивана, или он серьезно. Но пистолет, взяв обеими руками, чтобы тот не перевешивал, направил в боковую дверь машины, чтобы если и произойдет выстрел, то лучше в пустоту, хотя, как я слышал, пуля летит очень далеко, и может поразить совсем невинного человека где-то там, или отрикошетит от какой-нибудь стенки и влетит в окно, с не менее тяжелыми последствиями.
- Вон не эти? – Спросил Иван. По улице шли двое мужчин и женщина.
- Нет. Эти приличные, а те сразу на бандитов смахивали. – Ответил я и с ужасом заметил, что пока разговаривал, то опустил ствол пистолета, нацелив его прямиком себе в ногу. Чтобы не произвести случайный выстрел, я о-очень медленно приподнял ствол обратно в сторону двери. Вообще-то в детстве у меня хватало различных игрушечных видов оружия, но оказалось, одно дело размахивать и пыхать во все стороны игрушкой, не чувствуя никакой опасности и ответственности за свои поступки, а совсем другое, когда тебе вкладывают в руки боевое оружие с настоящими, могущими убить, пулями. Необходимо постоянно контролировать себя, чтобы случайно не выстрелить, а еще необходимо постоянно следить, куда направлено дуло пистолета. Оказывается, направлять ствол можно не куда угодно, даже больше: его в городских условиях совсем никуда направлять нельзя. Кругом люди, а и нет людей, так жилые дома. Для нетренированного мозга это была очень утомительная задача. Значит, пистолет можно было держать только направленным вниз, или нацелившись прямо в противника, а в машине где-то внизу бензобак и проложен бензопровод. Куда тогда его направлять? Может вверх? Не попадет же пуля в самолет. Но стрелять в живого человека, а тем более убивать кого-то совсем не хотелось, пусть даже ценой тех денег, которые отняли. Одно дело деньги, а другое – жизнь человека. Не знаю откуда, но я точно знал, что убивать нельзя ни за какие деньги. Возможно в какой-то книжке прочитал или в фильме слышал фразу: «Проживи жизнь, не замарав рук кровью». Вот этот жизненный принцип меня устраивал и это жизненное кредо было мне по душе. И тут мои мысли прервались. Впереди, из-за угла магазина, прямо из вечерней темноты украдкой и с оглядкой выскользнула человеческая тень, очень своими очертаниями напоминавшая охранника. Он вышел из темноты и быстро проскользнул в дверь магазина, стараясь передвигаться наименее освещенными участками улицы.
- Кажется, он. – Проговорил я.
- Кажется, или он? – Почти равнодушно переспросил Иван.
- Он в темноте прошел, поэтому точно сказать не могу, но очертания очень похожи. И он ведь один, а должно быто трое.
- Если за водкой, то зачем втроем идти, - рассудил Иван. - Значит остальные где-то рядом, на хате. Что будем делать? – Спросил он старшего.
- Заходим в магазин и смотрим, если это точно он, то берем и колем, - решил старший. Затем уже обращаясь ко мне, - мы заходим первыми, а ты ровно через минуту следом. Если это он, то направь на него пистолет. Сможешь?
Я сам того не понимая, утвердительным кивком головы, дал согласие на безумный с моей точки зрения, план. Во-первых, еще не подоспела подмога, во-вторых, они где-то там спрячутся, а я с пистолетом наперевес пойду в лобовую атаку на здоровенного уголовника. А если тот не испугается, например, решит, что пистолет игрушечный? Лично я бы так, пожалуй, и подумал. А тем более, он же сидевший, а значит, как раз в его характере лезть на рожон. Придется стрелять? Да я, наверное, лучше сам отдам ему этот пистолет, чем стану стрелять в него. Но пока я это все пытался разложить у себя в голове по полочкам, Иван и старший рывком выскочили из машины и быстрым шагом направились к двери магазина. Только они вошли внутрь, как я сообразил, что единственные мои часы имелись на телефоне, которого уже у меня нет. Засекать минуту оказалось не по чему. Тогда я начал считать вслух: «один, два, три…», четко проговаривая каждую цифру, чтобы мои слова соответствовали одной секунде реального времени на одно слово, и не забегали вперед, иначе Иван и его начальник не успеют занять удобную диспозицию. Когда в моем исполнении прозвучала цифра шестьдесят, я рванулся с места, изображая решительность, но чувствуя, как дрожит по отдельности каждый мускул моего тела, переходящий во всеобщий тремор, и панический мандраж, направился к магазину. Буквально за несколько этих шагав, покуда подходил к входу, я почувствовал, как заболел живот, и срочно нужно в туалет, а еще, что хочется спать, и, что силы почти полностью покинули меня. У спортсменов это состояние называется «перегореть до начала схватки». Я потянул дверь, а она не поддалась. Я еще раз потянул, но она снова не открылась. Я хотел уже схватиться обеими руками за ручку и всем телом рвануть на себя, но через стекло двери увидел подходившую с той стороны к выходу пожилую женщину. Она спокойно толкнула ручку, и ей дверь сразу же поддалась. Женщина вышла, скользнув взглядом по мне и по опущенному пистолету. Не знаю, заметила она оружие или нет, но сделав вид, что не придала этому никакого значения, повернула от меня и пошла по тротуару, а я, не дожидаясь, пока дверь снова закроется, скользнул в нее. Войдя в магазин, первое, что заметил, и что было почти прямо передо мной, это касса, и сидевшая за ней женщина-кассир. А я тут с пистолетом вламываюсь в магазин. Очень уж это напоминало сцену ограбления. И уже само по себе данное действие, кажется, тянуло на реальный срок. У кассы, совсем рядом возле меня, стоял тот
С уважением, Пётр