Мальтийские лебеди. Глава 14. Закат ордена

    Кейт продолжила рассказ:
    – Со второй половины XVI-го века в Европе начались изменения, которые привели к спаду религиозных настроений и поставили под вопрос необходимость отчислений для поддержки благочестивой армии на Мальте. В 1641-м году союзнику госпитальеров – королю Франции Людовику XIV, пришло письмо, в котором сообщалось о проблемах ордена: «Италия снабжает нас немногим; Богемия и Германия практически ничем, Англия и Нидерланды уже длительное время не предоставляют совершенно никакой помощи. Ваше Величество, только в Вашем королевстве и в Испании у нас ещё есть что-то, что нас поддерживает.» Письмо не осталось без внимания, и с тех пор лишь французские монархи оказывали поддержку.
    – Иоанниты контролировали всю морскую торговлю в Средиземном море и остались без средств к существованию? – с недоверием поинтересовался Мэтью.
    – Конечно, нет, охраняя морские пути от берберских пиратов, они быстро оценили выгоду каперства*. Нравы о чести и доблести устарели, и госпитальерам, вопреки клятве о бедности, разрешалось оставлять себе часть денег и груза, изъятых на судах, заподозренных в перевозке товаров Османской империи.
    – Неужели иоанниты опустились до обыкновенного пиратства?
    – Нет, конечно. Не забывай, что, лишившись поддержки европейских монархов, мальтийские власти старались извлечь из контроля над морем максимум выгоды, да и каперство в то время было вполне нормальным явлением.

    Кейт поведала, что рыцари с успехом использовали право висты, которое позволяло им останавливать в море любое судно, проводить досмотр на предмет наличия на борту османского груза и конфисковать любой товар с правом последующей перепродажи. Нередко экипаж корабля также становился добычей каперов, и захваченные моряки продавались в Валлетте в качестве рабов. Бывало, что дело доходило до банального разбоя, что сказалось на репутации ордена. Ряд государств Средиземноморья объявляли себя жертвой алчности иоаннитов, которая выливалась в конфискацию товара, не являющегося запрещённым. Пытаясь решить нарастающую проблему, мальтийские власти создали Морской совет, где капитаны, считавшие себя ошибочно пострадавшими, могли обжаловать своё дело, и зачастую им это удавалось. Практика капперства приняла жёстко регламентированные рамки: случалось, что госпитальеров привлекали к ответственности, особенно тех, кто оказался неразборчив в выборе средств остановки и досмотра кораблей. Постепенно из аванпоста христианского мира Мальта превратилась в ещё одно торговое государство. Случалось, что некоторые рыцари, будучи умелыми воинами, с большой охотой шли на службу в армии европейских монархов в качестве наёмников. Результат перемен не заставил себя ждать: репутация Ордена Святого Иоанна, как независимой военной силы и союза монахов-воинов окончательно пала. С каждым годом ситуация становилась хуже и хуже. Решающий удар по остаткам величия воинов-лекарей нанесли события во Франции в конце XVIII-го века.
    – Такое ощущение, что госпитальеры попали в западню, из которой не смогли выбраться, – тихо сказал Мэтью, слушая любимую.
    – Так и было. Мир стремительно менялся. Конец славы ордена, как отважных защитников Европы, был предрешён, – ответила она и продолжила рассказ.

    Неспособность французских властей найти решение проблем, которое устроило бы всё общество, привели Париж к массовым волнениям и захвату четырнадцатого июля 1789-го года оружейных лавок и штурму Бастилии. Король Людовик XVI согласился с созданием конституционной монархии и остался главой государства, но правил, лишь опираясь на закон, а не на свои желания. Государственная казна для его прихотей оказалась закрыта – безгранично черпать финансы из неё он больше не мог. Законодательная власть, право объявлять войну и заключать мир перешли к Национальному собранию. Девятнадцатого июня 1790-го года был принят декрет, упразднявший наследственное дворянство. Орден Святого Иоанна также попал под каток перемен. В 1792-м году Национальное собрание упразднило союз рыцарей, как не отвечающий идеалам нового времени, и земли иоаннитов, как и их ценности во Франции конфисковали в пользу государства. С тех пор единственной базой рыцарей в Европе оставались лишь мальтийские острова, штурмовать которые, несмотря на слабость ордена, по-прежнему было бесполезно.

    – Кому же удалось захватить Мальту? – поинтересовался Мэтью.
    – Тем, кого они защищали – европейцам, – Кейт посмотрела на опустевшую бутыль капельницы. – Я унесу стойку и расскажу, как это произошло.
    – Буду ждать, – согласился он и радостно отметил: – С каждым днём капельницы заканчиваются всё быстрее и быстрее. Раны заживают, если моё выздоровление и дальше пойдёт такими темпами, через неделю я уже смогу сесть в кабину самолёта.
    Кейт сразу уловила смысл слов любимого – побег из госпиталя!
    – Эй, эй, разошёлся он! – строго сказала она. – Я тебе покажу «через неделю», думаешь, я не поняла, что ты задумал! Тебе повезло, что ранения оказались сквозными, и ты так легко отделался. Ты молод и полон сил, это и помогает быстро поправляться. Не забывай, ты поклялся беречь себя. Ты пройдёшь весь курс лечения, как и положено. Сбежишь с больничной койки, я не только не захочу тебя видеть, но и думать о тебе забуду!
    Слова Кейт произвели эффект разорвавшейся бомбы, и на лице Мэтью появилось неподдельное удивление. Прозорливость возлюбленной поразила его, и он попытался слукавить:
    – Я не это имел ввиду! Что я, совсем дурной?
    – Надеюсь, что нет.
    Кейт вынула иглу из вены Мэтью и унесла стойку из-под капельницы. «Может, зря я с ним так? - думала она, возвращаясь. - Нет, пусть знает, что настоящая любовь – это не только радость, но и обязательства, которые нужно выполнять.»

    Когда Кейт вернулась, Мэтью встретил её виноватым взглядом, очевидно, он задумался о том же, что и она.
    – Не волнуйся, – негромко произнёс он. – Обещаю, я пройду весь курс лечения.
    – Ну вот, так-то лучше.
    – Так кому же удалось сокрушить госпитальеров?
    – Французам, – и Кейт продолжила свой рассказ: – Когда началось революционное безумие, короля и весь его двор на глазах ликующей толпы обезглавили на гильотине. Пришло время массового террора. Площади городов оказались залиты кровью дворян, которая на радость толпе лилась рекой, и обезумевший народ прилюдно играл головами казнённых в мяч. В Национальном собрании также было неспокойно – между правящими кругами шла жестокая борьба за власть. Тринадцатого июля 1793-го года был убит Марат – лидер якобинцев, радикальный журналист и издатель газеты «Друг народа», остальных видных революционеров постигла судьба казнённых сторонников монархии. Начавшиеся волнения удалось успокоить лишь силам дивизионного генерала Бонапарта Наполеона, который в тот момент занимал пост командующего тыла Франции. Захватив власть и пытаясь её удержать, Наполеон предпринял ряд успешных военных компаний. Наиболее впечатляющим стало завоевание в 1796-м году Италии, после чего его взгляд устремился в сторону Северной Африки. На пути завоевателя лежала независимая Мальта. Зная о стойкости её укреплений и силе духа госпитальеров, Наполеон, направляясь в 1798-м году в Египет, пошёл на хитрость. Он попросил разрешения войти в бухту Валлетты и пополнить запасы провианта и воды. Когда французы оказались внутри Гранд Харбор, они развернули орудия кораблей против принимающей стороны. Великий магистр иоаннитов Фердинанд фон Хомпеш Болейм, объясняя свои действия тем, что устав рыцарей запрещает сражаться с единоверцами, приказал огонь не открывать и сдаться. Госпитальеры были разогнаны, однако орден, уменьшившись в размерах, начал искать новое пристанище и вести переговоры с европейскими монархами. В итоге иоанниты нашли убежище там, где никто не ожидал – в России. Русский император Павел I, разделяя рыцарские идеалы чести и славы, пригласил глав ордена в Санкт-Петербург. Верховный совет рыцарей избрал его Великим магистром, и 29-го ноября 1798-го года Павел I издал манифест о принятии в Российской империи Ордена Святого Иоанна и свода правил для вступления в него дворянства. Узнав об этом, фон Хомпеш прилюдно отрёкся от звания, и Павел I стал единственным магистром иоаннитов.

    – Подожди, подожди, – прервал Мэтью рассказ Кейт, – русские… они же не католики! Как на это посмотрели в Европе?
    – Отрицательно, особенно негодовала римско-католическая церковь. Но к началу XIX-го века орден остался без приоратов в Европе., Пришлось принять гостеприимство далёкой восточный стране. Иного выхода у рыцарей не было. Несмотря на то, что 90% доходов они получали из России, Павел I был магистром лишь де-факто, нежели имел реальную власть. Впрочем, и это благоденствие тоже продлилось недолго.
    – Что случилось?
    – Заигрывания с госпитальерами в России приняли далеко не все. Реформы Павла I, разлом старого уклада и традиций раздражали консервативных русских, особенно военных. В итоге, заручившись поддержкой посла Англии, они перешли к более решительным действиям. Ночью 24-го марта 1801-го года группа офицеров-заговорщиков ворвалась во дворец Павла I и убила в его собственной спальне. Императорская корона перешла к его сыну Александру, – объяснила Кейт. – Какое-то время он исполнял обязанности протектора ордена, но потом всё же изгнал иоаннитов из России.
    – Ох, непросто пришлось рыцарям, – задумался вслух Мэтью.
    – Да, это были тяжёлые времена, – согласилась она, – После ухода из России, госпитальеры остались без приоратов в Европе. Сложившаяся ситуация отразилась на  управлении орденом, которым с 1805-го года вместо великих магистров занимались госпитальеры в чине не выше лейтенантов. Непростое время продолжалось до 1879-го года, пока римский папа Льва XIII не издал указ о восстановлении звания великого магистра и возврате рыцарям европейских приоратов. По тому же распоряжению орден лишался права иметь вооружённые формирования и перестал быть военной организацией. Отныне он должен был заниматься лишь гуманитарной и религиозной деятельностью. Изначальное занятие Ордена Святого Иоанна – медицина и врачевание, вновь стала главной обязанностью госпитальеров. Теперь они занимаются тем, чем и должны – лечат и помогают людям, – закончила своё повествование Кейт.

    – Да-а-а, – задумавшись, восхищённо прошептал Мэтью, – какой замечательный рассказ. Смотри, что получается – русские оставили след в истории ордена иоаннитов ещё во времена Наполеона. В наше время Россия вновь оттянула на себя едва ли не все силы врага и опять начинает играть свою роль в очередном мировом конфликте.
    – Не знаю, может ты и прав, – согласилась она. – Честно признаюсь, я мало что знаю о России.
    – Мне тоже не много известно об этой загадочной стране, – признался Мэтью, – и жалею об этом – без русских в этой войне нам не победить.

    Влюблённые так увлеклись разговором, что не заметили, как пролетело время. Беседу прервали сёстры милосердия, которые начинали разносить ужин.
    – Часы опять пролетели так, словно их и не было, и тебе вновь пора уходить, – разочарованно