Ка-а-ать!? Обязательно сегодня? - теребил Андрей край нового пиджака. - Может к празднику подгадать, не знаю..., к дню рождения! Чтоб повод...! А!?
- А что? - стрельнула глазами Катька. - Просить моей руки, это тебе не «повод»!
- Ну что ты, что ты! - чмокнул ее в нарочито свернувшиеся трубочкой губки Андрей. - Это я так..., мандраж бьет! Деда твоего боюсь, если честно. Сокол сталинский. Прибьет, как узнает! Одним взглядом мозг вышибет…, и все что пониже!
- Поздновато вышибать-то! - усмехнулась Катя. - Отца внука теперь беречь надо! Тебя..., то есть!
- Внука!!!??? Мальчик!? – застыл на месте Андрей. - На УЗИ была?
- Рано еще! - вздохнула Катька. - Мальчик - девочка, какая теперь разница. Скоро все узнаем. С венчанием надо поторопиться, неудобно - в церковь, с… пузом! Нехорошо! Грех ...! Даже в наше время…грех! Мама с папой ..., оттуда смотрят..., от них не скроешь! Грех!
- Это не грех, Катька! Прекрати! Как может ребенок быть грехом!? - взмахнул мохнатыми бровями Андрей. - И родители твои так бы сказали, были бы живы! Сейчас смотрят «оттуда» и радуются. Ладно..., пошли! Набрался я смелости уже ... и наглости тоже! Готов! Надо дернуть было для храбрости!
- Я те... дерну…! Под каблук юркнул! Быстро…!
Катя набрала код, тяжелая металлическая дверь глухо отщелкнулась. Подъезд дряхлой хрущобы радушно встретил обшарпанными стенами, провалившимися кое-где ступеньками, побитыми стеклами и дикой смесью самых невообразимых запахов. Как и положено на среднерусской возвышенности.
Поднялись на четвертый этаж. Долго звонили, никто не открывал.
- Странно! - обернулась Катя. - Дед дома был! Вон и пирог его чую! Из филе минтая. Всегда печет по праздникам.
- Ключ …есть? - одними губами прошептал почувствовавший неладное Андрей. Глаза его потемнели, губы сжались в узкую полоску.
Катя торопливо порылась в сумочке, нашла связку и отомкнула скрипучую дверь. Никто их не встретил, Катя прошмыгнула в кухню, оттуда послышался сдавленный крик. Андрей метнулся за ней. Дед Игнат, самый любимый, заботливый, добрый и понимающий все на свете ее дедушка лежал на полу у плиты. Белки его глаз бесцельно вращались, рот скривился в нелепой улыбке, правая рука безвольно откинулась в сторону, левая - судорожно пыталась дотянуться до выключателя духовки, откуда уже валил густой черный дым от сгоревшего пирога...
Катя охнула, схватилась за низ живота и тихо опустилась на пол.
Андрей отнес ее в комнату и усадил в кресло. Туда же, чуть ли не волоком, оттащил что-то несвязно бормочущего деда и уложил его на старый диван.
- Скорая! Скорая! - кричал он в трубку через секунду. - ...Голубев...Игнат...! Как отчество..., Катя!? ...Васильевич! ... почти 90 ему! 89 ... полных! Инсульт! Все признаки! Правая сторона..., рот провис, речь несвязная! ... Как!? Как это... «отлежится»!? Кто ... «понаблюдает...»!? Немедленно приезжайте! Немедленно...!
Положил трубку, прошел в комнату и устало осел на табурет.
- Едут! - кивнул он онемевшей Кате. - Через полчаса еще позвоню! Я им дам... «отлежится»!
- Понимаете, мы сделали все, что смогли! - заученно чеканил, не отрываясь от бумаг заведующий неврологией. - Молите Бога, выжил Ваш дедушка! Это само по себе фантастика в его почти девяносто!
- 89! - строго уточнила Катя. - Девяносто нет еще!
Заведующий отодвинул бумаги, содрал с носа очки, порылся в верхнем ящике стола и протянул ей брошюру.
- Вот! Здесь все изложено! Уход за больными инсультом. Все по-простому, для "чайников", так сказать. Кто в первый раз столкнулся. Реабилитация и все такое! Да и в интернете полно всего! И давайте так - выходные подержим, проколем, понаблюдает. А в понедельник... на выписку, дома долечиваться. Дома всегда лучше..., родные, близкие, хороший уход, забота...! Иногда, даже такие больные отходят. Хотя, шансов мало, если честно, староват дедушка, организм ослаблен. О наследстве позаботьтесь.
- Он же парализован! Как же он... дома? Мы с ним вдвоем живем, в однушке, больше нет никого. Родители в аварии погибли, мне и трех не было. Он меня и вырастил. Один! Я работаю! Да и... в положении я! У него награды! Он… заслуженный...!
- Послушайте! – скосил глаза в окно заведующий. - Я Вам искренне сочувствую! Мы его и так месяц продержали. Больница не резиновая. Вон..., «скорые» одного за другим подвозят, и все к нам, в неврологию! В России живем...! Простите, у меня обход..., в понедельник забирайте. Если что, «скорую» выделим, довезти. Это мы можем еще. И еще ... деньгами тут ... не сорите! Я своих за шоколадку выгоняю. Такой вот я идиот. Из последних, наверное...
- Спасибо Катенька! - натужно отхлебнул глоток воды из детского поильничка дед. - Спасибо миленькая!
Слова выходили из него невнятные, едва различимые, с шипящим присвистом, будто в горле застрял сломанный свисток. Но понять можно! И то, слава Богу.
- Полежи пока! - вздохнула Катя. - Андрей придет, будем попу мыть. Запах..., не продохнуть! Одна ворочать не смогу, на шестом месяце..., как-никак. Окно, давай настежь...! Пускай пронесет!
- Сама накинь чего! - просвистел дед. - Не простудись сама-то! Нельзя тебе!
Катя набросила на плечи большой, в крупную клетку шерстяной плед и вышла в кухню, плотно прикрыв за собой все двери. Ее слегка мутило. Прогуляться бы, да как деда оставишь.
Пригубила остывшего чаю, набрала Андрея.
- Привет! - голос ее приобрел нежный оттенок. - Скоро ты? Деду зад надо отскабливать, памперс прилип уже. Слушай..., прикупи по дороге пару пеленок и перчатки..., а и…салфеток еще штук десять…
На том конце что-то глухо затараторили.
- Не в Москве...!? - чуть привстала Катя. - Ты не сказал ничего. ... На рыбалке? ... С ребятами? А-а, суббота! Ну да..., у меня уже все дни попутались. Но как же...!?
Мобильник выскользнул из рук, Катя механически отхлебнула еще глоток, быстро перебирая пальцами лохматушки старенькой скатерки.
«Устал..., передохнуть..., сколько можно..., тоже человек...» - повторяла она без остановки только что услышанное.- «А как же..., как же... я!?»
Резко зазвонил колокольчик. Катя тяжело поднялась и прошла в комнату. Дед безостановочно дергал за веревку, поводя глазами в сторону поильника. Боязнь нехватки воды была одной из его нынешних фобий, одной... из многих других. И не самой еще беспокойной.
Катя вернулась на кухню, прилегла на небольшой диванчик, накрылась пледом с головой и затихла. И вновь колокольчик ... . Она выдернула из-под себя подушку и набросила на голову поверх пледа. Колокольчик чуть «утих»!
Ужас охватил ее, и не притворно - литературный, а самый натуральный - животный. Когда хочется «проснуться» от этого кошмара, или замереть и не дышать, сжаться в точку, спрятаться..., или послать всех и всё к чёрту и просто помереть...
Резкий толчок сбросил ее с дивана. Потом еще сильнее, и еще, еще! Малыш требовал внимания.
- Будем жить! - нежно погладила живот Катя. - Прорвемся сынок! Прорвемся дед.
И пошла на звук колокольчика.
- Будь я проклят! - натужно сипел дед. - Натворил делов!
- Ты чего? - отшучивалась Катя. - Сам себя проклинаешь.
- Знаешь, что страшно? - скосил на нее правый глаз дед. - Думаешь смерть!? И-и-и! Секунда одна: до нее - ты живой, после нее - все по хрену! В тягость боюсь быть! Тебя измучить! До отчаяния довести! В твоем-то положении! Что еще страшнее...!?
Катя подсунула левую руку под исхудавшую дряблую шею, правой обхватила снизу обе ноги, и, упершись коленкой в диван, одним рывком повернула его на левый бок. И сразу получила пинок в живот. Изнутри...!
- Прости сынок! - шепнула она нежно, и принялась, чуть ли не с кожей отдирать прилипший будто навсегда памперс.
- Страшно - не страшно! - бормотала она, проворно работая пальцами. - Философия! Сейчас крутить тебя надо, от пролежней спасать! Вон... пятно уже...! А вон…еще одно! Бли-и-и-н! Вчера же не было ничего!
- Сдай ты меня! Сдай куда-нибудь! - схватил ее за руку дед.
И замолк, обессилел.
Катя застегнула липучки свежего памперса, вернула больного на спину, и принялась вычерпывать из ведра и носить в унитаз по мисочке дедово дерьмо. Целое ведро ей теперь было не поднять.
Так и проходили день за днем. Андрей с рыбалки той не так и не вернулся, уж больше месяца прошло. Катя его не осуждала, и все чаще задумывалась, любила ли. Наверное, любила, раз сын от него. А сейчас…
«Пусть ... ,будто утонул Андрюша!» - свернула у нее как-то крамольная мысль. – «Гибнут же отцы на войне, в море, в авариях всяких. И ничего: жены остаются,дети растут, такая жизнь!»
И тут же ...легкий пинок изнутри. Нельзя так про отца!
Денег не хватало ни на что. Все уходило на лекарства и ...памперсы.
- Организму нужны жиры, белки и углеводы! - повторяла вслух где-то вычитанное Катя. - Разносолы всякие ни к чему, вредят только!
И питалась самым простым. Капустка, морковь, свеколка, яичко через день, творожок иногда. Но за двоих! И деда кормила тем же …,с ложечки!
Соседка, забегавшая помочь, когда уж совсем невмоготу было, насвистывала:
- Не справишься ты, Катерина! Сама надорвешься и ребенка сгубишь, прости Господи. Сдай! Сдай его в этот..., в хоспис! Там кругом все такие же и даже хуже. Среди своих будет. Всё легче…, вам обоим! Он ведь измучился. Если бы не соображал. А то ведь понимает всё!
Но Катя не сдавалась, хотя мысли всякие посещали в минуты отчаяния. Только толчки изнутри спасали.
И вот надо же, через некоторое время всплыл, пропавший было, «утопленник». Сам позвонил, долго бубнил про дела и работу. Про занятость жуткую! Напросился придти. Катя не возражала. Лишние руки - не помеха. И не более того…!
Назавтра они ворочали деда уже вдвоем. Андрей крутил верхнюю часть, самую массивную, а уж Катя исхудавшими ногами занималась.
- Что будем делать Катя!? – присел, тяжело дыша, на край дивана Андрей. – Тебе рожать скоро. Как же мы тут, все вместе...!?
- Мы!? – уставилась в окно Катя. – Не надо Андрюша! Я сама как-нибудь! Дед мой, я его не брошу, не хочу никому жизнь усложнять. Сын твой, не сомневайся. Приходи когда захочешь. Помощь всегда нужна. А вот жертвовать ради нас не стоит.
- Да ладно тебе, Катя! Не до спектаклей теперь! Решать надо. Есть у меня одна, волонтером в хосписе, говорит - ничего … прилично. И медицина под боком. И недорого. Одной пенсии дедовской хватит, он же ветеран всего, что только можно. А мы приходить будет, хоть каждый день. Даже ночуют родственники.
- Я тебе сказала! Деда не брошу! – вскрикнула Катя. – Дед меня в приют тогда не сдал! И не начинай об этом…
Внезапно тянущая боль внизу живота и частые резкие толчки изнутри заставили ее медленно осесть прямо у окна, по полу растекалась крохотная лужица чего-то красновато - склизского. Катя не могла сказать ни слова, только учащенно дышала, держась за живот и бросая затухающий взгляд на стоящий рядом телефон.
- Скорая, скорая! – орал страшным басом через секунду Андрей.
- Привет милая! – нежно улыбнулся Андрей. – Всё хорошо! Всё хорошо!
Катя скосила взгляд влево, рядом с ее кроватью, в небольшой колыбельке мирно сопел крошечный … комочек. Из-под приоткрытой пеленки виднелся чуть подрагивающий в такт дыханию крохотный мизинчик, а на нем нежнейший ноготок размером с маковое зернышко.
- На два месяца раньше…! – шептал Андрей. – Но всё хорошо. Успели. Выходили! Слава Богу! Всё хорошо! Всё хорошо! - повторял он как заведенный.
Катя осмотрелась. Белоснежная палата, рядом еще койка, но пустая.
«Всё хорошо! Всё хорошо» - эхом отозвалось в ней.
