Пришелец Пуфик

учитель. – У осьминогов их вообще штук семь. Или даже восемь. И у нашего, поту-стороннего, с десяток, я думаю, уж как-нибудь, наберётся. Хоть одним-то он залезет в ловушку. А мы его – р-р-раз! Ку-ка. И поедем кататься на его космической тарелке. Пи-пи.

- На большую дорогу! Ура! На Млечный путь! В молочную цивилизацию! Никуда не сворачивая! Мяу, мяу, мяу! Ура! Мур, мур, мур! – восторженно прыгал котёнок.

В какое-то мгновение ему, конечно, показалось странным и даже неправдоподобным умозаключение учителя о том, что грабитель с большой молочной дороги, где и так всё полнится молочком, прилетает лакать из его мисочки. Но сомнение это, начни он его обдумывать, помешало бы его мечтаниям и даже могло сбить все планы о полёте в молочную цивилизацию. И Хвостик отбросил его за ненадобностью.



18. Где инопланетянин?



На следующий день, перед заходом солнца друзья прилежно уложили рядом с приманкой петлю, а сами с концом бечёвки притаились под ступеньками крыльца. Но от усталости, от переживаний, а котёнок ещё и от истощения, они вскоре заснули, и крепко проспали до утра.

А на рассвете по тропинке у веранды, как ни в чём не бывало, прогуливалась любопытная ворона. Видит ворона – мисочка на дорожке стоит.

«Что это за плошечка? – заинтересовалась любопытная ворона. - Как же это я её проворонила? А вдруг в ней что-нибудь вкусненькое?! – протёрла она перед завтраком об росистую траву клюв. – А вдруг – птичье молочко?! Как же мне хочется хоть разок его попробовать!»

- Кар, кар! – размечталась каркушка, и бочком-бочком подскакала к посудинке.

«Да, - думает, - точно! Проворонила! Было когда-то здесь молочко!.. Тьфу - коровье!» - распробовала она последнюю, чудом уцелевшую после пиршества кого-то неизвестного, каплю.

- Кар, кар!

И любопытная, но разочарованная ворона, предаваясь грёзам, о так и не отведанном ею птичьем молочке, вздохнула мечтательно, оттолкнулась от дорожки, и вместе с прицепившейся к её лапке петлёй, начала подниматься в воздух.

«Интересно, кто это меня за ногу схватил? – удивилась любопытная ворона. – Кто же это меня заарканил?»

- Кар, кар!

И она посильнее взмахнула крыльями.



19. Полёт над мисочкой



А арканил-то каркушку Желток. Он пробудился только тогда, когда верёвка в его клювике дёрнулась. Цыплёнок тотчас вспомнил о пришельце, о засаде и покрепче зажал кончик силка. И, выехав неожиданно для себя на пузике из-под крыльца, стал взмывать вслед за каркающей вороной в облака.

«А ещё говорят, что курица не птица! Смотрите все! – мысленно возликовал новоявленный воздухоплаватель. – Цыплёнок Желток летает! Почти, как орёл!»

- Куд-куда? - желая, всё-таки уточнить цель своего путешествия по ошибке как курица раскудахтался петушок-с-ноготок. И раскрыл клювик. И с криком: - Кудах-тах-тах? – но это уже возмущённо, и с другими вопросами: «Кто посмел прервать полёт? Почему я падаю?» – устремился к земле.

К счастью, а может быть и наоборот, к несчастью, угодил цыплёнок тютелька-в-тютельку в бочку с водой. Вернее, даже не с водой, а с поливочной смесью – настоем жидкости с добавкой куриного помёта. К счастью, потому что, грохнувшись бы о камень, или, предположим, об кирпич, Желток мог бы и вообще насмерть расплющиться в цыплёнка-табака. А к несчастью, потому что был он, всё-таки, петушком-с-ноготок, а не утёнком, хотя бы даже и гадким, и плавать, поэтому, не умел.

В это время Хвостик, процарапанный по боку когтями выволоченного из укрытия на аркане учителя, проснулся и поскорее выбрался наружу. В утренних сумерках за ветвями деревьев котёнок разглядел большую, серую исчезающую каркающую тень. За ней болталась на верёвке желтоватая тень поменьше. На его глазах эта вторая, ведомая тень, громко вопрошая «Кудах-тах-тах?», отделилась от ведущей, и, сбивая по пути недоспелые яблоки и сливы, ринулась вниз. Раздался всплеск и писк:

-Тону! Помогите! Ку-ка! Хоть кто-нибудь! Пи-пи!



20. Верный друг



Бросившись на зов, Хвостик разобрал, что свалившаяся с неба тень, это его воспитатель Желток. Он беспомощно барахтался в вонючей поливочной жидкости.

Котёнок ловко, как кошка, вскарабкался на скамеечку для леек и вёдер у края бочки, и, перегнувшись через край, сам рискуя свалиться в неё, протянул другу руку, вернее, лапку помощи.

И как раз вовремя! Потому что, нахлебавшийся едкой смеси учитель, к этому времени уже перестал возмущаться и звать на подмогу. Он только молча испускал радужные из-за навозной плёнки, пахучие пузыри. Судя по всему, наставник вознамерился вот-вот отправиться в первое и последнее в своей жизни погружение на дно зловонной, с лягушками, жабами, с липкой зелёной тиной, и с жуками-плавунцами поливочной ёмкости.

-У-у-у-летел ино… ино… Пи-пи…. Клац, клац, клац, - дрожа, и стуча от страха клювиком, показал на деревья, похожий одновременно и на мокрую курицу, и на гадкого утёнка, грязный, вонючий, чудом выловленный из смердящей бочки, воспитатель. – Нет, не ино… земец… Ино… ино… планетянин… Вместе с нашей пе-пе-пе… пи-пи-пи… с нашей… пе-пе-пе… тлёй…. Ку-ка… На та-та-та… нет, не на та-чке… и не на та-буретке… на та-та-та… та-та-та… на та-релке… пи-пи…

- А мисочка осталось. И снова без молочка. Мяу, мур, - горестно вздохнул оголодавший, но только что выручивший из беды, и, даже можно сказать, доблестно спасший от позорной и неминуемой гибели друга, смелый котёнок.



21. План мести



Однако, злоключения друзей на этом не закончились.

Ближе к полудню, оскорблённый до глубины всей своей цыплячьей души Желток, оклемался, подсох, отогрелся и возжелал во что бы то ни стало поквитаться с чуть было не утопившим его в зловонной жиже пришельцем.

- Я этого так не оставлю! Этот инопланетянин ещё узнает, что такое мы, земляне! Он ещё у меня попрыгает! Ку-ка! Пи-пи! – угрожающе пищал пахучий, с въевшимися в его пух и перья ошмётками помёта и тины, цыплёнок.

- Желточек, а почему этот инопланетянин
каркал? – спросил Хвостик. – По-вороньи!
- Для маскировки! Чтобы свалить вылаканное молочко на других, - объяснил бывший сыщик. – Но нас не проведёшь! Мы ещё покатаемся на его тарелке!

На этот раз для ловли злодея, Цыплёнок придумал новую хитрость - обмотанную длинным концом вокруг пояса, своего и Хвостикого, как в альпинистской связке, петлю.

- Двоих-то он никуда не утащит! Вдвоём-то мы его запросто удержим! От нас не уйдёшь! – отыскав подходящую бечёвку, провозгласил цыплёнок, и тут же начал вертеться волчком, гоняясь за собственным грязным хвостом, будто собачка, выкусывающая из шерсти докучливых блох.

Желтку постоянно теперь приходилось выщипывать клювиком засохшие в его пухе и перьях куски куриного помёта и тины. Из жёлтого и пушистого птенчика он превратился в грязно-серого гадкого цыплёнка. И ему начали ужасно досаждать рыжие навозные мухи. Они были крупные, как мотыльки или моль и неотступно сопровождали Желтка огромным зудящим роем. К счастью мухам хватало ума не садиться на гадкого цыплёнка, иначе эта оранжевая стая просто-напросто раздавила бы его, настолько она была велика. Желток своим видом и запахом привлекал мух и из хозяйского хлева и изо всех скотных дворов в округе. И даже основательно вымазанные в грязи и куда более полненькие две замарашки хаврошечки, казались мухам менее привлекательными, чем крошечный, будто ощипанный, Желток.

И вот, наконец, спустились вечерние сумерки. Утомлённые беспосадочными перелётами рыжие мухи отправилось по своим навозным кучам на ночлег. И уморившийся за день мститель, подготовив молочную приманку, уложив около неё петлю и обвязав её конец вокруг пояса своего Хвостикого, сладко засопел, как и накануне, под ступеньками крыльца, прикорнув грязной головкой на тёплом и мягком пузике котёнка.



22. Встреча с инопланетянином



А Хвостику, из-за едкого запаха, который источал его сообщник, и голодного бурчания в сдавленном верёвкой, опустошённом желудке, в эту ночь не спалось. Он словно бы что-то предчувствовал.

И вдруг котёнок услышал странный шум - шорох, шелест, постукивание. А затем хлюпанье и чавканье!

«Инопланетянин! – заволновался Хвостик. – Прибыл! На тарелке!»

Пришелец шумно, в тишине наступающей ночи, выдохнул:

- П-у-у-ф-ф! – добавил три раза озабоченно: - Пуфф, пуфф, пуфф! – и продолжил хлюпать и чавкать.

- Вставай, Желточек! – шёпотом, чтобы не спугнуть гостя, попытался растормошить друга котёнок.

Но гадкий цыплёнок лишь перевернулся с боку на бок, и блаженно зачмокал клювиком во сне.

Тогда Хвостик осторожно переложил твёрдую, закованную в навозную корку, цыплячью головку со своего животика на землю, и выглянул из укрытия.

В бледных отсветах затухающего заката он увидел… шебаршащегося около его мисочки инопланетянина! Тот пил молочко! Мордочка пришельца напоминала то ли крысиную, то ли свинячью. Передвигалось это чудо-юдо на четырёх коротких щупальцах и с головы до пят было укутано в тёмно-коричневый, с длинными защитными иглами скафандр.



23. На поводу у инопланетянина



- Мяу, здравствуйте! Меня зовут Хвостик, - вылезая из-под ступенек, вежливо представился котёнок. - Разрешите вступить с вами в контакт?

Чудище, в ответ, вздрогнуло от неожиданности, и опрометью бросилось наутёк. В петлю попало его заднее щупальце, и за ним поволочились, размахивая лапками и крылышками, связанные накрепко, как скалолазы, Хвостик и Желток.

- Кудах-тах-тах! Куд-куда вы нас тащите? – раскудахтался спросонья, всё перепутав, петушок-с-ноготок. Он испугался, что его снова сбросят в бочку с поливочной смесью. – Я передумал! Я не хочу кататься на тарелке! Не хочу в другую цивилизацию! Ку-ка! Мне и в хлеве хорошо! И в курятнике отлично! Пи-пи! Кудах-тах-тах!

- Мяу, мяу! Позвольте с вами объясниться! – умолял, беспомощно, как листик на ветру, болтавшийся на связке, исхудавший от недоедания котёнок. – Ну, пожалуйста, уважаемый инопланетянин, нельзя ли, хотя бы чуточку, притормозить? Мяу!

Однако, пришелец, слыша крики за спиной, старался мчаться как можно быстрее. Но и преследовавшие его, ночные, как он считал, свирепые хищники, один из которых, к тому же, был ядовито смердящим, ни в какую не отставали.



24. Превращение инопланетянина



Обежав с грузом полсада, гость, всё-таки, умаялся и остановился.

- Пу-уфф… пу-уфф…пу-уфф… – никак не могло отдышаться страшилище, его игольчатая кольчуга ходила ходуном. – Вы кто – ночная птица и зверь?.. Пу-уфф… пу-уфф…

- Я – птица, а он – нет! Ку-ка! – Обрадовавшийся, что его не бросили в поливочную бочку, гадкий цыплёнок попытался, было, приподняться с земли и щеголевато щёлкнуть не отросшими пока петушиными шпорами. Но запутался в силке и снова свалился в траву. – Рады приветствовать инопланетянина в нашем огороде! Пи-пи! – лёжа, сумел-таки Желток засвидетельствовать иноземцу своё почтение, отданием чести грязным крылом. – Куда подевалась ваша тарелка? Ку-ка! Куд-куда? Пи-пи!

- К сожалению, у меня нет своей тарелки. Пу-уфф, - пожаловался пришелец. – Вот приходится лакать из чужой мисочки. Простите меня, пожалуйста. Молочко такое вкусное! Пу-уфф… пу-уфф… И не обзывайте меня, пожалуйста, инопланетянином. Я местный. Живу в этом саду. Я всего-навсего ёжик… Пу-уфф… пу-уфф… Да, да – обыкновенный ёжик… Пу-уфф… пу-уфф…

- Ёжик?! Мяу, мур! Да какой же вы