Соломинка любви

И лишь соломинка любви
К моим потянется ладоням...
Разлуку встречей утолить,
Печаль улыбкой урезонить.

Ты никому не говори,
О том, что счастье было с нами...
Но за соломинку любви
Держись упрямыми руками...
Елена Фролова

I
      Не многим дано любить. А она любила! Любила, как в последний раз, забыв о себе, сыне, родных, близких, – не благодаря, вопреки.
      Он был молод, слишком молод! Это тешило ее, но и требовало дополнительных усилий. Почему-то она решила, что отдаваемой ею любви недостаточно. Стала отбирать ее у сына, родных, подруг, собирала по крохам и несла ему.
      А ее избранник не знал, что с этим делать – пинал ногами, спотыкался.
      Любил ли он? Маловероятно. А если и любил, то как-то снисходя.
      Она же рада-радехонька была обманываться, – месяцами бесплатно на него работала, давала безвозвратно деньги, ехала к нему к черту на куличики, оставив без присмотра сына, и дарила себя любимому, превознося его, возвышая, делая значительным – ЧЕЛОВЕКОМ! Человечек же маленький превращался в комарика и... улетал. 
      Смиренно делила его с другими женщинами. Любила молодое, плотное тело, дарила ласку, нежность и, отринув стыдливость, ублажала по всякому, чего никогда ни с кем даже в мыслях себе не позволяла. Он милостиво принимал ее откровенные ласки, нехотя пробуждался. Любил по молодости эгоистично и неумело, не затрачивая ни времени, ни усилий, чтобы нанести своей женщине хоть какое-то наслаждение. Она не сетовала, довольствуясь малым. Молодой любовник тотчас засыпал, она же еще долго переживала незавершенную любовь, целуя, лаская молодое тело. Как она любила его в такие минуты! Он казался ей слабым, беззащитным. Как покрывалом укрывала его любовью, оберегая от бед и несчастий. 
      “Страсть тянет одеяло на себя, любовь им укрывает” – вычитала она где-то и взяла за правило.
      А ему все это было и ни к чему вовсе. Молодой, энергичный, напористый, он шел по жизни легко и непринужденно, отметая чувства и принципы. Тяготился ею, пожалуй, и бросил бы, да не торопился, чего-то выжидал.

      Изредка на него все же накатывало, и тогда она получала скупые знаки внимания, отмеренные дозы нежности, с трудом пробивавшиеся сквозь коросту бесчувствия и душевной глухоты. Ради этих редких минут и жила!
      В основном же он демонстрировал равнодушие и нелюбовь. Она обижалась, порой неделями не звонила, заставляя себя забыть его. Но не выдерживала, любовь прорывалась наружу, делая ее невменяемой, она теряла голову, прятала гордость, роняла достоинство и летела к нему по первому зову, вымаливая внимание, доброе слово, ласковый взгляд.
      Цеплялась за любовь, как за соломинку, убери – что останется?..

      О сыне забыла. Мальчик это чувствовал, становясь неуправляемым. Он вошел в подростковый возраст, и ему как никогда требовалось материнская опека, но ей было не до него.
      Неразделенная любовь не осталась безнаказанной. Уныние маской беспросветности легло на ее лицо, передалось сыну, заразила и жилье. Глаза утеряли блеск, стали безжизненны и пусты.
      Лишь изредка вспышкой света озарялся ее лик – проступала влюбленная душа!
      Спрашивала себя: что в нем такого, что не отпускает?
      Молодой? Да.
      Ласковый, нежный? Крайне редко.
      Высокий, статный, красивый? Отнюдь.
      Умный, талантливый? Где там?
      Хороший любовник? Никакой.
      Честный, порядочный? Ничуть.
      Интеллигентный? Какое, матершинник и грубиян. 
      Щедрый, добрый? Увы.
      Но любила и ничего не могла с этим поделать. Завидовала легкой, быстро сменяющейся любви подружек, сама же перебивалась редкими случайными встречами с любимым, но не любящим. И обреченно ждала развязки, осознавая, что дни их любви сочтены...

II
      Ну что здесь такого уж особенного? Один любит, другой пользуется – старо, как мир.
      Но эта история получила неожиданное продолжение, увы, драматическое.
      Он все искал, и никак не мог найти, как использовать влюбленную в него стареющую “дурочку”?
      Нашел! А что, если создать собственную строительную фирму? Денег на это она, естественно, дать не могла – была небогата. А вот взять кредит?..

      Это была беспрецедентная по своей находчивости и цинизму затея – взлет любви вместо горечи финала! И любовь, этот умело подпитываемый обман, разгорелась с новой силою, отобрав у нее остатки разума.
      Он абсолютно точно все рассчитал. Бумаги на кредит она подписывала в состоянии помутнения рассудка, не понимая, на что себя обрекает. Впрочем, понимала! Странная логика у ослепленной любовью женщины – привязать к себе мужчину долговыми обязательствами…

      Может быть, у него вначале и были намерения погашать взятый кредит. Да как-то не получалось, и хотя деньги зарабатывал немалые, им находилось лучшее применение, чем выплаты по кредиту, к тому же, не своему.
      Договор был составлен неграмотно и настолько, что невыплата по кредиту в течение года удвоила сумму долга.
      Она впала в панику, он успокаивал: “С ней ничего не сделают, не решатся – у нее несовершеннолетний сын”.
      Решились! Вызвали в суд, определили окончательную неподъемную сумму долга, обязали письменно признать это и приступить к выплате.
      На все ее попытки обговорить проблему погашения долга любимый отвечал отговорками, сокрушаясь, что денег у него в данный момент нет, но вот-вот появятся, мол, намечается договор, и они одним махом рассчитаются.
      Видя, что ее мужчина “не телится”, сама стала потихоньку выплачивать небольшие суммы, выкраивая их из семейного бюджета…

      Далее события развивались стремительным образом.
      В середине весны она получила уведомление, что ее квартира арестована. Зато утешили (не издевательство ли?), что освобождена от уплаты за коммунальные услуги.
      Помчалась к любимому. Тот развел руками – сам в долгах, как в шелках, но непременно что-то придумает. И… не нашел ничего лучшего, чем прокатить ее на недавно купленной машине!
      Это была новенькая Тойота, снабженная современной системой навигации. Долго объяснял, как с помощью этой системы сможет доставить ее в любое заданное место.
Как же так? Она смотрела на него, точно видела впервые. Не выплатил ни копейки по кредиту, а машину купил. И какую?!!
      Спросила:
      – Не поможет ли его система навигации указать место, куда ее выбросят с сыном из арестованной квартиры?
      Утешил:
      – Не посмеют.
      Она впала в истерику. Это вывело его из себя. Остановил машину. Стал раздраженно выговаривать, что она бестолковая дура, ей скоро пятьдесят, а она ничего в своей жизни не добилась, он же в свои тридцать уже руководит фирмой.
      – Так ведь с моей помощью! – возразила она.
      Тогда он стал пенять ей на то, что она неграмотно оформила договор, и что это не его вина.
      В глазах от его слов потемнело, почувствовала – сиденье уезжает из-под нее. Теряет сознание? Все оказалось гораздо проще – переднее сидение машины поехало, откидываясь, и, наконец, превратилось в двуспальное ложе, предназначенное для любовных утех, что, судя по всему, предлагалось ей в качестве компенсации.
      Она не в силах была сопротивляться, он же овладевал ею, точно одаривал. Запрокинутая ее голова болталась как у куклы, занятая единственной мыслью: “Только не отключиться”!..
      Когда машина подъехала к ее дому, любимый предупредительно открыл дверцу машины. Вывалилась, стала на четвереньки, поползла, он подумал, что устала от любви – уж постарался!
      Поднял, хлопнул по заду:
      – Звони!..
      Она как сомнамбула по странной траектории двинулась к подъезду. Двери лифта раздвинулись…
      Пришла в себя – лежит, сын мокрым полотенцем обтирает лицо, рядом испуганная соседка…

      В конце весны пришло уведомление-ультиматум – в течение недели ей предлагалось освободить квартиру, теперь ей не принадлежавшую.
      Набрала телефон любимого. На удивление сразу поднял трубку. Сообщила “радостную” весть. Посочувствовал.
      И это все?!!
      – А что ты хотела – любить молодого, и без потерь? Ты, старая калоша, думала бесплатно мною пользоваться? Знай, я никогда тебя не любил! Терпел, никакого проку! Надоела! Все!
      – Так что же мне делать?
      – Да хоть повесься или утопись!
      Вышла из дома и спокойно направилась к недалекому от их дома заливу реки. Вода холодная, не стала раздеваться, лишь оставила на берегу сумку и туфли. Вошла в воду под звуки невесть откуда взявшейся знакомой мелодии…
      Не предполагала, что будет так сложно. Открыла рот, вода заполняла ее, сколько можно!..
      Она плыла, покачиваясь в такт все той же мелодии. Что, здесь в другом мире не знают иной музыки?
      Разлепила глаза – темень, почему темно? Оглянулась кругом. Распростерта на земле, с одежды течет. Ее била дрожь. В лежащей недалеко сумке надрывался мобильник – вот откуда эта мелодия!
      – Мама, ты где? Я весь вечер не могу дозвониться тебе! – Голос сына вибрировал от волнения.
      – Скоро буду, просто случайно убрала звук.

      Какое право она имела пойти на такое! Ведь у нее сын! В его возрасте она лишилась матери. Неужто сын повторит ее судьбу?
      Поплелась домой, пошатываясь. Сын встретил ее встревоженным взглядом.
      – Мама, нас выгоняют из квартиры? Я нашел письмо.
      С нее стекала вода, образовалась лужа.
      – Почему ты мокрая? Дождя ведь нет!
      Все понял. Взял на кухне нож, пошел к двери:
      – Я его убью!
      Повисла на руке, понимая, что, если выпустит, потеряет не только квартиру, а и сына. Юноша был сильней, но отчаяние придавало ей силы. Борьба завершилась лишь когда сын увидел стекающую по руке матери кровь – она держалась за лезвие ножа, боли не чувствовала.
      – Хорошо! – сказала, – пошли!
      До строительной площадки, где работал любимый, путь неблизкий. Транспорт не ходил – ночь. Шла и не верила: неужто обречены? Сделала сына бомжем!..

      Лишь под утро добрались.
      В открытой сторожке спал пьяный сторож, остальные вагончики на стройплощадке были заперты. Завтра откроют – где им жить? Сдвинув сторожа к стенке, сели на топчан, сын прикрыл глаза, засопел…
      Она совершенно не знала, что станет делать, просто хотела посмотреть в глаза, любимые глаза!
      Любимые? Она почти физически ощущала, как любовь хлещет из нее фонтаном.
Незаметно задремала…

      Двери сторожки отворились, впустив утренний свет. С трудом разлепила глаза.
      Он.
      Разглядел ее, спящего мальчика, развернулся уйти. Встретился с ней взглядом – не отвести!
      Понял – терять ей больше нечего...