Берег начинался с пляжа, следом, метрах в четырёх, шёл маленький обрыв, а дальше разлеглась широкая полянка. Её окаймляли небольшие вязы, а справа над обрывом возвышался старый осокорь, в обхвате где-то метра в полтора.
Лучшего места для стоянки не сыскать, его мы с Дрюней (мой закадычный друг) нашли в 83-ем году, хотя у меня был катер с 80-ого – мы с женой купили «Прогресс-2м» с «Вихрем-30М» на свадебные деньги. Два года мы гоняли в Чардым и попутно искали приличную стоянку поближе, всё-таки по Чардыма и обратно – около 30-ти литров бензина, что, как ни крути, было накладно. А когда в 82-ом родилась Маша, эта проблема встала особо остро.
Как видите, нам повезло!
Именно здесь мы и разбили летный лагерь.
Остров Коровий, где он находился, расположен на речке Каюковке, недалеко от села Пристанного (20 км от Саратова), только ближе к левому берегу – пересекаешь коренную Волгу, ныряешь в воложку Чяповку, и по протоке Черныши выходишь в Каюковку, где слева, в пятидесяти метрах по острову, и наша стоянка.
(Коровий, Каюковка, Черныши, Чяповка – не нами придумано – эти названия существовали издревле, а до нас дошли от бывалых рыбаков)
А есть ещё Тарханка, Гусиха, Гуселка, Котлубань, Сазанка, Воронок, Черные воды, Собачья дыра, Сорочьи гнёзда, Дубовая грива или просто Дубяшка … на Волге много чего есть!
Но к делу!
Устроились мы прекрасно.
Под осокорем сделали стол, а по его бокам установили скамейки. Сверху накрыли полок из геологической палатки.
Жилых же палаток имелось три (одна у Дрюни, две – у меня). Моя семейная, трехместная «Бёрд-3» и гостевая. Когда гостей не было, там хранили ненужную одежду, матрацы, одеяла, постельные принадлежности и ещё по мелочи, что мешалось. Семейные палатки стояли между вязов, а гостевая - слева поляны. Она рассчитана на двух человек, а в ней спокойно ложились три. А если, всё же, места гостям не хватало, я в катере раскладывал сиденья – получалось очень хорошо.
В центре становища имелось кострище, где женщины готовили пищу, мы, если надо, грелись или просто сидели, а когда и песни пели под гитару.
Сам костёр был оборудован приспособой для приготовления еды: две параллельные направляющие из проволоки с 6 мм, вкопанные в землю, расстояние между ними было такое, чтобы можно было установить чайник, большую кастрюлю и сковороду, а коли надо положить шампуры. Для маленьких плошек на них накладывалась решётка из коптилки.
Отдельной темой были дрова. Их заготовляли все: женщины собирали хворост, а мужики рубили-пилили сухостой, благо, его там было навалом.
После бревна распиливали на полешки по 18-20 см., которые мы лихо кололи на собственно дрова. Хворост же и сухая куга, которой с Весны имелось много, годились для растопки.
И ещё сделали мостки, что выходили на воду метра на два: с них было удобно стирать, мыть ноги либо чистить рыбу - для этого мы приделали отдельный столик впритык к мосткам.
Отдельно, надо сказать про дядю Ивана, брата моей мамы. Он всю трудовую жизнь проработал на СЭПО – Саратовское электо-приборное объединение, что славилось в СССР своими холодильниками «Саратов». Один из них, выпуска 57-ого года, до сих пор работает на нашей даче. Ей, богу не вру!
После выхода на пенсию дядя подрабатывал смотрителем в летнем лагере СЭПО – чуть ли не каждый цех имел там свою стоянку. Он смотрел за цехом №17. Для того, чтобы люди хорошо отдыхали – он весной готовил всё, что нужно: палатки, постели, весельные лодки, якоря, веревки, рыболовные снасти, навесы из брезента, доски, сетки от комаров, полиэтиленовую пленку, инструменты и всякие нужные мелочи.
Доставалось и нам, именно поэтому мы могли позволить себе всё, что годилось для нашей стоянки. Огромное ему спасибо за это!
Лагерь мы ставили в начале июля, как только на острове появлялся один их наших волжских друзей – Витя Соловьев, братья Коля и Миша. В середине июля шёл в отпуск Дрюня, а в августе уходил и я.
…
Питались мы отлично! Продукты закупали в магазине села Шумейка и у тёти Зины, она жила рядом. В магазе покупали соль, сахар, чай, постное масло, крупы и хлеб. Их белый хлеб (всегда мягкий и душистый) славился на всю округу, за ним приезжали даже из города.
А у Зины брали молоко, сметану, творог, картошку, овощи и зелень.
Трехлитровая банка молока и ведро молодой картошки стоили по два рубля; пол-литровая банка сметаны, кило творога, огурцов или помидоров шли по рублю. А зелень и яблоки она давала бесплатно.
Когда же я предложил ей за них деньги, она сказала.
- Что ты! Мне от людей будет стыдно.
Потом она объясняла мне, мол, овощи надо ещё вырастить, труд вложить, а яблоки растут сами, ухода не требуют.
Для овощей и консервов мы выкопали погреб с метр глубиной.
Мясо ели только по выходным дням – его привозили гости в виде шашлыка!
А как питались рыбой – валеной, варёной, тушеной, жареной и копченой!
Ловили леща, подлещика, густеру, сорогу, краснопёрку, плотву, окуня, судака, берша, щуку. Попадался и сом, вернее, сомёнок. До 12 кг. считается сомёнок, а если больше – то сом! Лично я однажды выловил соменка на 5 кг 700 гр, длиной 103 см.
Крупную рыбу – жарили или коптили, а что помельче солили и затем сушили на зиму. Уху варили из голов и плавников судака, но прежде, если была, варили мелочь в марле и выжимали сок в уже сваренную в уху.
В неё добавляли только картофель, лук, морковь и специи.
…
Специально нужно сказать о копчении.
Я меня было коптилка – небольшой короб с крышкой на торце, в неё вставлялись два решетки – на одну решетку укладывалось три крупных леща либо пять подлещиков или два-три судака – без голов и хвоста.
Рыбу для копчения готовили так: её порошили, солили в тазу, а после выдерживали до 5-6 часов, затем отмачивали до нужного состояния и промывали от соли.
Коптилку заправляли так: снизу раскладывали труху старых пеньков, на них – листья ивы (либо шиповника, ежевики, вязов). Вставляли решетки с рыбой, закрывали короб и ставили на сильный огонь. Минут через десять появлялся дым от трухи и листьев, что означало – процесс пошёл. Переводили костёр на медленный огонь и ждали минут 20-30 в зависимости от крупности рыбы. Затем снимали коптилку с огня, открывали крышку и вынимали решетки. Копченая рыба готова!
….
Поскольку питьевой воды не было, а воду из Волги было пить опасно, мы пили чай или специальный напиток из шиповника. Делали его так: рвали молодой шиповник вместе с корнями, мыли (особенно корни!), корни чистили от черного налета, после мелко рубили на бревне и все это закладывали с большую кастрюлю и заливали кипятком, кастрюлю же укутывали в куртку, чтобы напиток настоялся. Потом сцеживали в банки через марлю, чтобы убрать сор. Именно корни придавали напитку темно-розовый цвет. Иногда для аромата добавляли листики ежевики.
Благо, шиповника и ежевики на острове стояли заросли повсюду.
Для детей варили компот из ягод всё тех же шиповника/ежевики и добавляли или яблоки, или сухофрукты.
…
Теперь о рыбалке!
Утренняя рыбалка была обязательной, ну, если не было дождя или шторма.
А вот вечерняя зависела от наличия в запасе рыбы. Если её было много, на рыбалку не ехали, да, и бензин нужно было поберечь.
Обычно ездили на коренную Волгу, там можно ловить и леща, и судака одновременно. Катер ставили на глубь, но так, чтобы рядом имелся обрыв или мель – там и охотился судак или берш.
Леща, подлещика и сапу (крупная густера) ловили с глубины на «кольцо» в проводку (ранее я уже описывал этот способ).
Как правило, ездили в две лодки: Дрюня на своей, я – то же.
Но рыбалка была и на Каютовке. Часто ехали ловить в камыши на поплавочную удочку – здесь хорошо шла сорога, краснопёрка, плотва, ёрш, мелкая густера и окунь. Хищников брали со спиннингом на живца, а остальную – на черви, мух или хлеб.
Скажу одно, без рыбы мы не сидели!
…
Вообще-то, остров называли Коровий, поскольку Шумейские колхозники туда вывозили на лето телят на выпас, но Надя, моя жена, окрестила его «Благодатный», потому что там росли ягоды ежевики, шиповника, боярышника, калины, дикого терна и немного земляники. По сезону шли грибы – сыроежки, шампиньоны, маслята, чернушки, грузди, белянки и песочники. Когда их было много – варили суп, а грузди, белянки и песочники – солили на зиму.
А главное, там, на природе, детям было отлично – купание, закаливание, питание, здоровый воздух – здесь она не болели никогда – наша Маша и Кирилл, сын Дрюни.
…
В итоге мы прожили там пять сезонов.
Хорошее было время!
Зайду! 
